На нивы поздние восходит тишина На нивы поздние восходит тишина, Люблю тебя, мой друг, люблю я лишь тебя. О, вспомню всё, и в сладком упоенье, Когда ласкают небеса тебя, Тобою я живу, лишь для одной тебя. Меня волнуют те же страны… Меня волнуют те же страны, Меня волнуют города, Залив недремлющих луга, И бурь прошедших океаны, Меня волнуют и всегда. Как ветер парус напрягая… Как ветер парус напрягая, Сквозь бездну вновь кипящих волн, Так я минутно убегая, Я правлю на Восток мой чёлн. Там, где тенистые брега, Твоими волнами облиты, Где голубые небеса, Зарею утренней омыты. Внутренняя эмиграция Ни ответа, ни жалоб на тень уходящего дня, Я приеду в Россию, чтоб здесь хоронили меня, И с вокзала я выпью туманы потухших очей, Скорый поезд качает меня всё сильней и сильней. И по грязи московской пойду я домой босиком, Твоих улиц пустынных каждый метр мне будет знаком, Ты и правду сказала, а выглядит будто бы ложь, В этот вечер осенний не сразу тебя и поймёшь. Корфу всегда гостеприимен Корфу всегда гостеприимен, И берег мне далёкий виден. И в час ли утренней зари, Плывут по морю корабли. Лишь тонкой, тихой дымкой тая, Я вижу горы убегают, И память сердца передам, Что я бывал среди вас там. Меня влекут одни селенья Меня влекут одни селенья, В своей задумчивой тиши, О те прекрасные мгновенья, Своим их сердцем напиши. Пьермонта старая, Неаполь поседел Пьермонта старая, Неаполь поседел, Флоренции ли небеса играют, Когда-нибудь найду я свой предел, Меня своею тайною пленяют. Я присел на крылечке, увидеть июньский закат Я присел на крылечке увидеть июньский закат, Этим вечером летним ни звери, ни птицы не спят, И туманны озёра задумчивой далью полны, Лишь порою услышишь ты скрип одинокой сосны. На вершине горы древний замок стоит… На вершине горы древний замок стоит, И веками собою он нам говорит, Что промчалась пред нами и бездна времён, И всё тихо: в священном ли сумраке он. Там где битв чередою волновались века, Уже пусто кругом, лишь одни черепа. Там где ратников шум и веселия гам, Уже тихо кругом, и волнений нет там. Японии
Где Солнце восходит, туда, на Восток, Туда я стремлюсь, хоть путь мой далёк. Услышишь ли сердца тревожного стук, И выйдешь встречать ли ты нас, о мой друг? И также всё снова: каноэ, река, И снова плывут по Земле облака, По речке желаний плыву налегке, И всё мимолётно-навстречу судьбе. Украдкой увижу я горы порой, Лишь ветер играет моею судьбой. И также всё снова: каноэ, река, И снова плывут по Земле облака. Порой собой я забываюсь… Порой собой я забываюсь, Порой восторгом я пленяюсь, И пред созданьем красоты, Я вижу милые черты. И хоть пройдут ли в миг столетья, С тобой, с тобой останусь я, С тобой о, милая моя, Делить последние мгновенья, И на пороге бытия….. Как долог день кипучий, безотрадный Как долог день: кипучий, безотрадный, Своею тишиной прохладной. Войдём и сядем меж дерев: И сказку нам родник сказать успев, Уж осень близится, и дремотой далёкой, Уж тянется гусей край одинокий. И в тишине лишь прозвучат слова: «Люблю, мой друг, люблю лишь я тебя». Я покидал отечески края Я покидал отечески края, Вокруг меня и праздно и уныло. Какою же неведомою силой, Зовут меня другие берега! Где кипарис меня зовёт печалью дальней, Где дивны берега, свободою прощальны. Где чистых вод река прозрачна и легка, Где не ступала ли нога тебя. Мне рок судил безбрежный и печальный Мне рок судил: безбрежный и печальный, Тревогу дня, окутанную тайной. Зачем я покидал отеческую сень? Зачем в Германии я видел ночь и день? Зачем, я тайною природы восхваляясь, Перед ничтожеством собою умиляясь, За что судил мне рок собою умереть? Доколе это буду я терпеть? … И всё же вновь, гармонии я полный, И вновь меня влекут задумчивые волны. Убил оленя я в лесу Убил оленя я в лесу, Я ничего себе стрелок! Пойду я даже на лису, Что кур ворует. как хорёк. Но перед этой красотой, Я слова вымолвить не мог: На небесах, и на Земле, Всему везде положен срок. |
