Гости переглянулись. Речь зашла о новейших российских ховербордах – «летающих досках», которые предполагалось использовать разведчикам на поле боя при преодолении водных преград и болот.

– К ним нужно приспособиться, – неуверенно проговорил командующий ВКС. – Не каждый сможет встать на «доску» и полететь.

– Научатся, ховерборд не намного сложнее велосипеда. Насколько я знаю, южный берег озера болотистый.

– Хорошо, отправим партию.

– В таком случае жду ваших сообщений, товарищи генералы.

Совещание закончилось.

Утром девятнадцатого военно-транспортные «Ми-26», приданные группе, сгрузили на берег озера на специально расчищенную площадку дивизион пушечно-ракетных комплексов «Панцирь-С», способных сбивать любые воздушные цели на дальности до десяти километров.

Кроме «Панцирей» воинскому подразделению были доставлены противотанковые ракетные «Метисы», способные поражать не только бронетранспортёры и танки, но и низколетящие воздушные цели, и живую силу противника.

Вряд ли военные ждали атаки «бронетехники пришельцев» со стороны Динло, однако наличие таких эффективных комплексов, переносимых одним бойцом и используемых с плеча, существенно подняло боевой дух солдат оцепления. Вылетающих из облака Динло можно теперь было остановить на подлёте, если они вознамерятся напасть на солдат или на туристов с целью их похищения.

На экспертов экспедиции доставленное вооружение впечатления не произвело. Назар же оценил заботу руководителей о безопасности населения края и прежде всего – исследовательской группы и тепло подумал об организаторских способностях Волконской, с подачи которой – он был уверен – был усилен контингент оцепления.

После обеда, когда улеглась суматоха с выгрузкой и расположением четырёх машин ПЗРК вокруг Динло, начальник экспедиции собрала группу в штабном модуле. Не присутствовали на совещании только хозяйственники и охранники лагеря, но и без них в довольно тесное помещение размером с автомобильный фургон набилось двенадцать человек, включая компьютерщика экспедиции Лёню Гиличевского и Назара.

Кружилин, не найдя свободного места, наклонился к сидевшей за компьютером Волконской, процедил сквозь зубы так, чтобы его слышал только Назар:

– Ефросинья Павловна, Хромов тут лишний. Его забота – охрана лагеря. В зоне ему делать нечего.

Волконская, не отрываясь от экрана планшета, проговорила рассеянно:

– Успокойтесь, Александр Яковлевич, он делает своё дело и может взять дополнительную заботу по обеспечению безопасности наших коллег в зоне. К тому же он отвечает за непосредственную защиту брата.

– Но он мешает…

– Капитан! – подняла голову Волконская.

– Слушаюсь, – пробурчал он, демонстративно кидая на Хромова неприязненно-пренебрежительный взгляд.

Волконская поднялась со стула; в штабе было всего четыре стула – на четыре рабочих места, и лежак за пластиковой перегородкой, где ночью спала полковник, но этот угол не открывали, и большинство присутствующих располагалось в помещении, оборудованном комплексом спутниковой связи и компьютером, стоя.

– На долгие разговоры нет времени, друзья. На повестке дня всего три вопроса, первый: причина «аудиоямы».

Эксперты из четырёх разных государственных и военных институтов начали переглядываться. За время пребывания у озера все, конечно, перезнакомились, но дружней не стали. Разве что Леонтий с Мариной Леонидовной вели себя как команда единомышленников, поддерживающих мнения друг друга.

Речь же шла о странном глушении звука в зоне радиусом около километра от центр Динло, которую называли «аудиоямой» и «звуковой могилой».

– Можно? – спросил Венгер.

– Разумеется, Константин Филатович.

– Мне кажется, Леонтий Федотович прав. – Физик посмотрел на старшего Хромова. – Налицо ультрачастотные колебания воздушной массы внутри ЛАЗ, что может быть вызвано и амплитудным ростом осцилляций вакуума. Однако нужны дополнительные измерения. Не так ли, коллеги?

Коллеги зароптали, но спорить с Венгером и высказывать иные идеи не стали.

– «Аудиояма» опасна для здоровья?

– Энергетика феномена низка, поэтому я не вижу особых причин опасаться, но воздействие осцилляций в конце концов скажется на самочувствии.

– Когда?

Венгер развёл руками:

– Это индивидуально, зависит от устойчивости нервной системы. Симптомы усталости могут накапливаться незаметно, у одних – месяц-два, у других дольше. Я предлагаю поменьше находиться в самой зоне.

– Это ваше мнение, коллега, – произнёс мрачный Долинка, физик из Екатеринбурга. – Лично я думаю иначе.

– Конечно, дружище, моё мнение может быть ошибочным, – с достоинством сказал Венгер. – Но оно редко бывает ошибочным.

В толпе экспертов раздались смешки.

– Поддерживаю ваше мнение! – весело воскликнул Рюмин, отпустивший русую бородку.

– Понятно, коллеги, – остановила начавшийся шум Волконская. – Вопрос второй: чем объясняется тороидальная форма Динло в связи с последним открытием капитана Хромова? – Женщина посмотрела на Назара.

Эксперты разом заговорили.

Леонтий поднял руку, как школьник:

– Можно мне?

– Слушаю.

– С моей точки зрения, ЛАЗ является реализацией асимметричного тензора кривизны Римана – Кристоффеля, солитоном кварк-глюонного поля, то есть своеобразной суперструной, свёрнутой в баранку, в тор.

Эксперты снова зашумели. Послышались шутки, весёлые голоса, смех.

– Прошу тишины, товарищи.

Шум стих.

– Леонтий Федотович, вы хотите сказать, что объект Динло не является «космическим кораблём»?

– Я об этом давно говорю, мне с самого начала было понятно.

– Но оттуда вылетали некие живые существа и утаскивали свидетелей.

– Эти существа – порождение нашего воображения, на самом деле мы видели проявление эффектов взаимодействия полей суперструны с электромагнитным полем Земли.

– Но известные нам суперструны имеют абсолютно крошечные размеры! – сердито воскликнул Долинка. – А ЛАЗ имеет в диаметре километр!

– Так что ж? Динло сидел внутри Луны в виде свёрнутого пространства Калаби-Яу, был закапсулирован, а когда вырвался, растягивающие деформации – диффеоморфизмы – инфляционно довели размер зоны до наблюдаемой.

– Ерунда, фантастика, чушь, ненаучные спекуляции, – послышались реплики присутствующих.

– Коллега, – с привычной укоризной покачал головой Венгер, – не увлекайтесь.

– А что, плохая идея? – не смутился Леонтий. – Я вообще считаю, что Динло… – он не договорил.

– Товарищи, – возвысила голос Волконская, – дискуссия откладывается, заканчиваем. Последний вопрос: что такое «хребет динозавра»? Как можно объяснить его образование?

– На мой взгляд, это ряд базальтовых останцов причудливой формы, – сказал Рюмин. – При движении зона Динло сдула с них слой дёрна и песка, обнажив скалы.

– Но ЛАЗ движется медленно, – возразил Венгер, – это вам не тайфун и не смерч, сдирающий слой почвы.

– Мы видели воздушный рукав, выброшенный из облака вихрения, а он мог двигаться с большой скоростью.

– Кстати, – заметила Волконская, – что такое эти рукава?

– Эффекторы корабля пришельцев, – сказал Вяхирев, как уфолог отстаивающий свою позицию посадки инопланетного зонда. – Так сказать, манипуляторы.

– Какие-то побочные эффекты, – неуверенно предположил Рюмин.

– Ни фига, это «волосы суперструны», – безапелляционно заявил Леонтий. – Иными словами – n-мерные полевые разряды.

– Ваша теория становится притчей во языцех, – поморщился Венгер.

– Я же не виноват, что она всё объясняет?

– Всё?

– Ну, почти всё.

Учёные заспорили.

Волконская постучала по столику шариковой ручкой:

– Уважаемые, не время для споров. У кого ещё есть мнения по этому поводу? Леонтий Федотович, вы начали говорить, что знаете, что такое Динло.

Вопреки ожиданиям Назара брат высказывать своё видение феномена не стал.