- Чисто принимаю. Ладно, садись, если сумеешь! - пропищало в наушниках. - Найдется тебе керосин! Четыреста монет за тонну. Не передумал? Ветер у земли с двухсот шестидесяти, пять узлов. Видимость - миллион на миллион. ВПП - грунт, тысяча девятьсот метров, восемьдесят четыре метра над уровнем моря. Давление тысяча пятнадцать миллибар. Садись на двадцать первую полосу. Вопросы есть, красавчик?

- Отчего так дорого? Везде вроде как по триста монет?

- Вот и лети себе в это 'везде'. Там и заправишься по триста. В Рино, например.

- Вопросов нет! Встречай, красотулечка!

- Карнаш, мусор в эфире!

Нет, до чего строгие тут на фермах диспетчера завелись!

- Да ладно тебе, красотулечка! До встречи на земле.

Снизившись до трех сотен метров и дав кружок над фермой, расположившейся на холме в полукилометре от широкой реки Мормонской и состоявшей из трех десятков крыш, обнаружили мы неподалеку грунтовую взлетку, покрытую стриженой травой, с обозначенными беленьким торцами. И даже номера полос вполне просматривались. Вдоль полосы с обеих сторон стояли аккуратные стожки с сена. У дальнего торца полосы с номером 03 виднелась крытая соломой хибарка.

На посадке я такого элегантного 'козла' утворил, абзац просто. Как только винт не ухайдокал, ума не приложу. А вот нефиг мечтать на глиссаде. Про... ...медлил с выравниванием и на полосу пи... риземлился с вертикальной составляющей метра полтора в секунду. 'Караван' жалобно скрипнул шасси и скокнул не хуже лягушки на болоте. Потом еще пару разочков. Мама моя девушка! Вот стыдоба. Не. Рано мне бронзоветь и колоситься. Радио вновь ожило и пропищало:

- Эй, попрыгун! У нас заправщика-то нету. И помпа у нас ручная. - И зловредно захихикало. - Рули к навесу. Видишь навес в конце полосы? Вот туда и рули. Там я сижу и все тебе покажу.

- Понял вас. Навес в конце полосы.

Поехал в конец полосы к 'хижине дяди Тома'. Рядом с хижиной торчали мачты радиостанции и радиомаяка, который и привел меня к этому месту. Возле навеса нас встречала голенастенькая загорелая девчонка лет двенадцати, с загорелым конопатым носом. Приодетая в цветастый сарафанчик и здоровенные башмаки на босу ногу. Опиралась девчонка на длинную американскую винтовку М-14 и делала это ловко и привычно. Судя по всему, девица и спала с ней.

Движок пока глушить не стал, выбрался на почву и, аккуратно обойдя винт, подошел к девице поближе. Шагов за пять она меня остановила, вскинув ствол на изготовку. Намек я понял, люди всякие встречаются, и приветливо помахал ручками юной леди. Демонстрируя пустые руки и мирные намерения. Дева, не отводя ствол, мотнула головой в сторону:

- Вон, рядом с навесом бочки с топливом закопаны. Керосин в левой. Подгоняй самолет поближе. Шланги короткие. Да не забудь заглушить двигатель. Красавчик.

- И тебе доброго дня, юная леди. Не хочешь опустить ружье?

- Не хочу! А то вдруг - набросишься? И никакая я не леди, а синьорита. Анита Льянос! - Представилась она, прикинувшись, что делает книксон, и по-прежнему держа меня на мушке.

- И не мечтай! Не наброшусь! Меня сразу жена заругает. Видишь, в кабине сидит, на тебя смотрит и уже меня к тебе ревнует, красотулечка? Да и вообще не больно нужно. Так что не о чем тебе волноваться.

- Почем мне знать? Может, ты все врешь! Ты на заправку сюда прилетел? Вот и заправляйся. А потом - проваливай. Летают тут всякие...

- Хотим и летаем! - парировал я злобный выпад. И в самолет обратно полез.

Пока я 'Гранда' поудобнее ставил, на горизонте возникло пыльное облако, и вскоре показались три блескучих тачки, тащившие то облако за собой. Стал я настраивать свою приспособу, вручную качать дураков нема. При виде машин девчонка стала смелее и опять ко мне с претензией прицепилась:

- Ты зачем своей помпой качать собираешься? У тебя никакого счетчика на ней нет! Почем мне знать, сколько ты керосину заправишь? Хочешь нас с папашей обдурить?

- Прошу в кабину, синьорита Анита!

Машины были уже совсем близко, пигалица совершенно осмелела и в кабину забралась. Вместе с винтовкой. На мое командирское место.

- Катенька, покажи ей указатель уровня топлива! Сколько там? Девяносто килограммов во всех баках? А полная заправка тысячу девять килограммов. Если вам, синьорита Анита приходилось изучать арифметику, вы легко можете вычислить, сколько я заправлю топлива. И, соответственно, определить его стоимость.

- Тоже мне, умник нашелся! - Строптиво огрызнулась мелкая задавака. - Для тебя - синьорита Льянос. Один ты арифметику изучил. Сначала самолет садить научись правильно. А то скачешь, как кенгуру под обстрелом. Не хуже тебя в арифметике разбираемся!

Катя сказала что-то по-испански. Девица на том же языке Сервантеса протарахтела в ответ по-пулеметному длинно.

- Они тут крокодилов разводят! Они - кубинцы из Флориды! - Крикнула мне Катя по-русски.

- Очень приятно! - поклонился я. - Вольный авиатор Виталий Ружейников, с супругою Катериной! - поклонился я синьорите еще раз.

- Русские?! - изумилась та.

- Кубинцы?! - изумился я.

Тут и машины подъехали. Не отвлекаясь от дела, я громко спел любимую песню юности. 'Куба любовь моя! Остров зари багровой. Песня летит над планетой звеня - Куба любовь моя!' Высыпавшие из машин полтора десятка крепких молодых мужиков, вооруженных автоматическим оружием, оторопело уставились на распевавшего меня. И, гад буду, если они меня не поняли. В смысле - смысл слов моей песни. Ну, такое у меня сложилось ощущение. Понимание читалось в их карих глазах.

Опять мне жизня загадки загадывает. Опять в рекбусы-кроксворды играть заставляет. Ферма. Обычная. Обычней не бывает. Крокодилов разводят. Может, и разводят. А может, и не только крокодилов. Такое у меня впечатление, что в настоящий момент разводят именно меня. Три джипа. Три "Мерседеса G-300". Судя по звуку - с бензиновыми движками. Черные. Полированные. Блестящие. Навороченные. Хром-никель-тонировка. По самое немогу. Дуги с кучей дополнительных фар. И прочими излишествами. В сердце пампасов. Полтора десятка молодых мужиков при них. Примерно одного возраста. Примерно одинаково одеты в камуфлю местной расцветки. И примерно однотипно вооружены натовским стандартом. Банда? Не похоже... Развязности в движениях не чувствуется. Скорее - отряд...

Идем дальше и несуразности учитываем. Агрессивности пока бойцы не проявляют. Стоят свободно, не напряжены. Стрелять в нас, похоже, не собираются. Думай, голова. Блин, опять шапку тебе покупать придется. Понимают русский язык. Однозначно понимают. Вроде как. Но не все. Хотя вида не подают. Назвались кубинцами из Флориды. Хотя, стоп. Это синьорита так назвалась. Имея в виду и папашу своего. А эти... А хто их знает? Хотя рожи характерные. Испано-латино-американского типа. Может, и кубинцы. Гусаносы? Или детки папы Фиделя? Герильясы? Ага, из Флориды! А собственно... А собственно, какое мне, собственно, дело? Главное - нас прессовать будут? Или так отпустят?

- Катя, убери автомат! Нам никто не угрожает! - Крикнул я по-русски, заметив блеснувший в кокпите ствол. Напрягшиеся было парни расслабились. Чуть раньше, чем мой приказ был исполнен. Точно. Понимают они по-русски. Вряд ли во Флориде кубинские эмигранты изучают русский. А вот на Кубе... это обычное дело. Было. До недавних пор. И какие сделаем выводы?

Девчонка во всю тарахтела, рассказывая что-то подъехавшим, размахивая при том руками. Парни смеялись. И тоже что-то ей тарахтели наперебой. Вроде, не собираются нас примучивать. Это хорошо. Я между делом забрался на плоскость и воткнул шланг в горловину левого бака.

- Кать, включай насосик! Берем по двести пятьдесят.

- Почему не полные?

- А чего впустую лишний груз возить? До Рино за глаза хватит. Там и дозаправимся. И подешевле выйдет.

- Вы летите в Рино? - Спросил меня подошедший мужик, годами слегка постарше остальных, лет примерно слегка за сорок и вида авторитетного. На английскм, что характерно, спросил.