Негромкие требования и молчание в ответ на ругань многие вначале принимали за трусость и наглели. Не отвечать на оскорбления тем более нельзя. Я слушал ругань, которая «не заводила», и наблюдал за окружающими. Когда по реакциям окружающих понимал, что дальше терпеть не принято, молча бил в лицо. Такое поведение удивляло и даже возмущало. Следует сказать, что я быстро понял необходимость научиться ругаться, но в те годы не сумел, не хватило волевых качеств. Если бы мог, драк было бы гораздо меньше.
Кличка напомнила о благодарности Волка, и в других конфликтных ситуациях в казарме я стал использовать «настроение Волка на охоте»: старался выбрать лидера и, глядя ему в глаза, подходил ближе. Если он отводил глаза, ситуация решалась в мою пользу, если нет… В половине случаев противники, наоборот, приходили в большую ярость. Так было в конфликте с группой старослужащих, памятный знак которого – кривовато сросшийся нос – остался до сих пор. Но, пока был в сознании, не боялся, действовал расчетливо и, по рассказам друзей, эффективно.
Нежелание реагировать на вербальную агрессию затрудняет жизнь и сегодня. Годы давно не те, чтобы драться, и не принято в университете. Бывает, что слышу претензии или обвинения, кажущиеся настолько нелепыми, что не считаю нужным отвечать. Изредка, каждый раз с удивлением, слышу потом от присутствующих: «Ты не оправдывался и сам не обвинил в ответ. Значит, виноват или испугался». Сразу вспоминается казарма и наглеющие из-за молчания сослуживцы. Сейчас, конечно, могу отвечать и вербально, но делаю это редко. Как трудный, нудный, но необходимый ритуал.
Волк не считает лай нападением. Для него это просто странные звуки, которые мешают самим же собакам жить содержательно – охотиться. Нормальный Волк, услышав лай, молча уходит на свою содержательную территорию. Но иногда собаки слишком раздражают. Тогда Волк молча возвращается через несколько суток. Собаки удивляются – за что? Со своим лаем они это никак не связывают.
Лечение
29.01.98
Возможно, что моих записей хватило бы на издание книги вроде «Рецепты от Шамана», но сам я не пользовался этими рецептами. В эту публикацию практические советы без изменений включены, лишь если они попали в один день с важным диалогом.
– Как ты готовишь папоротник[28]?
– Солил.
– Как?
– Слой папоротника, слой соли, сверху пресс, чтобы дал сок. Через неделю сок сливаешь, ворошишь папоротник и заливаешь рассолом.
– Сколько соли?
– Пока не перестанет растворяться.
29.01.98
С годами выяснилось, что круг общения Шамана неожиданно широк. Сегодня я даже сказал бы, что, живя на берегу, Шаман общается со всеми окружающими его людьми. Некоторые виделись с Шаманом лишь как больные или ухаживающие за больными, другие общаются редко, но регулярно. Ни эти люди, ни Шаман не находят в таком общении ничего удивительного.
– Где вообще берешь соль, крупу?
– Кузьма привозит.
– Почему он это делает?
– Почему ты приносишь мне вещи?
– Они не нужны нам в городе.
– Но ты долго несешь их на себе. А патроны, горелка?
– Это подарки.
– Почему ты это делаешь?
– Я хорошо к тебе отношусь.
– И они хорошо относятся. Я лечу их и подсказываю, где, сколько рыбы можно взять.
– Откуда знаешь про рыбу?
– Есть правила, признаки, вообще и местные.
– Расскажи чуть.
– Например, речка не должна быть перекрыта сетью больше трех дней в неделю. И не подряд.
– Почему?
– Рыбе нужны проходные дни, чтобы не переводилась.
– А местные?
– В окрестностях Магадана рыба идет хорошо в нечетные годы, плохо в четные.
– А в других местах?
– Надо пожить, почувствовать. Севернее, может быть, правило четности не сильно выполняется.
– Еще есть какие-то признаки?
– Горбуша ходит в год с брусникой, не ходит с грибами.
– То есть грибы ходят в четные?
– Не всегда. Четность – более общий признак.
– И у отдельных речек есть приметы?
– Конечно.
– Ну ты шама-ан. (Смеюсь.)
– Хоть горшком назови. (Смеемся вместе).
– Так браконьеры платят тебе продуктами?
– Это – не плата, а отношения. Ты бы еще крупу в деньги перевел. Кроме того, Кузьма считает меня колдуном.
– Нравится, что тебя называют Шаманом?
– Хоть горшком…
09.03.98
В чем нельзя заподозрить Шамана, так в сентиментальности. Он запросто мог поговорить с куропаткой и, окончив разговор, пообедать ею же. Раз я сказал ему, что предпочитаю охоту без общения, но Шаман лишь пожал плечами и напомнил о разведении кур и коров. И вдруг на окошке его хижины я увидел веточки в банке.
– В первый раз вижу среди тайги веточки на окне. Зачем?
– Зимы еще много. Часто нужны активные вещества
– Как их добываешь из веточек?
– Вот ольха. Суточного урожая пыльцы с семи сережек хватает на лекарство взрослому.
– Ешь пыльцу?
– Эта – горькая. И слишком сильна. Лес и так полон лекарств и витаминов. Зимой можно жевать стланик, почки березы, ольхи или шишечки. Пыльца – для мазей и смесей при лечении.
– Прочел это в книгах?
– Ни в одной книге не сказано о круглогодичном сотрудничестве с растениями. Для этого нужно долго прожить с ними.
09.03.98
Наверное, Шаман – единственный «лечащий врач» на сотни километров. Не может ни с кем консультироваться, у него нет медицинских книг и стандартных лекарств. Но всегда действует так, будто точно знает, что делать.
– Лечишь все болезни?
– Только которые преодолел сам.
– Но говорят, что ты лечишь многие болезни.
– Болезней не так много, много вариаций.
12.12.02
Странные для Колымы осень и зима. Стабильно стоит больше месяца 25–30 градусов мороза, но снега нет. Выпадал немножко в начале октября, почти весь раздуло. Холодно, пыль. Явные климатические аномалии. Травы и ягоды хрустят под ногами, как стеклянные. На редких снежных застругах переплетение медвежьих, волчьих, лисьих, заячьих, мышиных и птичьих следов. В декабре на Колыме звери не спят и не сидят в норах! Как бы не померзли без снега. Тревожно.
Недалеко от прежней землянки Шамана поселился один из браконьеров. Бригада помогла сделать землянку. Оставили рыбу, крупу, соль, три ящика свечей и бочку солярки. Он ухитрился сжечь все за месяц. Свечами воздух в землянке нагревал, чтобы за дровами не ходить. Навещаю третий раз. Медитировать он не умеет и учиться не хочет – другое воспитание. В результате говорит сам с собой и мне неимоверно «приседает на уши». В городе казался крутым. Не свихнулся бы.
Наверное, у него не хватает жиров в пище. В одном месте кожа на лице треснула, проступили фрагменты мимических мышц, как в анатомическом атласе. Храбрится, не хочет со мной идти в город. Принес ему сала, жирной колбасы, майонеза и растительного масла. Знаю, что все съест быстро, вместо того чтобы растянуть на зиму. Перезимует с моей помощью до прихода бригады и больше не захочет так жить.
Шаман бы не стал помогать. Во сне общался с ним[29].
– Почему не помочь?
– У него низкий уровень культуры. Быстро превратится в иждивенца.
– Но он живет трудно. Набрал кубометр мидий и стог морской капусты на зиму. Жиров нет.
– Нужно, чтобы он не ждал твоей помощи, а боролся.
– Если я принесу мешок мороженых кур, он бороться не будет?
– Скорее всего, тогда замерзнет.
– Почему?
– Или он будет бороться за жизнь каждый день, или не сможет.
– «Куры» помешают бороться?
– Должна быть стабильность борьбы. «Куры» позволят временно не бороться, как свечи и солярка. Из-за них он чуть не замерз, так как сразу не приобрел привычку запасать дрова. Вспомни судьбу коренных народов: они прекрасно жили до того, как к ним пришла «помощь» западной цивилизации.