Грант пристроился у стены.

- Ты что-нибудь знаешь, о том, что произошло наверху?

Андроид проверил карманы штанов. Она что-то искал.

- Как я сказал, я почти полностью отключен. Без ремонта мои аудиовизуальные записи вторжения недоступны.

- Точно. Очень удобно.

- Но я был готов к такой возможности. Вот поэтому я, - он триумфально продемонстрировал клочок бумаги, – записал то, что я слышал до того, как соединение было потеряно, - он протянул его Миранде, которая расправила бумагу нетерпеливыми пальцами.

На бумаге было написано черными чернилами:

ТЬМА ДОЛЖНА БЫТЬ НЕПРЕСТУПНА

Глиф сложил руки.

- Кто-нибудь из вас знает, что это значит? Мне кажется, что я должен, но я…, - он вздохнул. Трое визитеров какое-то время были молчаливы, пока Миранда, наконец, не ответила:

- Мы выясним.

***

Жар от душа успокоил ноющие конечности Башира, но когда он вышел во двор за домом, его освежили дуновения теплого ветра, касающиеся его кожи. Он остынет очень быстро. С пивом в одной руке, с сигаретой в другой, он уселся сверху на родительский обеденный стол, стоявший снаружи, уперся нога на стул. Сегодняшние уроки были выматывающие. Теперь, когда Фрэнки была уложена в кровать, он намеревался расслабиться на пару часиков. Глубоко затянувшись – первая сигарета за день – Башир откинулся на спину и посмотрел на закат. Затухающий свет разбивался о кольцо частиц в атмосфере Часки и разбросанных по небу, живой костер из оранжевых, розовых, пурпурных и красных цветов.

Эффект был потрясающим, как и всегда. Но Башира он мало привлекал. Дело было в том, что ничего не менялось. Вокруг было одно и то же шоу изо дня в день. Это был главный козырь, для привлечения туристов, но на деле, свет никогда так и не угасал. Тут никогда не становилось темно. С тех самых пор, когда он был мальчиком, он смотрел на эту панораму, в которой единственное что менялось, это погода, но и она не могла компенсировать все нюансы ночи, полудня или утра. Любые другие отрезки типичного дня на любой другой планете. Годы, проведенные на Чалкосе, сделали из него другого человека. Теперь Часка напоминала ему знакомую смирительную рубашку, ту, которая натирает. Если быть откровенным, то он мечтал о побеге. Он все еще скучал по Ирем. Но асари растворилась в программе по борьбе с бедностью на Земле, даже не взглянув назад.

Башир рассеянно поболтал пиво на дне бутылки. Он был в угрюмом настроении. Да, если бы он был действительно честенс собой, то сказал бы, что ему было чертовски скучно. Сытый, стабильный, но в душе неспокойный. После двух семестров вылизанной работы в Академии монотонность Нью Лимы душила его. Но это было стыдно признавать. Даже наличие дружеского секса – чем он увлекался в последнее время – или веселые допинги ему не помогали. Он вернулся к родителям, намереваясь быть рядом с ними, раз уж Джек угасала. Он всегда поддержит свою маму, а она поддержит его. А давление его (другой) матери раздражало его. Еще одна затяжка наполнила дымом его легкие. Мама итак была нестабильной до того, как ее состояние ухудшилось. Эффект, который это производило на его младшую сестру, был еще более тревожной темой.

- Башир Лоусон. Маман бы тебя убила, если бы увидела. Воняет даже наверху.

Легкие шаги подкрались к нему сзади. Она обернулся к ней. Фрэнки надела его флисовую рабочую рубашку поверх пижамы, чтобы не замерзнуть, но ноги были босыми. Ее густые темные волосы были спутаны, и она пахла сном, но Башир мог сказать, что она полностью проснулась. Что-то разбудило ее. Но он сомневался, что его курение. К этому она привыкла.

- Ну, знаешь что? Маман тут нет, - Башир стряхнул пепел на стол. - А от мамы тебе бы досталось, если бы она узнала, что ты гуляешь, хотя должна спать.

Фрэнки мятежно посмотрела на него.

- Я им расскажу.

- Отвали. Расскажешь, и я засуну тебя в поле стазиса на неделю.

После этого его сестра смотрела уже не так уверенно, но старалась виду не подавать. Она скрестила руки на груди, пусть и не специально, но точно копируя Миранду.

- Нет, не засунешь. Тебе нельзя, - однако, искреннее беспокойство вспыхнуло на ее лице. – А то я пропущу школу.

Он потянулся, хрустнув спиной.

- Ты права. Этого мы допустить не можем, - голос Башира был лукавым. Он медленно выдохнул, выпуская дым между губ. – Тебе приходило в голову, что мама знает, что я курю? Я тебя на двадцать лет старше.

Фрэнки забралась на стол рядом с ним, прижалась к его груди. Он приобнял ее рукой - той, что с пивом, а не сигаретой. Его сестра всегда была малышкой, но недавний всплеск роста превратил ее в неуклюжий комок рук и ног. Она сжала в руке его рубашку.

- Все равно – это отвратительно.

- Я скоро брошу, - в подтверждении этого, он потушил сигарету о стол. Контраст между ее молочной кожей и его медным цветом лица был поразительным. Он притянул ее ближе. – Тебе, правда, нужно спать, маленький пыжак. Нам завтра рано вставать ради твоей научной поездки.

Фрэнки отпрянула, положила свою маленькую руку ему на щеку. Его свеже подстриженная борода кололась.

- Мама не успеет вернуться?

- Наверное - нет. Даже если они не приедут, я тебя свожу. Поприкалываемся над всеми этими туристами с камерами.

Она снова прижалась к нему, спрятав ноги в его большой рубашке, которая была на ней. Если она ей так нравится, то пусть оставит себе. Бедный ребенок. Когда она снова подняла взгляд на него, ее серо-голубые глаза были полны беспокойства. Она говорила шепотом.

- Куда по правде они уехали, Баш?

- Просто на Квиллу. Маман попросила маму с чем-то там помочь. Правда, ничего такого, - он погладил ее по животу. – Тебе не о чем волноваться.

Фрэнки покачала головой. Он почувствовал, что она вытерла глаза и нос о его чистую рубашку. Блин. У меня нет сменной.

- Я не могу спать, Баш. У меня появилось это правда внезапное чувство, будто что-то не так. - У нее перехватило дыхание. - Боюсь, случится что-то плохое.

Он погладил ее по волосам, затем приподнял ее подбородок, чтобы посмотреть в глаза. Он говорил так же, как делал в классе, с таким большим авторитетом, на который только был способен.

- Все в порядке, - Фрэнки уставилась на него, а потом выхватила его пиво. Прежде чем он успел возразить, она сделала глоток. Он забрал бутылку обратно. – Эй. А вот это точно делать нельзя.

Она криво ему улыбнулась, имитируя голландское мужество.

- Что-то не так. Я могу доказать, - она понизила голос. – Я хакнула Бласто.

Башир не мог скрыть своего удивления.

- Ты что сделала? Как?

- У тебя есть биотика. Мне тоже надо что-то уметь. Но это было не сложно, правда, - тревога Фрэнки смешалась с гордостью за проделанную работу.

- Вау. А ты смелая. Мама будет в ярости.

Фрэнки пожала плечами.

- Она лает громче, чем кусает, - не смотря на это, она прикусила ноготь, как делала всегда, когда нервничала. – Бласто сказал, что маман отправилась на корабль. И мама пошла ее там встретить.

Башир глотнул еще пива. Сомнение булькнуло у него в животе. Если они отбыли развлекаться, не сказав ему, он будет чертовски зол. Но он изобразил небрежность. Фрэнки должна чувствовать, что он потворствует ее прихотям.

- Лады. Что за корабль? Как назывался?

- Малакофф. Бласто сказал, что это фрегат класса Нормандия.

Знаю этот корабль. Значит не развлекаться. Что за черт? Башир предположил, что его мама могла сама не знать за чем гонится, когда позвонила ему этим утром. И эта мысль не утешала. Пиво стало горьким во рту.

- Ну, они взрослые. Они умные. Наверное, помогают с чем-то капитану.

Фрэнки наклонила голову, размышляя. Как видно, такая теория ее устроила, ее тело немного расслабилось. Башир решил завершить разговор.

- Слушай. Я дам тебе обещание. Если от них ничего не будет слышно, когда мы завтра проснемся, я позвоню одному своему другу. Он работает в руководстве Альянса. И мы выясним, что они задумали.

- Хорошо, - она посмотрела на него из-под густых черных ресниц. – Уложишь меня еще раз?