— Даже если бы знали, что все пройдет успешно, к вам вернется ваше здоровье и вы снова сможете заниматься любимым делом?

— Каким любимым делом? Войной? С чего вы вообще взяли, что это мое любимое дело? — грустно усмехается Денис. — И да, даже если бы знал, как оно выйдет — все равно бы остался.

— Почему? Вас что-то сейчас не устраивает?

Качок взглянул прямо в камеру и дернув щекой ответил:

— Все устраивает, кроме одного. — после небольшой паузы Денис добавил: — Они мертвы, а я нет.

— Вы хотите умереть?

— По началу хотел, но только недавно начал понимать, что на самом деле хочу чтобы они были живы. — скулы на его лице вздулись и он добавил сквозь зубы: — Очень хочу...

— Погодите, вы в отличной форме, здоровый, успешный наемник, отличный специалист, неужели для вас совершенно не важно, что...

Артнаводчик показал указательный палец направленный вверх, призывая репортера к тишине. Проглотив ком в горле он ответил:

— Я бы отдал все, что у меня есть, все что будет и было, ради того, чтобы умереть рядом с теми кто тебя любит. — осунувшийся здоровяк глубоко вздохнул и добавил: — Рядом с той, кто тебя любит.

— А вы? Вы любили?

— И я любил, — произносит качок и встает с кресла.

— Погодите, можно еще один во...

— Я больше не буду об этом разговаривать, — резко обрывает Денис.

— Погодите, но условия контракта...

— В задницу его себе засунь, — бросает он и уходит из кадра.

/конец видеозаписи/

Видеозапись 37

В кадре: Захар. Он сидит в кресле и потирает подбородок кулаком. Пустой взгляд направлен в сторону и не сфокусирован.

— Он пишет письма, — задумчиво произносит пилот.

— Что простите?

— Он пишет письма своей семье, — повторяет Захар и фокусирует взгляд на собеседнике.

— Погодите! В каком смысле пишет письма?

— В прямом. Когда ему совсем хреново, он делает бумажные листочки на кухонном комбайне. Это не совсем бумага, скорее прессованный лист из клетчатки, но по ощущениям очень похоже. — пилот чешет лоб и глубоким вздохом продолжает рассказ: — Он пишет их на русском языке, сворачивает в конверт и самостоятельно выходит в космос, чтобы выбросить послание в бесконечную пустоту. Мы случайно это обнаружили. Леня как раз своими дроидами что-то чинил на поверхности.

— А вы когда-нибудь читали эти письма?

Захар опускает взгляд в пол и молча кивнул. После нескольких секунд молчания он добавил, рассматривая складки на ладонях:

— Иногда мне страшно. Когда мы вместе — он лучший человек на свете. Может не всегда сообразительный, но всегда предельно откровенный. Если его разозлить — он злится, рассмешить — он искренне смеется, но когда на него накатывает... Я за него боюсь. Он может по несколько дней молчать, не есть, при первой же возможности уходить в открытый космос.

— А вы не пробовали подстегивать его антидепрессантами? Такая функция должна присутствовать в каждой медицинской капсуле...

— Пробовал. Ноль реакции, сначала думал что слабые препараты. Потом к нам попала реанимационная капсула и я детально просканировал его тело. Я не знаю когда он успел это сделать, но у него внутри установлен скрытый военный комплекс. Это что-то из разряда шпионского оборудования, но ни информации ни описания я на это оборудование не нашел. Единственное, что я обнаружил, что эта штука абсорбирует в себе любые вещества влияющие на психику. В Денисе даже алкоголь дольше трех часов в крови не держится.

— А можно как-то увидеть эти письма?

Захар упирает взгляд в собеседника, выдерживает паузу в несколько секунд, и со вздохом достает из внутреннего кармана сложенный вчетверо листок. Он протягивает его ведущему за кадром.

/Монтаж/

В кадре снизу вверх медленно появляется текст.

«Добрый вечер солнце.

Не знаю как у тебя, но у нас по-корабельному вечер.

Сегодня с Леней воротили одну турель, которая грелась. Он задел трубку системы подачи охлаждения и из сочленения выдавило немного охладителя.

Ты не поверишь, но он пах твоими духами. Помнишь? Те самые, которыми ты пользовалась, когда мы пошли на первое свидание. Я как запах того охладителя почувствовал — сразу тебя вспомнил. Прости. Что-то опять стало тоскливо.

Я уже обещал тебе не писать, но в этот раз не помогла медитация. Открытый космос тоже не помог. Не могу ничего с этой тоской поделать. Прости.

Кстати, недавно нашел отличное место для медитации. Между генератором и двигательными установками, на шлейфе. Там какие-то точки силовые сходятся и стоит постоянная вибрация вперемешку с гулом. Ощущения, что рядом с тобой рота тувинских шаманов поет своими странными голосами.

Я долго там сидел, даже какое-то видео писал про окружающую действительность. А потом мне пришла мысль и воспоминание. Когда я был еще мальчишкой, я постоянно думал, что те, кто умирают — уходят на небеса. И там, если они были хорошими у них было все, чтобы они не пожелали. А теперь я сам на небе. Тут, конечно, очень красиво, но холодно и пусто. Очень пусто.

Захар предлагал мне вчера переехать в капитанскую каюту, я тебе рассказывал, мы иногда меняемся, чтобы было не скучно и не обидно. А я как в нее захожу — тоскливо. Пусто и тоскливо.

Я очень давно не видел снов. Видимо СТИ меня выключает. Надо покапаться в настройках. А еще я давно не видел во сне тебя. Может заглянешь?

Прости.

Я опять, за старое, да? Я все помню, не сердись. Просто, если сможешь — приходи.»

/Изображение исчезает/

В кадре: Захар в том же кресле и в той же одежде.

— Мы попытались проанализировать это письмо и по нашим данным, Дениса очень сильно гнетет чувство вины. Слово «Прости» в этом коротком письме он употребляет больше пяти раз .— Слышится вопрос от ведущего.

— Ну вы прям, бюро очевидности! — с усмешкой произносит пилот.

— Это еще не все. Мы не исключаем попытки суицида. Вы не боитесь, что Денис может стать угрозой команде? Подорвать генератор, например.

— Я больше боюсь, что он может броситься в самоубийственную атаку. — со вздохом отвечает Захар.

— Вы беспокоитесь о нем больше, чем о себе. Почему?

Захар с ноткой жалости смотрит на собеседника и обреченно разводит руками:

— Он мой «друг».

/конец видеозаписи/

Конец пятой серии.

Серия 5.1 «Новый год»

Тэги: Оливье_елка_снег

Видеозапись Бонус-1

В кадре: в кресле сидит Захар.

— Скажите, а в чем весь смысл этого праздника? — послышался задумчивый голос репортера.

— Ну, это очень сложно. По началу праздновали банально календарную смену года. По началу, — обозначил голосом последнюю фразу Захар. — Однако потом на нее навешали всякого смысла, вроде как старое уходит, новое надо по новому. Ну, вы знаете, эти психологические особенности восприятия людей «Бензиновой» эпохи. Еще многие любили наобещать планов и набрать обязательств на будущий год.

— Что вы имеете ввиду, под словом обязательства?

— Ну, как же. Обязуюсь заботиться об этом щенке, доехать до могилы мамы, выплатить еще один кредит, ну и подобные несомненно важные, но не всегда выполнимые обязательства. — грустно улыбнулся Захар.

— Странно, а вот ваши напарники думают по другому...

/Монтаж/

— Новый год? — накачанный мужчина даже смутился от такого вопроса. — Новый Год — в первую очередь еда! Это целый ритуал с подготовительным забегом по магазинам и добыванием продуктов!