— Это какое-то сложное блюдо? — заинтересованно спрашивает ведущий.
— О-о-о, брат! — Денис садится на край кресла и показывает в кадр ладони с растопыренными пальцами. — Новый Год это целый ряд обязательных блюд! Считай! Оливье, Сельдь под шубой, Крабовый, Цезарь, Чесночно-морковный — это только салаты. Обязательны в этом случае — Оливье и Сельдь под шубой. Стол на котором их нет к новогоднему празднику отношения не имеет!
— «Сьелд под шупй» — пытается выговорить название собеседник.
— Так. Далее обязательно «горячее» — это мясное блюдо, которое подается горячим. Тут четких правил нет — каждый во что горазд, но лично я предпочитаю птицу. Да! — вспомнил Дэн. — Очень важное блюдо, которое не относится к горячему. Это скорее национальное блюдо, которое идет вне категорий — холодец. А ведь еще принципиальным фактом новогоднего стола является фрукт — «мандарин»!
— «Холдес» — бормочет репортер. — «Манрин»...
— А вот далее закуски — тут даже в мое время был бардак. И бутерброды, и канапе, и корзиночки с икрой, колбаса, сало, соленая или копченая рыба, помню сестра моей тещи вообще салат на чипсы мазала — задумчиво произнес артнаводчик и сглотнул слюну. — Крабовый... Но это другая история.
— Погодите, это все еда, а как же напитки?
— О-о-о! — улыбнулся здоровяк. — Это надо считать отдельно. Пиво, водка, вино по цвету белое-красное-розовое, а по разновидности сухое, полусухое, полусладкое, сладкое, десертное, крепленое сухое, крепленое полусладкое, крепленое сладкое, крепленое десертное, ликерное, ароматизированное, игристое. Отдельными русскими феноменами: портвейн 777 из крепленых вин, шампанское из игристых, а еще чистый спирт с виноградным соком! — На одном выдохе пробормотал бортстрелок и глубоко вдохнул. — Виски, коньяк, бренди, текила, ром, ликеры, абсент, вермут, настойки, коктейли! А теперь подробнее...
/Ускоренное воспроизведение, во время которого Денис много говорит в камеру и активно жестикулирует и машет руками/
— Это только общеизвестные напитки, которые можно было встретить в любом алкогольном магазине в любом крупном городе. — артнаводчик потер шею рукой и поджав губы добавил. — А ведь еще есть и «Чача», и «Самогон», и «Настойки»...
— «Са-мо-гон»! — повторил ведущий. — Я помню, Леонид угощал...
— Ага, он самый, — кивнул Денис.
— Погодите, а какой объем приготовить, или...
— Ну, оливье — однозначно тазик. Не меньше. Сельдь под шубой кто как, но не менее двух салатниц, помню видел даже специальные салатницы, в форме селедки. — принялся прикидывать Денис. — Холодец тоже пару судков, некоторые его раскладывают перед употреблением по салатницам, но помоему это извращение...
— Погодите, а сколько человек необходимо, чтобы это все съесть?
— А какая разница?
— Это же очень много! Это наверное едят несколько дней...
Денис оглядывается и со зловещей улыбкой нагибается к камере.
— Большая часть съедается за ночь, в один присест!
— Но... — попытался вставить слово собеседник.
— Без но! Умри но съешь!
/Монтаж/
В кадре: Леня за столом, на котором навален инструмент и куча обрывков обшивки и корпусов дроидов.
— Новый год? Новый год — это в первую очередь ритуал! И центральное положение в этом ритуале занимает «елка». — механик отвечает не отрываясь от своего занятия. Он подхватывает ручной сварочный плазмопистолет и прихватывает пару железок крест на крест. Затем приваривает в точку перекреста длинную железную палку. — Во! Крестовина и основа готовы...
— Что вы подразумеваете под словом «ека»?
— Как что? Дерево! А-а-а-а! Ты же деревьев не видел, — махнул рукой техник.
— Я видел дерево! — возмутился репортер. — Мы восстановили экосистему и лесной массив...
— Ну, раз видел — то вот такое же дерево, только форма немного другая и вместо листьев — иголки. Да, еще росло оно на севере в основном и не сбрасывало листья на зиму.
— Вместо листьев иголки? — скептически спросил собеседник.
— Ну, да. Хвойные все были с иголками. — пожал плечами толстячок и начал прихватывать обрывки металла на манер веток. — Мы на корабле на этот случай держали фикус. Так себе альтернатива, но тоже ничего получалось. Главное подход!
— И что нужно было делать с «екой»?
— Наряжать и всячески украшать! — гордо заявил механик, осматривая несколько приваренных веток. — Так, иголки наварит потом дроид. Мы только ветки прихватим.
— Погодите, каждый на земле держал у себя елку и каждый год, к декабрю месяцу ее наряжал? А если елка погибала?
— Во первых елки росли в лесу. Мы в основном или рубили их в лесу и несли домой, либо покупали искусственные. Либо наряжали что попадется.
— А украшали елку — это значит...
— Понимаешь, украшали все. Не только елку, но елка была центром украшения дома, значимого помещения или места. И украшали в основном цветной «мишурой», «дождиком», блестящими шарами и «гирляндами».
— «Гиданда»? Это...
— М-м-м, скажем так — это лента из цветных индикаторов.
— Лента из цветных индикаторов? — удивленно повторил ведущий.
— Так! Я могу до завтра рассказывать, но проще один раз показать, — пожал плечами Леонид и принялся варить ветки дальше.
/Монтаж/
В кадре: Захар с удивленным лицом в том же кресле.
— Ну, да. Я согласен, но это все атрибуты и замашки на ритуал. — Потирая подбородок произнес мужчина. — Новый Год, по крайней мере в нашей стране, со временем превратился в феномен. Социально-политически-экономический феномен.
— Что вы имеете в виду?
— Ну, понимаете всеобщий праздник. Несколько дней отдыха, пора дарить подарки близким, эти подарки надо где-то купить. А подарок должен радовать того кому даришь, значит он должен быть необычным. А необычные подарки надо еще найти. Одним словом — это целая индустрия продажи предметов, чтобы порадовать близких людей. От цветов до ювелирных изделий.
— Но вы упоминали не только экономику...
— А то, что миллионы людей носятся по магазинам, сметая все, что плохо лежит от электроники до «гречки»...
— «Речга»...
— Это разве не социальное происшествие? В наше время в это время самое острое в плане «пробок»...
— «Побок»...
— Погодите, вы же не знаете, что это такое. — пилот принялся массировать переносицу. — В общем политическая подоплека очень тесно переплетается с экономической. А тут еще елка, конец года, все подчищают хвосты по работе, долгам и всем остальным.
— Секунду, — прервал Захара голос за кадром. — Из всего что мы выяснили «Нвый ход» — это не праздник, а массовый, ничем конкретным необоснованный психоз.
— Нет, вы не поняли. Все дело в том, что...
— Посудите сами. Миллионы людей, не сговариваясь одновременно идут в ваши «магазины», чтобы купить предметы, которые заставят испытывать счастье близких.
— Да, а что в этом такого?
— Миллионы людей, одновременно выполняют одно и то же действие в одно и то же время. И это не обусловлено необходимостью выжить. Просто все решили, что именно в это время надо сделать именно так. Вам точно ничего не кажется странным.
— Ну, если смотреть под таким ракурсом, то...
— И рубят елки, готовят безумное количество еды, которое невозможно доесть за один присест, зачем-то обязуются выполнить обещания, берут обязательства...
— Вы знаете, это надо прочувствовать. Может это действительно массовый психоз, но он физически необходим. — Захар пожевал губами, подбирая слова и со вздохом добавил: — Середина зимы, холодно, мало солнца, в некоторых странах, слышал, добавляли везде витамин Д, но мы как-то все больше водкой и цветными лампочками спасались.
— Вы намекаете, на исторически сложившийся выход из зимней депрессии?
Захар развел руками и пожал плечами.
