========== Глава 1. Нарцисса ==========
Обед она пропустила — есть совершенно не хотелось. Запах супа с почками, долго остывавшего на прикроватном столике, вызывал отвращение. Хотя, если честно, отвращение сегодня вызывало всё: и скучная книга, и мерзко-розовый плед, и нудное тиканье часов, и букет удушливых пионов на комоде, и гомон птиц из открытого окна, и настырное солнце, постоянно норовившее лизнуть щёку. Нарцисса даже велела Пиззи задёрнуть ночные портьеры, но в погрузившейся в полумрак комнате сразу стало нечем дышать, воздух будто наполнился ядом, начали слипаться веки. Вязкая дремота не приносила ни отдыха, ни успокоения, а только сильнее раздражала. Ещё за завтраком они с мужем снова повздорили, и за весь день Нарцисса так и не смогла настроиться на позитивный лад. Люциус столь притворно-слащаво изображал из себя заботливого супруга, а сам всё время поглядывал на часы. Ждал вызова от Тёмного Лорда. Дождавшись, поцеловал её в лоб и умчался. А она опять осталась одна. Снова ждать его, точно собачонка. Снова ничего не делать, беречь себя. Как же это всё надоело! Сил больше нет находиться в этих стенах, как в тюрьме. Скорей бы уже…
Нарцисса потянулась за графином. Её любимый холодный лимонный чай. Пиззи заваривает его как-то особенно вкусно и настаивает на травах, полезных дамам на сносях. Мистер Малфой-старший говорит, что, используя именно эти травы, эльфийка и Люциусу помогла появиться на свет. У Малфоев, как оказалось, уже не первое поколение проблемы с продолжением рода. То забеременеть не удаётся, то, вот как у Нарциссы, случаются постоянные выкидыши. Слуги по углам и недоброжелатели шепчутся, будто это последствие какого-то старинного проклятья рода, конфликт женской и мужской магии. Каждый наследник достаётся его родителям, а особенно матери, буквально потом и кровью. Например, как сейчас, всю беременность сохраняется вероятность не доносить, приходится ограничивать себя во всём в угоду животу. Сидеть в мэноре затворницей, вести максимально неактивный образ жизни. Знать бы об этом до свадьбы! Хотя, что бы это изменило? Замуж Нарцисса выходила по любви. Ну, почти. Во всяком случае, молодым Малфоем была не первый год очарована, ещё со школы привыкла к мысли, что станет его женой, и даже не смотрела на прочих ухажёров, которые, надо признать, и в подмётки не годились наследнику древнейшего магического рода, белокурому красавцу и гордецу Люциусу. И муж её вполне устраивал до тех пор, пока не связался с Тёмным Лордом. Тому подавай идеалы чистокровности, власть в магической Британии, а Люциус Малфой, словно одурманенный обещаниями ещё большего могущества и богатства, должен за эту власть сражаться в первых рядах. И сутками пропадать непонятно где. И если раньше юная миссис Малфой не видела ничего плохого в мужниной компании, в его радикальном рвении в большой политике и занятиях Тёмными магическими искусствами, считая это всё вполне достойным для родовитого амбициозного мага, то, когда дело дошло до настоящих сражений, применения Непростительных и убийств, до охоты над этими упрямыми глупцами Поттерами, которых почему-то взялся защищать кузен Сириус, набирающий силу Волдеморт, скажем осторожно, перестал вызывать у неё безоговорочное обожание. Слишком далеко он зашёл и, похоже, не собирается останавливаться, а Люциуса не просто тащит за собой, а толкает впереди, как таранное орудие. И это миссис Малфой с каждым днём устраивало всё меньше и меньше. Сейчас, когда до рождения долгожданного и столь выстраданного первенца осталось совсем чуть-чуть, когда каждый новый день приносит новую душевную и физическую боль, она как никогда нуждается в поддержке и внимании мужа. Просыпаться по утрам от его голоса и нежного поцелуя и видеть его лучезарную улыбку, а не записку на туалетном столике «С добрым утром, дорогая. Приятного дня. Буду поздно. Твой Л.»; обедать вместе, а не получать от него дежурные букеты; проводить вдвоём вечера у камина или гулять перед сном с ним под руку по саду, а не читать до полуночи в одиночестве дурацкие романы о любви. Нет, не так Нарцисса Блэк представляла собственное семейное счастье. Во всяком случае, Тёмного Лорда в качестве составляющей этого счастья уж точно не рассматривала. Но супругу не прикажешь. Люциус упрям, считает, что поступает правильно, оправдывает свои поступки исключительно благом семьи. И тут у пытающейся деликатно вразумить его Нарциссы, заканчиваются аргументы. В итоге он уходит, обещая вернуться пораньше и заведомо зная, что не сдержит обещания. А Нарцисса остаётся в огромном гулком мэноре один на один с тревогами о нём и об ещё не родившемся младенце. На попечении домовиков и повитухи, невероятно занудливой противной тётки, в накрахмаленном огромном чепце похожей на монахиню. Все её мысли скачут от ребёнка к мужу, от мужа к ребёнку. А ещё страх умереть родами… Она уверена, что родится мальчик. Лишь бы родился, лишь бы родился! Живой и здоровенький, а не так, как всегда… Возможно, в Мунго ей было бы спокойнее. Меньше комфорта, казённые стены, но колдомедики под рукой. Однако свёкор едва не лопнул от возмущения: «Все Малфои рождались и будут рождаться исключительно в стенах этого особняка! Никаких публичных госпиталей и ротозеев. Что за выдумки — производить на свет наследника на больничных простынях? Если случится непредвиденное, вызовем целителей сюда. Надёжная повитуха и Пиззи — и вы, мадам, родите как миленькая и даже не заметите!» Ох уж эти мужчины… Ох уж эти Малфои…
Мистер Малфой-старший и правда очень доверяет эльфийке Пиззи, считает её в некотором роде талисманом и хранительницей семьи. Та принадлежала ещё матери Люциуса, ухаживала за ним до школы и за тяжелобольной миссис Малфой до самой смерти, и была подарена Нарциссе на свадьбу. Преданная, расторопная, смышлёная, деликатная, отлично справляющаяся с большинством болезней домашними средствами, маленькая молчаливая Пиззи стала любимицей Нарциссы. Ну насколько можно полюбить незаметную, но незаменимую служанку восемнадцати дюймов ростом, с огромными, в розовых и синих прожилках, ушами, печальными глазами и реденькими, словно прожжёнными, кучеряшками мышиного цвета? Её ведь даже в красивое платье не нарядишь, как уродливую, но почему-то милую сердцу куклу. А из дырок в завязанной на манер туники наволочки вечно торчат синюшные тощие лапки с длинными пальцами. Ну разве что наволочку ей выдать с кружевами и украсить это чудо-юдо бантиками, чтобы не морщиться от отвращения и жалости…
Нет, так дело не пойдёт, что-то она совсем разнюнилась, разволновалась, сердце защемило. Руки задрожали — расплескала воду из стакана. И младенец в животе беспокоится — колотит пяточкой прямо по печени. Настоящий Малфой, требовательный. Надо велеть Пиззи подать успокоительного. И ноги разболелись, отекли особенно сильно. Нарцисса, охая, поднялась с кушетки. Закружилась голова. Звать на помощь повитуху не хотелось — та снова начнёт читать завуалированные вежливостью лекции о вреде узкого женского таза и поджимать и без того нитевидные губы с таким значением, будто миссис Малфой собирается родить по крайней мере наследника Британского престола, но делает это слишком неумело.
Пытаясь одной рукой массировать себе гудящую поясницу, Нарцисса загремела крышкой графина — тут же появилась Пиззи.
— Знаю, знаю, — отмахнулась Нарцисса, — много пить не буду; я мелкими глоточками.
— Госпожа не притронулась к обеду, — робко кивнула Пиззи на поднос с давно остывшими тарелками.
Нарциссе стало неудобно за несъеденный, специально для неё приготовленный обед — и она разозлилась. Не хватало ещё стыдиться перед служанкой! Но, как ни странно, есть всё-таки захотелось.
— Съем на ужин, — подняла она крышку на супнице. — Салат и рыбу унеси, а это разогрей, выглядит аппетитно. И подай успокоительного, что-то он разбушевался. — С укоризненной улыбкой погладила свой огромный живот.
Эльфийка поклонилась и бросилась исполнять распоряжения. Под её «туникой» пискнуло. Нарцисса вздрогнула, но тут же успокоилась — вспомнила, что Пиззи таскает за пазухой бельчонка. Глупость, конечно, и надо бы запретить. Однако у Нарциссы не поворачивался язык браниться. Пожалуйся или просто заикнись она об этой выходке Пиззи сэру Абраксасу — тот бы наверняка выпорол бедняжку. А Нарцисса не возражала против бельчонка: пусть носит, если ей так нравится. Всё-таки живое существо, недавно потеряла собственного малыша. То есть неродившегося эльфёнка вряд ли уместно сравнивать с человеческим малышом. Но всё-таки Нарцисса сочувствовала Пиззи. Забеременела та своевольно, дозволения не спрашивала, от кого — даже размышлять не хотелось над такими малоприятными вещами. Разумеется, от другого домашнего эльфа, возможно, малфоевского, возможно, чужого. Свёкор тоже не стал разбираться с этими гадостями, просто выслушал захлёбывающуюся слезами Пиззи и, брезгливо сморщившись, постановил: «Ты с ума сошла. Как ты могла в такое время?! Без разрешения! Миссис Малфой тяжело переносит беременность, предстоят роды, потом заботы о младенце, нужна твоя ежеминутная помощь. Ты не можешь отвлекаться на своего детёныша. Потом родишь нам эльфёнка, а сейчас даже не думай!» И у Пиззи перестал расти животик. Никаких абортов или прочих противных кровавых процедур, хозяин приказал — и плод в эльфийском чреве усох сам собой. На то они и домовики, чтобы свято следовать желаниям хозяев. Ничего страшного не произошло. Но Нарцисса замечала, как Пиззи, тщательно это скрывая, страдает, иногда видела её с заплаканными глазами. А потом та во время их прогулки в парке подобрала бельчонка, выпавшего из гнезда. Голого и слепого, похожего на склизкий комочек с огромной головой и длинным тонким хвостом. Фу, мерзость! Но зверька было жалко. Пиззи так бережно держала его в своих корявых ладошках, смотрела на него с такой нежностью. И Нарцисса разрешила бельчонка оставить, если Пиззи сама будет выхаживать, не огорчая Нарциссу видом несчастной крохи. Теперь эльфийка прятала найдёныша под своей туникой, носила прямо на груди в перевязи, похожей на люльку из бинтов и ваты. Выкармливала из пипетки. По ночам мурлыкала ему едва слышно колыбельную, коверкая слова незнакомым жутковатым акцентом:
