— Все просто. Только вопрос должен звучать не зачем, а почему?

Ада фыркнула и с ноткой раздражения в голосе спросила:

— И почему?

Выходя из лифта я почувствовала странное колебание в воздухе. Словно пространство вот-вот рассыпется и воздух распадется на атомы.

— Потому что я МОГУ, Адалинда.

Выйдя в ночные сумерки моё странное состояние ухудшилось. Казалось, что воздух потрескивал от непонятных колебаний, я могла даже различать необъяснимые разряды тока, рассекающих пространство, словно маленькие разноцветные искры, похожие на отголоски салюта… Все это вводило меня в подобие транса. Я не могла сфокусироваться на чем-то одном, все вокруг мигало, переливалось и искрило. Весь мир попросту перестал существовать. Никогда раньше я не видела ничего подобного…

— Ты совсем с катушек слетела? Что ты творишь???

Сквозь непонятную пелену ко мне пробрался очень разгневанный голос сестры. Почти крик. Что ее так взбесило?

Когда я смогла взглянуть перед собой без всяких искр и всполохов меня ждало потрясение. Две пары глаз внимательно всматривались в моё лицо, сестра метала молнии и прожигала меня злобным взглядом, а вторая пара смотрела обеспокоенно и растерянно. Ну, конечно! Ваня. Черт бы его побрал…

Странная вибрация прошлась по воздуху с порывом ветра, заставив меня окончательно очнуться от непонятного видения.

— И? — Ада перешла на визг. Надо отдать должное, выглядела она в гневе, как древне-греческая богиня возмездия-прекрасная и ужасная в своей ярости. — Какого хера, Алекс?

И тут до меня дошло. Ваня… Он же словно живая, ходячая копия Александра. Тогда ладно, пусть орет. Лишь бы не сболтнула лишнего.

— Ада, это Ваня, Ваня это Ада. Ада моя сестра. — на одном дыхании выпалила я.

Взгляд Вани затуманился, должно быть он ожидал, что я представлю его как своего спутника, жениха, парня… Что там еще за категории? Странный. Сегодня почему-то особенно.

Такой горячий взгляд, заставляющий мои трусики мокнуть… Эти приоткрытые губы в самодовольной усмешке… Ммм… Что-то меня понесло не в ту сторону… А эти руки… Вот черт!!! Соберись тряпка!!!

— Я уже понял кто эта сумасшедшая. — произнес Ваня и протянул меня к себе за лямки джинсов. — Не пропадай больше детка. Я волновался.

Эта искренность звучащая в его голосе заставила моё сердце дрогнуть. Невозможно быть таким… Таким… Таким как он… Не в это время, не на этой планете.

— Твою мать, Алекс! — моя сестра отчаянно ждала оправданий или объяснений. — Я понятия не имею где ты взяла ксерокс, который выдал вот это. — указав пальчиком с идеальным маникюром на Ваню, прошипела она. — но ты серьезно свихнулась! Тебе сколько лет? Это не нормально, прошло более половины тысячелетия, а ты снова за старое?

Забыла сказать, когда мою сестру несет, ее несет наполную.

— Какие пол тысячелетия? — Ваня взглянул на Аду с усмешкой на губах.

— Тараканьи, Вань. Тараканьи года. Не человеческие же и не собачьи. — я рассмеялась, чувствуя, как его дыхание приятно ласкает мою шею и послала молящий взгляд Адалинде.

О, это выражение понимания и триумфа на ее лице. Конечно она все поняла. Конечно она сожрет мне мозг чайной ложечкой. Конечно это будет потом. Не сейчас. Наверное.

— Да, мы с детства с Алекс изменяем все в тараканьих годах. Фишка из прошлого. — с насмешкой произнесла она. — Извени, что накинулась, ты мне просто напомнил кое-кого.

По спине пробежался холодный пот, дыхание перехватило и тугой узел страха засел у меня в животе. Неужели она все расскажет? Даже если просто назло мне и побесить меня. Она же не знает, что ему нельзя внушить, стереть память, покопаться в его голове.

— Кого же?

Ваня излучал саму уверенность.

— Бывшего Алекс. — медленно растянула она, наслаждаясь своим триумфом. — Тот еще козел был, надо отдать ему должное, но с чистым сердцем, благими промыслами и прочей лабудой.

У меня словно весь воздух выбили из легких. Я не смела даже пошевелиться, чтобы не нарушить свое самообладание. Чувствуя подступающую ярость и готовность вцепиться в горло собственной сестре, я держалась из последних сил. Ваня похоже чувствовал что-то похожее.

— Мы всех бывших сегодня обсуждать? Держу пари у тебя самой их было не мало.

О, нет. Ваня, не провоцируй ее. Она свернет тебе твою бычью шейку и не испортит маникюра.

— О, да ты психолог. Почем нынче час? Или ты предпочитаешь сразу на ночь?

Между ними определенно что-то происходило. Такая антипатия с воздуха и из ничего не берется.

— Это ты мне говоришь? — странно, голос прозвучал грозно, но на теле не дрогнул ни один мускул. — Себя видела? Знаю я таких. Девочки-красавицы, прилипалы к престарелым папикам.

— Ты смотри кто голос подал! А я таких нищебродов психологов доморощенных знаю, которые живут за счет денег девушек, на всем готовом, в бесконечном поиске себя.

Нет. Стоп. Так не бывает. Что вообще происходит?

— Я- ветеринар, а не психолог! И никогда не жил за счет женщины!

— Конечно, мама с папой выучили, на квартиру денег дали, машину купили, не похоже, чтобы ты сюда пешком притопал! А мама же не женщина. — Ада откровенно над ним потешалась. — Отвратительный век.

— Я понятия не имею кто мои мама и папа. Я из дет. дома. Так что думай о чем хочешь.

Прям минута молчания. Всем стало не по себе, мне из-за их пререканий, Ване из-за того что пришлось рассказать о своем детстве первому встречному, Аде… Потому что это Ада.

— Ладно. Извени. — под нос себе пробурчала она и неловко переминаясь с ноги на ногу продолжила уже более стойким голосом. — Я вообще сегодня выпью? Сколько можно тут торчать? Где этот ваш алко-маркет в конце то…

Договорить она не успела. Я и Ваня не успели ее услышать. Я никогда не участвовала в настоящих военных действиях, но что такое бомба, тротил, граната, РПГ, и т. д.знаю не понаслышке.

Взрыв был такой силы, что меня перекрутило в воздухе несколько раз и отшвырнуло к соседнему дому. Готова поклясться, что услышала звук ломающихся костей еще до того, как мое тело коснулось земли. Чудовищная взрывная волна, как минимум сломала мне ноги.

Твою мать. Лежа и постанывая от собственной уязвимости я пошевелила одной рукой, затем другой. Больно. Твою мать! Мне больно! Что это так бомбануло? Собрав остатки сил я приподнялась на локтях и открыла глаза.

Толи пыль, толи дым застилали весь обзор. Спина ужасно болела, как и многострадальные ребра, оставив тщетные попытки рассмотреть что вокруг творится, я принялась ощупывать и осматривать себя. Насколько это возможно.

Приятного было мало. Ноги на месте, вот только левая вывернута в другую сторону и кость почти выпирала из раны рядом со стопой. Обессиленно вздохнула и закусила нижнюю губу, готовясь к новой вспышке боли.

Я не травматолог, не хирург и вообще не врач. Руководствуясь не пойми какой логикой я решила просто вывернуть ногу, как мне казалось, в естественное положение.

Опустим детали. С попытки третьей мне это удалось и я легла на холодный асфальт полностью выбившись из сил.

Твою мать! Почему же так больно?

Не хочу думать о сестре, о Ване. С ними все хорошо и точка. Я только вернула в свою жизнь сестру, только нашла Человека с большой буквы, который рядом, с которым мне комфортно. Они не могут умереть и бросить меня.

Я утешала себя этим, тешила свою интуицию призрачными фантазиями. Мы стояли все вместе, рядом, Ваня обнимал меня, Ада стояла напротив нас… В случае с сестрой есть все шансы на хороший финал. Ваня — Человек. И сейчас, возможно, его труп или его конечности разбросанные рядом со мной, а я их просто не вижу.

Эта мысль породила чудовищную картинку в моем воображении, настолько ясную и четкую. Он не сможет это пережить, он — человек. Сильный, храбрый, волевой, но человек… Слишком слабый, слишком уязвимым, слишком хрупкий.

— С вами все хорошо? Вы можете говорить?

Я распахнула глаза и встретилась с такими же огромными и встревоженными глазами.