– Будем обозревать окрестности отсюда? – ехидно предположила я.

– Неплохая идея. Но я придумал кое-что получше.

И он два раза подряд свистнул так, что у меня заложило уши.

– Что вы себе… – начала я, но тут увидела в безоблачном небе две быстро приближающиеся к нам темные точки.

Они увеличивались в размерах, и вскоре я смогла разглядеть огромных хищных птиц с рыжим оперением, золотыми глазами и мощными черными когтями.

– Это же…

– Да. Ларроны.

Я задохнулась от восхищения. Легендарные ларроны, считавшиеся давно исчезнувшим видом. Как, где, каким образом Стражу удалось раздобыть и приручить их?

Ларроны сделали круг над башней и мягко опустились на площадку. Слегка склонили головы, поглядывая на нас умными круглыми желтыми глазами.

– Какие красивые, – восхищенно выдохнула я.

– Вашу птицу зовут Орра, – сообщил Демьен.

– А вашу?

– Орр. Я не теряю надежды, что однажды у них появятся птенцы.

Я подошла к Орре, протянула руку, погладила по шелковистым перьям на шее. Орра издала курлыкающий звук.

– А вы ей понравились, – сказал Страж. – Впрочем, неудивительно, ведь вы – лерея. Но не вздумайте пытаться сбежать с ее помощью. Ларроны преданы своему хозяину.

– И в мыслях не держала, – откликнулась я, хотя уже принялась обдумывать такую возможность.

И птицы, и Страж в ответ на это издали одинаковые хохочущие звуки.

Сидеть на спине Орры оказалось даже удобнее, чем на лошади, вот только поводьев предусмотрено не было.

– Обнимите ее за шею, – крикнул Демьен. – Сильно не сжимайте. И не бойтесь – она вас не уронит.

Я обхватила шею Орры руками, и птица расправила широкие крылья, взмахнула раз, другой, обдавая меня воздушными потоками, и воспарила в небо.

Наверное, мало кто из обитателей Империи мог бы похвастаться, что ему довелось летать, подобно ветру. Орра взмыла вверх, и я восторженно засмеялась, откинув голову. Ощущение абсолютной свободы затопило меня. Разве существует в мире что-то прекраснее этого чувства, чувства парения над землей, когда рядом с тобой только ветер да верный спутник? Не сразу я догадалась, что мне передались эмоции огромной птицы, а когда сообразила, то вынуждена была признать, что разделяю их. Меня тоже захватил полет.

Слегка наклонившись, я разглядывала кажущиеся такими маленькими с высоты деревья, дома, повозки, человеческие фигурки. Севернее клубились белым туманом ядовитые испарения Гиблых Болот, а вот Шепчущего Леса не было видно. Зато я отлично могла разглядеть то, ради чего и напросилась на прогулку: дороги и тропы. Направление, в котором мне следовало идти, я примерно представляла, а теперь смогла скорректировать путь. Закрыв глаза, я воссоздала в памяти только что увиденную картину и улыбнулась: если у меня все получится, то Стража скоро ожидает сюрприз.

– Ну как, Аликс, вам понравилась прогулка?

– Очень! – восхищенно ответила я. – Это было чудесно, замечательно, великолепно! Нет таких слов, чтобы описать мой восторг.

– Тогда, – сказал Демьен с хитрой улыбкой, – не хотите ли вы поблагодарить меня?

– Спасибо, – немного удивленно произнесла я.

– О нет, Аликс, я подразумевал немного иную благодарность.

Я догадывалась, на что он намекал, но спросила как можно более невинным тоном:

– О чем вы?

– А вот об этом.

И он притянул меня к себе. Я вновь уловила исходящий от него горьковато-свежий запах, почувствовала тепло его тела и непроизвольно закрыла глаза, злясь на себе за то, что не могла дать ему должного отпора. Он немного помедлил, прежде чем раздвинуть губами мои губы и скользнуть в мой рот языком. А потом прижал к себе плотнее, так, что я ощутила его возбуждение. Приподнял меня за ягодицы, вжимая в себя. И я, полностью потеряв контроль над собой, обхватила его ногами. А потом сама даже не поняла, как оказалась прижатой спиной к стене.

– Аликс, вы ведь тоже этого хотите, – хрипло шепнул Демьен, оторвавшись от моих губ.

– Мы, – задыхаясь, ответила я, – не всегда получаем то, что хотим. И с этим надо смириться.

Демьен хмыкнул и принялся расстегивать пуговицы на моей рубашке. Распахнул полы, высвободил из белья правую грудь, обвел пальцем сосок. Я откинула голову, ударившись затылком о стену и даже не почувствовав боли.

– Что вы скажете теперь, Аликс?

И он, приподняв меня чуть выше и склонив голову, сначала подул на сосок, а потом обхватил его губами, надавил языком, слегка прикусил.

– Что скажете?

Больше всего мне хотелось прошептать: "Да", но я упрямо выпалила:

– Нет.

И тут же Страж отпустил меня и сделал шаг назад. Чтобы не упасть, мне пришлось прислониться к стене. Забавно я, должно быть, выглядела: раскрасневшаяся, растрепанная, в расстегнутой рубашке, с полуобнаженной грудью.

– Это ваш выбор, Аликс, – сказал Демьен и отвернулся от меня.

– Что, пойдете искать очередную служанку? – зло выкрикнула я ему в спину.

Я не должна была этого говорить, но внутри болезненно пульсировало неудовлетворенное желание, грудь ныла, а меня охватило раздражение из-за того, что Страж действительно мог удовлетворить свою похоть с любой женщиной в замке.

Он развернулся и с усмешкой посмотрел на меня.

– Ревнуете, Аликс?

– Да провалитесь вы! – вырвалось у меня.

Он опять оказался рядом, положил ладонь мне на грудь, сжал.

– Это не в моих правилах, Аликс, – горячо шепнул на ухо, – но на первый раз…

И навалился на меня всем телом, впиваясь в губы жестким поцелуем. Его рука скользнула мне между ног, погладила через одежду, нажала раз, второй – и я прервала поцелуй, выгнулась дугой и вскрикнула.

– Ночь полнолуния закончилась, – произнес Демьен и поладил меня по щеке, – и я уже не схожу с ума, почуяв женщину. В следующий раз вам будет еще лучше, Аликс… или хуже, если вы продолжите упрямиться.

И он невесомо поцеловал меня в уголок рта.

Больше тянуть с побегом я не могла. Да, нельзя сказать, что я хорошо к нему подготовилась, но вряд ли мне удастся подготовиться получше. А вот шансы не выдержать пытки чувственным искушением и сдаться Демьену с каждым днем все увеличивались. Я понимала, что не потеряю, отдавшись ему, ничего, кроме самоуважения, но разве этого мало? И пусть никто, кроме нас двоих, не узнает о моем падении, но восстановить собственную гордость из обломков мне вряд ли удастся. Я понимала: если бы он не предложил то глупое пари, все могло бы сложиться иначе. Но позволить ему торжествовать победу даже после моего исчезновения не могла.

Бежать я решила поздно вечером, ближе к ночи: тогда меня не хватятся до утра. Если Дженни даже и удивила моя просьба принести мне поесть перед сном, то виду она не подала, словно подобные капризы были в порядке вещей. Горничная просто принесла поднос с хлебом, сыром, красными зимними яблоками и вином.

– Вот, лоррна, все, как вы просили.

– Спасибо, Дженни. Присядь в кресло, пожалуйста.

Вот теперь она удивилась.

– Но я не могу…

– Можешь, – мягко произнесла я, глядя ей в глаза. – Мне так одиноко здесь, Дженни. Давай поговорим.

– О чем, лоррна? – растерянно спросила она.

– Например… Расскажи мне о своем женихе, – предложила я.

Сначала неуверенно, то и дело запинаясь, а потом все более увлеченно Дженни начала рассказывать о своем Теде. Не знаю, как это сочеталось с увиденной мною в ночь полнолуния сценой, но своего парня она все-таки действительно любила. Или думала, что любит.

Я внимательно слушала ее, задавала вопросы, смотрела ей в глаза и выжидала. А потом тихо, но настойчиво произнесла:

– Дженни, ты устала.

– Да, – согласилась горничная.

– Снимай свое платье и ложись спать.

Служанка хотела что-то возразить, но я не дала ей сказать ни слова.

– Ты очень хочешь спать, Дженни.

Глаза горничной остекленели. Она покорно встала, стянула платье, туфли, чулки и забралась под одеяло. Убедившись, что она уснула, я мигом надела костюм для верховой езды, а сверху – платье Дженни. Служанка была немного полнее меня, так что натянуть платье на брюки с рубашкой мне удалось. Голову пришлось повязать платком, потому как выдать свои светлые волосы за рыжеватые кудри Дженни не получилось бы ни при каких условиях. Еду с подноса я захватила с собой и выскользнула за дверь, надеясь, что у черного хода дежурит только один стражник. С двумя мне было не справиться.