Сказала, а потом испугалась: не выдала ли я себя? Хотя о слугах я вроде бы упоминала в разговоре с Демьеном. В конце концов, я ведь не принялась есть руками после мнимой потери памяти. Стало быть, такие мелочи помнить могу. Но Дженни не обратила на мою оговорку ни малейшего внимания.

– Нет, господину в последнее время Кларисса прислуживала, – пояснила она. – Только ей сегодня утром десять плетей всыпали и оправили работать на кухню. Чем-то разозлила она господина.

Я припомнила, что вечером Кларисса действительно ослушалась приказа Демьена, за что и получила наказание. Но во мне почему-то жила уверенность, что после ночной сцены Страж не отошлет ее от себя. Да я даже не сомневалась, что и порки никакой не будет! Но нет, похоже, Демьен всегда держал данное слово. Я начала понимать, почему слуги его боятся.

– А новая служанка, кто она?

– Ханна? Она так задрала нос, когда ей велели за столом прислуживать. Размечталась, что теперь займет освободившееся место. Ой, лоррна, простите, что-то я разболталась.

И она испуганно прикрыла рот ладонью.

– Ничего страшного, – мягко произнесла я, заглядывая ей в глаза. – Напротив, мне очень интересно. Значит, Ханна мечтает о хозяйской постели?

– Что вы, лоррна! Господин никого в свою спальню не зовет. Даже когда в гости приезжали столичные лоррны – знатные, богатые, красивые, – он сам мог навестить одну из них, но к себе не звал.

– А ты, Дженни, – продолжила я, не отводя взгляда, – ты бы хотела стать его избранницей?

Дженни горестно вздохнула и махнула рукой.

– Да куда уж мне, лоррна. Я его даже в полнолуние подкараулила как-то, но тут Кларисса вмешалась. Ну да ладно, зато у меня жених есть.

– Полнолуние? – удивилась я. – О чем ты?

Но горничная захлопнула рот и ни слова больше не сказала, как ни старалась я вытянуть из нее подробности.

Демьена я увидела утром. В саду мне гулять позволялось, и я ходила между цветущих деревьев, наслаждаясь теплом, гудением пчел и нежным ароматом. Среди покрытых бело-розовыми цветами яблонь выделялась одна, с полностью голыми ветвями.

– Придется срубить, лоррна, – пояснил садовник, неотступно следовавший за мной по пятам и настороженно поглядывавший на меня, когда я задавала вопросы. – Жаль, конечно, только не пережила старушка зиму.

Я осторожно подошла к дереву и прижала ладонь к шершавой коре. Дерево еще не умерло, оставалась возможность пробудить его.

– Лоррна, что вы делаете?

– Не мешайте мне!

Мои глаза закрылись, губы беззвучно шевелились, ладонь до боли впечаталась в ствол. В паре шагов от меня о чем-то спорили Дженни и садовник, потом к их голосам присоединились другие, но я уже не могла разобрать слов. Постепенно все посторонние шумы для меня затихли. Я говорила с деревом и слышала только затихающую пульсацию жизненных сил в его сердцевине.

Не знаю, как долго я так простояла, но когда обессилено опустилась на землю и смогла вновь воспринимать окружающий мир, то услышала возбужденное перешептывание:

– Надо же! Только взгляните!

– Ведьма! Как есть – ведьма!

– Попусту не мели!

Я открыла глаза. Покачивающиеся надо мной ветви были усеяны распустившимися цветами. А за спинами собравшихся слуг, чуть в отдалении стоял Страж и сверлил меня взглядом.

– Аликс!

Слуги дружно вздрогнули и резко замолчали, сбиваясь в кружок.

– Разошлись все!

Я даже моргнуть не успела, а собравшихся будто ветром сдуло. Лишь садовник, недоверчиво поглядывавший на яблоню, немного задержался, но под строгим взглядом Стража скрылся за деревьями. Демьен подошел ко мне.

– Встать можете?

– Попробую.

Он протянул мне руку, и я нетвердо поднялась на ноги.

– Нет, так не пойдет.

И он подхватил меня на руки. Я ахнула и обняла его за шею, боясь упасть.

– Уроните.

– Ну уж нет, – с усмешкой возразил он. – Вот вы и в моих объятиях, Аликс.

– Не по своей воле и временно, – огрызнулась я.

Он нагнулся и быстро несильно прикусил мне мочку уха, а потом добавил, прежде чем я успела возмутиться:

– У меня возникли к вам новые вопросы, Аликс.

Я угрюмо молчала. Наивно было бы полагать, что он не узнает о происшествии. Но пройти мимо умирающего дерева я просто не смогла. И тем самым зародила в Страже новые подозрения.

Так, на руках, Демьен и внес меня в замок. Опустился в кресло, усадил меня себе на колени и поинтересовался:

– Хотите пить?

– Да.

Я полагала, что теперь он отпустит меня и либо сам подаст мне воды, либо позовет прислугу, но нет. Страж просто протянул руку и взял со столика рядом с креслом бокал вина.

– Я как раз собирался выпить, когда увидел вас из окна, – пояснил он, заметив мой недоумевающий взгляд. – Пейте.

Я сделала глоток и закашлялась – напиток оказался непривычно густым и терпким. Сидеть на коленях у Демьена было неловко, но он и не думал отпускать меня, напротив, сильнее сжал руки.

– Я бы хотел услышать ответы на свои вопросы, – шепнул он мне на ухо столь интимным тоном, будто подразумевал некую непристойность.

– Мы ведь уже все обсудили, – я попыталась избежать нового допроса. – Я ничего не помню.

– А что тогда вы сделали с деревом?

– Не знаю. Я просто приложила руку и… и… оно само, правда!

– Вот как? – задумчиво протянул Страж. – Я вижу, вы хотите продолжить игру. Что же, поиграем, Аликс. Только по моим правилам.

– О чем вы? – растерянно спросила я.

– А вот о чем.

Он положил ладонь мне на затылок, заставив запрокинуть голову, и снова прижался губами к шее, а потом провел снизу вверх языком.

– Ну как, вспомнили что-нибудь?

– Нет, – полузадушено пискнула я.

– Тогда продолжим.

Его губы спустились ниже, покрывая поцелуями ключицы, приоткрытые отобранным у Клариссы платьем плечи, верхнюю часть груди.

– Мне нравится эта игра, Аликс, – шепнул он, оторвавшись от своего занятия. – А тебе?

Сразу ответить не получилось: пришлось сделать глубокий вдох и выдох, чтобы успокоиться. Внезапный переход на «ты» не ускользнул от моего внимания, но взволновали меня вовсе не слова, а действия Стража. Конечно же, Демьен не мог не заметить моего состояния.

– Вы обещали не принуждать меня, – с трудом выговорила я неожиданно тонким голосом.

– Я обещал не брать тебя силой. Но вот обещания не прикасаться к тебе не давал.

И в подтверждение своих слов провел указательным пальцем по коже у самого края декольте.

Я прерывисто вздохнула, а Демьен склонил голову и накрыл мои губы своими. Он целовал меня властно, горячо, проникая языком в мой рот, исследуя его, лаская. Я забыла обо всем, растворяясь в его страсти, сильнее прижалась к нему, обвила руками его шею. А когда вновь осознала действительность, то обнаружила, что подол моего платья приподнят, а рука Стража поглаживает обнаженное колено.

– Тебе нравится, Аликс? – хрипло спросил он.

Поскольку я только что выгибалась в его руках и с готовностью отвечала на поцелуй, скрывать правду смысла не было.

– Нравится.

Его ладонь скользнула выше, погладила внутреннюю сторону бедра.

– Мы можем продолжить. Тебе будет очень хорошо, Аликс, – пообещал он возбуждающим шепотом. – Только попроси…

Ярость мгновенно отрезвила меня. Попросить? Он что, всерьез полагает, что я сдамся после первого же поцелуя? Не дождется!

– Отпустите меня! – выкрикнула я и начала вырываться.

К моему удивлению, Демьен тут же разжал руки и позволил мне встать, а потом поднялся сам.

– Хорошо, лоррна, – процедил он ледяным тоном, мигом возвращаясь к привычной вежливости с легким оттенком презрения, – тогда продолжим разговор.

Я с трудом успокоилась, сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, собралась с силами, посмотрела ему в глаза и негромко произнесла:

– Я совсем ничего не помню.

Но Демьен только расхохотался.

– Оставьте ваши штучки, Аликс, на меня они не действуют. О да, я догадался, когда увидел, как вы вылечили дерево. Вы – лерея, верно? Говорящая с деревьями и животными, пробуждающая жизненные силы. Я-то полагал, что рассказы о лереях – одна из множества легенд Озерного Края, но вот вы, живая и во плоти.