«Видимо, мастер увидел меня и отключил экран», – подумал он, и бросился к дому бегом.

Оказавшись у входной двери, он остановился и стал ожидать дальнейших приказов.

Спустя пару минут, страж Алекс открыл дверь и вышел к нему навстречу. Канни отступил на шаг и низко поклонился хозяину.

– Ты что экспериментировал? Все датчики начали сходить с ума, пока ты сюда шёл. Зачем тебе понадобилось подходить так близко? Ты не чувствовал поля? – строго спросил колдун, хотя в его голосе и не чувствовалось обвинения.

– Чувствовал, господин. Очень хорошо чувствовал. Но я хотел проверить, насколько долго обычный человек может выдержать его и бороться со страхом.

– Что ж, метров 200, как правило, бывает предельным. Дальше уже возможно сумасшествие. Так что, ты рисковал, малыш.

Ему нравилось, когда хозяин его так называл. А вот прозвище Канни, данное магом Тенниусом, ему почему-то не нравилось, и казалось каким-то унизительным, хотя он к нему и привык.

– Заходи, – приказал мастер. – Обсудим кое-какие детали и научимся одеваться.

«Одеваться?» – недоуменно подумал оборотень, но не стал задавать лишних вопросов.

Несмотря на все доводы и аргументы Петра, после сеанса гипноза его вышестоящий начальник полковник Морозов приказал вернуть ребят в деревню, сказав, что микрочип хоть и достоин внимания, но не настолько, чтобы всерьёз рассматривать версию их похищения. То ли гипнотизёр был не особо опытным, то ли сеанс не слишком глубоким, но попытка возвратить память ничего не дала. Андрей вспомнил, что они забирались на дерево, а Лера, что они увидели некий свет вдалеке, и спустились с дерева, чтобы дойти до него. Ничего такого, что могло бы хоть как-то объяснить, каким образом у них оказался чип, и как они попали на край поля.

Вертолёт полковник Морозов вторично не предоставил, сказав, что причина недостаточно веская, и для такой мелочи это роскошь. Поэтому старшему брату пришлось везти ребят домой на своей машине, выслушав предварительно от начальника тираду на повышенных тонах, что он, используя свое служебное положение эксплуатирует такое серьезное оборудование не по назначению.

Будучи в раздражённым состоянии, Петр то и дело ловил себя на том, что от досады и непонимания жмёт на педаль акселератора, не отдавая себе отчёта, с какой скоростью несётся его Ауди Q7. Он поставил для себя зуммер на 150 км/ч, чтобы его неприятный писк напоминал ему об опасности, которую несёт в себе высокая скорость, поскольку с такой машиной он не чувствовал никакой разницы между 110 км/ч и 170 км/ч. Сейчас зуммер то и дело пищал, но иногда Петр, погруженный в размышления, не обращал на писк никакого внимания, пока брат с сестрой не напоминали ему о том, что нужно снизить скорость.

Чувство досады перемешивалось с ощущением тревоги, которая в свою очередь смешивалась с любовью и заботой к своему любимому младшему брату и ещё более горячо и нежно любимой младшей сестре, но поскольку для его начальника чувства не являлись вещественным доказательством или убедительным доводом, он мог лишь подчиниться приказу.

Если бы у него была сейчас такая возможность, он, наверное, не повёз бы ребят обратно в деревню, а, скорее, оставил бы их в городе. Но у него не было для этого достаточных аргументов даже для самого себя. Везти их к себе домой? Дома жена и двое маленьких детей, старшему три года, а младшей семь месяцев, и к тому же, она больна. Ему и положить особенно было негде Андрея с Лерой. Конечно, можно было бы разместить брата на кухне, а сестру в детской, забрав малышку к себе, но у него не было никаких серьёзных доказательств того, что за ними на самом деле могут охотиться. И даже если бы он сумел объяснить свои действия жене, сколько времени потребуется для того, чтобы выяснить правильность его предположений и точность его интуиции?

Оставалось только ждать, и от неизвестности и неопределённости Петр снова с досады давил на педаль газа, то и дело преодолевая установленный для самого себя рубеж скорости в 150 км/ч.

Когда зуммер запищал в очередной раз и пищал довольно долго, Петр в конце концов, выйдя из состояния задумчивости, вдруг обратил внимание, что его брат и сестра уснули, что было понятно, учитывая, какие нелегкие у них были последние пару дней.

«Н-да, теперь мне остаётся только самому следить за скоростью, – подумал он. – Эти двое уснули наглухо, и никто мне уже не подскажет, что я превышаю».

В это момент зазвонил телефон.

Взглянув, на дисплей, Петр увидел, что звонит сосед дядя Веня, самый опытный охотник в деревне. Он нажал на кнопку соединения и включил громкую связь.

– Привет, дядя Веня. Чего звонишь?

– Привет-привет, Петруха! Весь день сегодня тебя вызваниваю. Ты где пропал-то?

– Работал, в офисе был, а что? Ты чего-то хотел, дядь Вень?

– Чего хотел? Поведать тебе нужно кое-что насчёт твоих братьев и сестер-то. Там ведь вот какая штука получилась…

Вениамин начал свою историю, рассказывая все то же самое, что до того он уже рассказывал Марьяне с Людмилой, хотя и более кратко и по существу. Его голос с хрипотцой разбудил Андрея и тот, услышав, что речь идёт про него с сестрой, стал внимательно слушать. В какой-то момент он толкнул Леру.

Проснувшись, та недоуменно оглянулась и спросила:

– Что такое? Что происходит?

– Тсс, – приложил Андрей палец к губам. – Слушай, сестричка. Это про нас с тобой.

Какое-то время все трое внимательно слушали охотника.

Когда речь пошла об огромном волке и некоем летательном аппарате, Лера, округлив глаза, посмотрела на брата:

– Это точно про нас?

– Да-да, слушай. Дядя Веня не барон Мюнхгаузен. Врать не будет.

Девушке стало реально страшно, и она, оглянувшись назад, вдруг громко закричала на пределе своих голосовых связок:

– Ой, за нами кто-то бежит!

Это было столь неожиданно, что оба брата вздрогнули.

– Ты что так визжишь, сестренка? – с подлинной заботой в голосе спросил Петр.

– Я увидела, что кто-то за нами бежит, – срывающимся голосом сквозь непроизвольный плач повторила Лера. Было видно, что она ни на шутку испугалась.

– Да ладно, тебе показалось, – Андрей постарался придать своему голосу как можно больше непринужденности и спокойствия. Он посмотрел через заднее стекло на дорогу и увидел только черноту леса.

– Да нет же, …я точно видела, к-какую-то …огромную тень, – с ужасом в голосе сквозь нервный плач ответила Лера.

– У страха глаза велики? – спросил Петр шутливо, чтобы успокоить сестру, но все-таки стал чаще поглядывать в зеркало заднего вида.

Какое-то время он не видел ничего, кроме темных неясных очертаний окружающей их чащи. Однако в какой-то момент и ему показалось, что за машиной огромными скачками движется что-то большое, и даже, что в неярком свете задних фар, когда он чуть притормозил на повороте, блеснули два огромных фосфоресцирующих глаза. В тот же миг Лера завизжала так, что и у Петра, и у Андрея мороз прошел по коже.

– Да, тише ты! – прикрикнул на нее Петр с досады.

– Я точно видела! Там два огромных глаза, – сквозь истерические рыдания почти визжала девушка.

Особист еще не был до конца уверен, что ему, а соответственно, и его сестре не почудилось, но от рассказа дяди Вени и неуютного ощущения окружающей их лесной темноты ему тоже стало не по себе, и он надавил на газ, не обращая внимания на противный зуммер превышения скорости.

Огромный зверь, похожий на волка, следы которого увидел и даже сфотографировал охотник, неизвестный летательный объект, оставивший отметины на земле и деревьях, микрочип с высочайшими технологиями непонятно как оказавшийся у Андрея, явные провалы в памяти у брата и сестры, загадочное обнаружение ребят в развалившихся тюках сена, непонятное поведение начальника…, слишком много за последние два дня неясностей.

Как бы ни было все это странным и неправдоподобным, но сейчас нервы Петра были напряжены, и он, используя все навыки экстренного вождения, которым был обучен, погнал машину вперёд на пределе её возможностей.