Руслан Шишкин * * * Как будто это зависть мое пьянство, И битник этот вовсе не рахит. И вкус страны в пределах постоянства Без выбора – останется плохим. Совсем чужим, что новый голос улиц, Цитаты поэтессок, мат шнура. Что тошнота от умников и умниц. Не знающих, что это пустота. Наверно, не про это пел Васильев. Гребенщиков и Юра-музыкант. И рифма, как тотальное бессилье. Оправдывает прожитый диктант. И тот талант, рассеянный по ветру. Пьянит меня, как забродивший квас. Это культуру так приносят в жертву. Не на войне, а именно сейчас. * * * Смотри оно все такое Размеренное, простое Над боем часов довлея Сонм алых моргал аллеям Там больше не семь высоток И кроток наш ток и рокот Взлетает, ведь так заботливо, Мы ей заливали топливо Натоплено, и надышено Я резко сверну на крыше, на Обугленном переулке Кивая хохочут урки И нервно моргают сонмы Любил, да попробуй вспомни Как сотни людей намеренно Играются в сивого мерина И медленно, но разрушена, Последняя, но отдушина Над боем часов довлея Прислушаясь, но не веря. * * * Оторви меня, я не держусь за это. За все, что было прошлогодним летом. Сегодня Летов, завтра Башлачев. Твой дождь идёт, и хочется ещё. Столько прочёл, и столько написал. Все то, что помогало – я бросал. Помню Версаль, все было так давно. Столичных лет панно предрешено. Кругом вино, немые куртизанки. Пьют гадостный Моэ, да спозоранку. Спуская лямки, после пьянки, кто? Зашьёт разорванное старое пальто. Пили порто, сегодня пьем из крана. Мы поняли ненужное так рано. Немая рана, шрам на полгруди. Ты сладко спи, ко мне не подходи. Башка гудит, болит душа и чисто. Лишь заповедь спасёт самоубийство. Люблю игристым заливать плечо. Твой дождь идёт, и хочется ещё. Анна Апрель
Париж. Над вечерним Парижем разлился винный закат В небе кружили птицы Я сегодня купил, на последние, наш променад Аромат круассана с корицей… Мы шли дальше, почти как в кино Тротуары светились счастьем Самое вкусное в мире вино На губах твоих, ещё слаще! Ты играла на скрипке, очень давно Мы нашли скрипача, у дороги Обменяв круассан и наше вино Ты взялась вспоминать ноты С тобой время бежало, как дикая лань Три утра и рассвет уже близко Не хотел говорить тебе я «прощай» Не хотел, чтоб погасла искра Над вечерним Парижем разлился винный закат В небе кружили птицы Я сегодня скажу ей, что я… женат Наше счастье разбив на крупицы. * * * Я изменил своим привычкам, Как похотливый муж своей жене Я ненавижу дождь и эти спички, Которые промокли в пустоте Моя дыра, душою называлась И в ней бомжи уже прикинули ночлег И, может, с кем такое приключалось Скажите, что же делать мне? Я инвалид и тела и души Я спичками пытаюсь обогреться, Но там не зажигается внутри И дождь пронзает мое сердце! Не той дорогой я иду, чужой для глаза И я утратил все свои мечты Пытаюсь я собрать себя, как пазл, Но что же соберёшь из пустоты?! И голос мой внутри щекочет уши, Как будто дьявол говорит сейчас со мной! Но есть на теле золотой мой ключик «Спаси и сохрани», пока живой… * * * Посвящается любимому человеку. Ты мой храм, в жаркой пустыне, А в нем канистра с водой Ты Источник огромной силы Я как будто стою за стеной. Ты всю тяжесть с души снимаешь И возьмёшь на себя весь груз, Когда просто ты обнимаешь Я вообще ничего не боюсь! Ну а люди твердят: не бывает, Но а нам с тобой наплевать Пусть вас так же хоть раз обнимают Чтобы вы захотели летать! Владимир Лаутеншлегер Острова Во мне было столько тепла, как в 7-40 в вагоне на «Выхино», и, казалось, еще немного и я что-нибудь дикое выкину. Или выкинусь из окна с облупленной рамой: В синем море белые острова. Люди тонули, а я в ржавой лодке, той самой, что никого не спасла. Но и вряд ли причалит к берегу, это, старик, как пить дать, нужно принять без истерики, Нужно просто принять временность всех спасений, Счастливых случаев, божественных промыслов и чудес. Есть мнение – важнейшее из всех мнений, что ещё никто из нас не воскрес. А, значит, слушать в общем-то некого, в общем не за кем и идти, пусто, точно в 1-53 на «Орехово», когда слышишь, как стонут пути. Думал вырасту к тридцати, а мечтаю о ржавой лодке, ковыряю белые острова, Можно б было тупо купить себе водки. И, как все, не заметить тепла. |
