Он скатился с Северуса и резко выдохнул, чтобы не начать орать. Жутко, до дрожи в коленях хотелось высказать все, что он думает об этом человеке, но он промолчал.
— Что случилось? — спросил Снейп, садясь на постели.
Гарри не смотрел на него.
— Ничего. — Монотонно сообщил он зеленому ковру под ногами, — просто я немного устал сегодня.
Парень быстро поднялся и быстрым шагом зашел в ванную. Там он встретился глазами со своим отражением в зеркале и поразился загнанному выражению в них. Ему было душно и тошно, ему просто невыносимо было находиться здесь рядом с этим ледяным человеком. Видеть его безразличные глаза, когда Гарри знал их излучающими любовь и нежность, ощущать на себе его механические, отработанные прикосновения, когда он помнил, какими чувственными они могут быть, смотреть на бездушного Северуса, некогда любимого, дорогого…
— Черт! Черт, черт, ЧЕРТ!!!
Гарри закрыл лицо руками, и через несколько мгновений выкрутил холодный кран, чуть не сорвав его с резьбы. Он влез в ванну, чтобы смыть с лица злые слезы. Обжигающе холодные струи хлынули на его тело, заставляя вздрогнуть и застучать зубами.
Через несколько минут дверь резко открылась.
— Поттер, ты совсем ополоумел?!
Горячие руки вытащили его из-под ледяного душа, и замотали в полотенце. Снейп выключил воду и хорошенько встряхнул Поттера за плечи.
— Что с тобой происходит, дьявол бы тебя побрал? — закричал он, — что за выходки?
— Что со мной происходит, Северус? СО МНОЙ?! — заорал в ответ Гарри.
Соседи за стеной приглушили телевизор и явно прислушались. Снейп, выругавшись, вытолкнул его из ванной и отчаянным жестом запустил руку в волосы.
— Так, или ты сейчас же рассказываешь мне, что с тобой творится в последнее время, или, клянусь, я упеку тебя в Мунго! Ты ведешь себя, как истеричная баба, Поттер.
У Гарри просто не было слов. Парень стоял босиком на полу спальни, с него стекала холодная вода, и он дрожал с головы до ног то ли от того, что замерз, то ли от шока. Он смотрел на Снейпа ошеломленно, с ужасом понимая, что профессор действительно не видит в своих действиях и словах ничего дурного. Поттер внезапно вспомнил, как в далеком прошлом, когда ещё был счастлив, он видел в воспоминаниях Северуса маленького мальчика, плачущего, забитого, каждый день наблюдающего, как отец тиранит мать. Он понимал, что у Снейпа не было модели нормальной семьи, что он просто не знает, как следует строить отношения. Но в его собственном детстве было не меньше негатива, и Гарри как-то это пережил. Оставил в прошлом, а не тащил во взрослую жизнь, в собственную семью.
— Ты правда не понимаешь, что ведешь себя со мной по-скотски.
Это был не вопрос, а утверждение. Снейп нахмурился и сложил руки на груди.
— И что это должно означать?
Поттер покачал головой. У него не было никакого желания что-то обсуждать. Уже не было.
— Ты меня измучил, Северус, ты меня изощренно пытал все это время. — Гарри говорил тихо, но от его тона дыбом вставали волосы. Не было в голосе ничего живого, только эхо давней любви. — Хватит.
Поттер быстро оделся и, игнорируя мрачный взгляд Снейпа, вышел из дома.
На сердце была такая муть, что если бы его душу могло стошнить, это бы произошло. Поттер долго кружил по лондонским улицам. Ему казалось все бессмысленным, боли он уже не чувствовал. Снейп убил все, что мог убить в нем, и странно, но парень на минуту ощутил облегчение. Невозможно было круглосуточно страдать. Нужно было что-то предпринимать. Решать, что для него важнее: любовь, которая, вопреки всему, ещё дышала, или просто собрать вещи и уйти, без оглядки.
Гарри не знал, чего ему хотелось больше. Как бы Северус себя не вел, как бы не препарировал его душу, он не мог представить себя без него.
Жутко хотелось напиться, но такими темпами можно было стать алкоголиком.
Лондон мог исцелить чью угодно душу. Этот город - прекрасен. Самое сердце Англии, бьющееся круглосуточно, никогда не спящее, с впивающимися в небеса готическими соборами, с ослепительно прекрасной, полной воздуха и пространства Трафальгарской площадью. Театры, музеи, национальная библиотека, Букингемский дворец — все дышало историей, было пропитано духом английской культуры. Гарри не любил многолюдья, но улицы Лондона, его набережные вселяли в него спокойствие. Он гулял, заращивая свои раны теплым ветром, веющим с Темзы и доносящим слабый запах речной воды…
Поттер вернулся домой, когда солнце коснулось закатными лучами горизонта на западе. В квартире было тихо, и сам он вошел, неслышно притворив за собой дверь. Из гостиной внезапно донесся странный звук, почему-то мгновенно встревоживший парня. Он вытащил палочку из рукава и осторожно двинулся по коридору.
Возле кресла на полу сидел Снейп. Дрожащими руками он закрывал лицо, и плечи его мелко тряслись. Вокруг в жутком беспорядке были рассыпаны книги, возле дальней стены валялись разбитые колбы и пробирки, а на самой стене виднелись пятна от каких-то зелий и влажные потеки.
Сначала Гарри решил, что на профессора напали. Например, какой-нибудь сумасшедший заказчик ворвался в дом и швырялся в него зельями, но потом он с ужасом осознал, что Северус плачет. Что по его щекам текут самые настоящие слезы, а когда его бывший невозмутимый профессор с отчаянным стоном шарахнул о пол кулаком, Поттер просто прирос к полу. Гарри даже не подозревал, что его всегда сдержанный и замкнутый любовник способен на такие эмоции. Сердце у него болезненно сжалось.
Осторожно ступая, гриффиндорец прошел в гостиную и опустился на колени рядом со Снейпом.
Увидев его, Северус вздрогнул всем телом и дернулся, будто Поттер его застал за чем-то неприличным и непристойным. Он быстро стер с щек влажные дорожки.
Гарри покачал головой и взял его лицо в нежный плен своих ладоней, отвел упавшие волосы с глаз.
— Тише, тише… это только слезы…
Глаза Северуса были огромными. В них парень прочитал знакомую боль — в его сердце жила такая же. И причина была одна и та же у обоих.
— Что мы сделали с нами? — уронил он в тишину, а потом привлек Снейпа в объятия. Гриффиндорец прижал его к себе, словно желая забрать из его души весь мрак и печаль. Пусть эти вечные спутники разбитого сердца будут у него — он с ними справится намного лучше.
Северус весь обмяк, спрятал голову у него на плече, зарывшись носом в непокорные взвихрённые волосы, и прерывисто вздохнул. Гарри не помнил, чтобы он когда-то видел профессора в таком состоянии.
Они замерли так на минуту, а потом Снейп отстранился.
— Я заварю чай.
Гарри проводил его взглядом до кухни. Что ж, им обоим требовалось еще немного времени.
***
Проводив Северуса на работу с раннего утра, Гарри принялся за уборку. Они оба порядочно запустили квартиру, а, как известно: сор из избы — ссоры из жизни!
Вчерашний вечер закончился молчаливым чаепитием на кухне. Они ничего не выясняли, ни о чем не говорили. Они оба очень устали от разговоров и выяснений. Поэтому тишина была благодатной и, в некотором смысле, лечебной.
Методично наводя порядок в комнатах, Гарри размышлял о том, что если Снейп вчера так расстроился из-за всего между ними произошедшего, то, возможно, еще не все потеряно.
Он смахнул пыль с рояля, любовно погладив черный ряд клавиш, почистил ковры и в последнюю очередь заглянул в лабораторию.
Северус не подпускал его к готовке зелий и не разрешал ничего перекладывать в шкафу с ингредиентами, но против всего остального он ничего не имел. Поэтому Поттер, быстро подмел — под ногами хрустели жучиные глаза — и сложил рабочие тетради Снейпа в аккуратную стопку на столе.
Среди них лежал одинокий лист бумаги, сложенный пополам. Когда Гарри раскрыл его, он увидел сложные формулы, таблицы и вычисления. Это был специальный язык, который использовался зельеварами для краткого обозначения ингредиентов, нужной температуры огня, толщину котла и так далее. Мракоборцы изучали этот язык чуть ли не так же, как мастера зелий, в силу профессии, им он требовался часто. Но Гарри еще только ждало знакомство с формулами в следующем учебном году на четвертом курсе.
