— Вивиан, мне правда нужно идти, — сказал он, когда я отдыхала на его груди и нежно гладила его предплечья кончиками пальцев.

— Конечно, — легко согласилась я, не торопясь подниматься с него, — кто-то спорит?

До меня долетело насмешливое фырканье. Локи осторожно переместил меня на подушку.

— Плутовка, — нежно проговорил он, и поцеловал меня в лоб, а потом быстро встал с кровати и начал одеваться.

Я проводила его и села за компьютер. Моя книга требовала внимания, кроме того, у меня накопилось множество мыслей, которые срочно просились на свет. Я проработала до самой ночи.

В половине первого мой желудок начал вопить от голода, и мне пришлось выйти в круглосуточное кафе.

Медленно шагая по ночной улице и наслаждаясь прохладой, я думала об Асгарде, и о том, что Локи там делает, чем занимается, вспоминает ли обо мне? Его мир представлялся мне утопающим в пышной зелени, с множеством лун на небе, мир, где все бессмертны, прекрасны и добры. Во многом, конечно, на меня влияло христианское воспитание: боги должны обитать в эдеме, в райском саду, где нет места вероломству и смерти.

Внезапно земля, Нью-Йорк и всё, что меня окружало показалось мне таким мелким и бесцветным. Люди забыли, что они — дети богов, что их создали с бренным телом, но с бессмертной душой, и что душа наша — и есть та божественная составляющая, которой все религии называют Богом. Они погрязли в своих мелких делишках, украшении собственных жилищ и тел, преумножению бессмысленных богатств. На что им счета в банке и золотые украшения? Никто не выберется с этого мира живым, а бессмертной душе не нужно ничего материального.

Я стремилась вырваться из этой бетонной клетки, с муравейниками, в которых друг на друге жили люди, шумных машин, пыли, выхлопов, ругани… Хотелось чего-то чистого и сказочного.

Без происшествий, я добралась до кафе и обратно. Жуя поздний ужин, снова села за компьютер, и внезапно почувствовала приступ тошноты.

Я еле добежала до ванной. Меня мучительно вырвало. Я прижала ладонь к животу и осела на пол, а потом пришло головокружение. Всё сильнее комната вращалась вокруг меня, и как я не концентрировалась, ничего не могла поделать.

Помнится, на своём выпускном из университета я напилась так, что подружки тащили меня домой волоком, пока я распевала песни и кидалась в прохожих туфлями. На утро мне хотелось умереть от похмелья. Нечто подобное я испытывала и теперь, только не выпила ни капли.

Кое-как добравшись до постели, я рухнула в неё, не раздеваясь, натянула на себя простыню и отключилась.

Разбудил меня звонок из редакции. Мне нужно было явиться на беседу с редактором в полдень. Я промычала согласие, и поднялась на ноги.

Квартира накренилась, я упала на колени и упёрлась ладонями в пол. Меня знобило, и воздух вокруг казался холодным. Сунув градусник в рот, я оделась. Мир вокруг был нереально чётким и странно мерцал. В голову закралась мысль о беременности, чему я обрадовалась.

В конце концов, меня тошнит, кружится голова, и мы с Локи не вылезали из постели две недели. Только вот температуры вроде бы быть не должно, хотя я не была уверена на сто процентов.

Я нашла в аптечке жаропонижающее средство, прочитала, можно ли его пить беременным и приняла.

Через полчаса мне стало лучше. Я собрала листы рукописи в папку, наскоро оделась в выходное платье, захлопнула дверь и поехала в издательство.

По пути я заскочила в аптеку за тестом на беременность. Все мои мысли вертелись вокруг моего нового статуса, и я гадала, как на это отреагирует Локи. Сама я готова была взлететь от счастья.

Редактор мне что-то говорил, я, кажется, даже успешно делала вид, что его слушаю. Действие лекарства выветривалось, температура возвращалась и меня начали спрашивать, хорошо ли я себя чувствую.

— Простите, мне действительно нехорошо, — извинилась я, вставая с кресла, — мы можем перенести нашу встречу на несколько дней.

— Конечно, — недовольно отозвался редактор, — в пятницу на следующей неделе вас устоит?

Я покивала, попрощалась и вызвала себе такси.

Дома первым делом я сделала тест и расстроилась. Вторая полоска так и не появилась.

Потом несколько дней я просто спала, что-то ела, опять спала и боролась то с температурой, то с головной болью, то с тошнотой, и мне не становилось лучше.

Через пять дней из сна меня вырвал щелчок входной двери.

— Вивиан, ты дома?

Сквозь муть плохого самочувствия ко мне пробилась радость.

Локи вошел в спальню, с иголочки одетый в элегантный костюм, в его волосах серебрились капли дождя, он пах свежестью и здоровьем. Он окинул стремительно теряющим бодрость взглядом развороченную постель, кучу носовых платков и тазик под кроватью. Напоследок его взор упал на тест, который я забыла убрать. Рот его открылся, и не будь мне так плохо, я рассмеялась бы — искренняя растерянность была написана на его лице.

— Вив, ты не здорова? Что случилось?

Я покачала головой.

— Ох, не подходи, заразишься. И не смотри на меня, тебе это всё ни к чему.

Он сделал прямо противоположное. Скинув пиджак, он сел ко мне на кровать и хорошенько вгляделся в моё лицо. Его руки были приятно холодными, пахли дождём, и я потянулась за ними, ласкаясь и пряча горячую голову в его ладонях.

— У меня иммунитет к любым болезням, не волнуйся.

Локи гладил мне лоб, и от этого мне будто бы становилось легче.

— Давно ты в таком состоянии?

— Несколько дней, — я сделала усилие и подняла голову с его колен, — Локи, ты иди домой. Я скоро выздоровею…

— Прекрати, — перебил он серьёзно, — ты думаешь, я за плотскими утехами к тебе прихожу?

Мне стало стыдно. Я не нашла, как ещё извиниться, и поцеловала его руку.

— Прости.

Он немного помолчал, а потом неожиданно выпалил:

— И что это значит?

— Что?

Я в растерянности наблюдала, как Локи привстаёт с кровати и тянется куда-то, а потом меня разобрал смех.

— Вот это что значит? — он показал мне тест, — это ведь… то что я думаю, да?

— А что ты думаешь?

Да, я немного его поддразнивала. Мне нравилось видеть его таким искренним и настоящим, он бывал таким так редко, прятался за сдержанностью, насмешливостью и лукавством.

— Вивиан! — предупреждающе проговорил Локи, размахивая тоненькой полоской.

Я подняла руки вверх в защитном жесте и со смехом проговорила:

— Ну хорошо, хорошо, я скажу. Это тест на беременность. Меня тошнило, и я подумала… Он отрицательный. Я не беременна.

Локи несколько мгновений смотрел на меня, может быть, искал правду ли я говорю, а потом положил тест на прикроватную тумбу и провёл ладонями по лицу. Мне было интересно, я не могла понять по его реакции, что он думает по этому поводу.

— Ты рад?

Локи покачал головой.

— Не знаю. Потомство… не входит пока в мои планы. — Он сделал паузу, и сознался, — честно говоря, оно вообще не входит в мои планы. Не обижайся.

Я улыбнулась.

— Всё нормально. Дети и в мои планы не входят.

Он ответил на мою улыбку и вытянулся рядом со мной на кровати. Я примостилась у него на плече, чувствуя, как постепенно возвращается головная боль.

— Я побуду с тобой. — Локи похлопывал меня по руке, и его дыхание касалось моих волос, — хочешь, я тебе что-нибудь почитаю.

— Нет, — выдохнула я, покрепче к нему прижавшись, — ты — моё самое лучшее лекарство. Просто не уходи.

Под его мерное дыхание и спокойный ритм сердца я задремала. Но вскоре я проснулась от странного нарастающего звона в ушах.

— Вив? — спросил Локи с тревогой, — что…

Дослушать я его не успела. В голове будто что-то с силой щёлкнуло, и я провалилась в беспамятство.

***

Мерный писк какого-то прибора, трубки и кислородная маска на моём лице. Больничный запах, казённый халат — всё это постепенно доходило до меня сквозь муть сознания.

Медсестра, увидев, что я пришла в себя, тут же убежала куда-то, и вскоре появился доктор, с целой папкой документов.