«Он всегда будет летать, Снейп, а ты навечно останешься прикованным к земле своим прошлым».

Быстрым чеканным шагом я вошел в огромные резные двери, за которыми находился вход в Большой зал, закрыл их за собой и прислонился спиной, чувствуя, как впивается в кожу деревянный орнамент сквозь одежды. На секунду я задержал дыхание, чтобы унять сердцебиение. Какая сильная ярость тогда овладела мной, поднялась со дна души стремительно, словно разбуженная кобра. Ярость на самого себя.

Мне непозволительны такие чувства. Я никогда больше не стану думать о Поттере в определенном смысле. Он достоин лучшего и точка.

***

Завтрак прошел вяло и медленно. Проанализировав свои утренние ощущения, я пришел к выводу, что в моей жизни было слишком мало хорошего, а со смертью Темного Лорда, этого хорошего стало напротив — много. Вот меня и посещают непонятные наваждения.

Дальше по столу, минуя Флитвика, директора и Трелони, слева от меня Поттер бодро жевал овсянку, охотно поддерживая беседу с Хагридом. Что-то горячее шевелилось в моей душе, когда я бросал на него взгляды, но это была не более чем тень моих утренних эмоций. Из чего я сделал вывод, что все это наваждение и блажь.

Поэтому входил в просторную аудиторию Защиты от Темных Сил я в полном спокойствии.

— Доброе утро, профессор Снейп, — улыбнулся мне Поттер из-за преподавательского стола и вновь склонился над стопкой пергаментов.

Я кивнул, отметив про себя свежий и пышущий молодостью вид мальчишки, и уселся в дальнем углу. Рядом с преподавательским столом стоял другой письменный стол, а внутри что-то шуршало.

— Боггарт? — спросил я, зная ответ наверняка.

Поттер бросил мимолетный взгляд на стол и кивнул.

— Знаете, я думаю, что для второкурсников боггартов изучать все же рановато. Не так-то просто справиться со своими страхами в столь юном возрасте.

— Бросьте, Поттер, двенадцать лет — самое время. Самоконтроль в стрессовой ситуации — вот чему следует учиться прежде всего. Этот урок не освоить за пару занятий, поэтому боггарты стоят в программе уже на втором курсе, а инферналы — на шестом.

Мальчишка наградил меня взглядом полным сомнения, но спорить не стал. А потом я зачем-то сказал:

— Я видел, как вы летали утром.

— О… Это вместо зарядки… Захотелось вдруг вспомнить юность…

Говорил Поттер так, будто оправдывался, а я застал его за чем-то непотребным. Но наш разговор был прерван появлением шумных студентов, и я забился в угол мрачной тенью, словно летучая мышь.

Первые пятнадцать минут Поттер рассказывал теорию, а потом махнул палочкой, и стол, угрожающе трясясь, выехал на середину аудитории.

— Боггарты — существа слабые, однако обладающие мощным психологическим приемом. Они видят ваши затаенные страхи и превращаются в то, чего вы боитесь больше всего. И самое главное, чему мы сегодня с вами научимся — это бороться с самим собой. Самоконтроль в стрессовой ситуации…

Я узнал собственную фразу и слегка фыркнул.

Дети слушали его, пооткрывав рты. Даже мои слизеринцы делали вид, что им неинтересно, однако все равно не сводили с него взгляда. Я слегка покачал головой и улыбнулся про себя. Поттер вышагивал вдоль неровного полукруга студентов, рассказывал о защитном заклинании витиевато, подбирая такие слова, которые тронули бы каждого, каждого бы заинтересовали. Мысленно я поаплодировал его педагогическому таланту. Кто бы мог подумать…

— … А теперь перейдём к практике, — и студенты все разом возбужденно зашептались.

Все шло хорошо. Дети раз за разом подходили к выпущенному из заточения в столе боггарту, он неизменно превращался в какую-нибудь малоприятную тварь, и в основном все справлялись, пока очередь не дошла до некой Мэри Стюарт.

Еще когда девочка вошла, я обратил на неё внимание — очень она была бледной и взвинченной. Она явно знала, что они будут проходить на уроке, и тряслась как осиновый лист. Поттер по неопытности ничего не замечал. Ему казалось, что всем страшно, но вместе с тем и весело. При этом ребенок явно испытывал настоящий стресс.

Когда дошла очередь до неё, мне захотелось вмешаться, но я заставил себя сидеть на месте. Я только наблюдатель, ничего более.

Привидение повернуло к девочке морду огромного уродливого волка — предыдущий умелец явно боялся оборотней — и стало уменьшаться в размерах. Видя словно в замедленной съемке, как с лица ребенка разом сходят все краски, и она становится похожей на умирающую, как ужас наполняет её глаза слезами до краев, делая их огромными и неестественными, я привстал со своего стула.

— Профессор Поттер…

Однако в следующее мгновение произошло сразу несколько событий одно за другим.

Боггарт превратился в точную копию девочки, словно она смотрелась в зеркало. Сама Мэри Стюарт завопила так, что в аудитории повылетали стекла из оконных рам. От девочки разошлась мощная волна магической энергии, и все, крича, повалились на пол. Меня швырнуло в стену воздушным потоком сравнимым по силе с трехметровой морской волной.

Поттер бросился к своей ученице, закрывая её от жирного, раскормленного страхом боггарта своим телом.

— Ридикулус! — отчаянно воскликнул он.

В его голосе смешалось волнение и гнев, и привидение отбросило в мою сторону.

Я только успел подняться на ноги, как увидел, что основательно потрепанное привидение начало менять форму. Где-то на дне моего сознания мелькнула мысль, что все в порядке. Ни студенты, ни Поттер не узнают в высоком мрачном и сутулом человеке моего отца, в которого много лет подряд превращаются мои боггарты. Но внезапно я понял, что фигура, медленно формирующаяся на полу возле моих ног, намного меньше.

Поттер, имеющий намерение подойти ко мне, остановился словно налетев на стену и вытаращил глаза на собственный труп.

Мертвый Гарри Поттер лежал в луже крови с нелепо вывернутыми конечностями, разбитыми очками, осколки которых обнаруживались здесь же. На нем был алый плащ, в котором он летал сегодня на метле с утра.

Удивительно, до каких мелочей боггарт воспроизвел мертвое тело. Каждый волосок, пропитанный кровью, каждую складку одежды, остекленелый взгляд весенних глаз.

В толпе учеников кто-то пронзительно завизжал, и это вывело нас обоих из ступора.

— Ридикулус! — во второй раз произнес Поттер, и приведение с жутким воем провалилось в преисподнюю.

Висела тишина. Я никак не мог оторвать взгляд от места, где лежал мертвец. Мне чудилась лужа крови, словно она оставила след на моей сетчатке, и её образ мерцал перед глазами.

— Урок окончен. Вы молодцы.

Поттер провожал притихших студентов, потом слегка приобнял Мэри Стюарт, которая разрыдалась у него на плече. Я молча развернулся и покинул аудиторию.

Мне не хотелось думать и анализировать все то, что произошло. Подумаю об этом когда-нибудь потом. Совсем когда-нибудь. Очень нескоро.

***

Следующие несколько дней, я старался не попадаться никому на глаза. Весть про боггарта Снейпа облетела весь замок, и студенты шептались у меня за спиной. Уж не знаю, что им приходило в голову. Вряд ли они могли догадаться об истине.

Я даже порадовался своему дежурству сегодня ночью. Страх перед неведомой тварью слегка приутих, и я, освежив в памяти несколько мощных боевых заклинаний, свободно перемещался по школе в одиночестве.

Хогвартские коридоры ночью прекрасны. Они окутаны тайной и молчанием. Дрожащее пламя зачарованных факелов, которые освещали островки пола и стен, было уютным и теплым. Ночью замок наполнялся тишиной и спокойствием.

Продежурив до середины первого, я поднялся на астрономическую башню.

Холодный ветер бушевал на открытой площадке, заставив закутаться в теплую мантию и прошептать согревающее заклинание. Я подошел к краю смотровой площадки и взглянул в небо.

Казалось, все обрывается в ночь, и если поднять взор, видишь только звезды и бескрайнее ночное небо. Я несколько раз вздохнул, напитывая легкие свежим, колючим воздухом, а потом краем глаза увидел тлеющий огонек маггловской сигареты.