В первой половине VII века эпоха великого переселения славян на Балканы завершается. В связи с этим часть славян, не переселившихся на территорию византийской империи, возвращается назад, в том числе и в Среднее Поднепровье, где по-прежнему обитали поляне, северяне и алано-росы. Таким образом, мы видим, что предполагаемый момент времени русского этнического толчка не случаен. Он не мог произойти, пока не завершится эпоха переселения, в ходе которой большая и наиболее динамичная часть славянского населения постоянно утекала на Дунай и Балканы. Теперь ситуация в регионе месторождения этноса стабилизируется. Процесс этногенеза в Среднем Приднепровье активизировал приток сюда нового населения. В конце VII века на левобережье Днепра и в район Киева переселяется большое количество славянского населения со Средней Волги, из региона славянской именьковской культуры. Именьковцы пополнили здешнее северянское и полянское население. На основе слияния старожилов и новосёлов возникает т. н. волынцевская культура. Приток новой мощной волны славянства окончательно закрепил славянский этнический облик нового русского этноса. Алано-росы Поросья и Левобережья быстро славянизируются. И, растворившись среди подвластных им славян, передают им своё этническое имя. Впрочем, этот процесс завершится только в X веке.

Место рождения нового славяноязычного русского этноса точно определил Борис Рыбаков. «Сопоставим между собой две карты – карту Приднепровской Руси по летописным упоминаниям XII в. и карту ярко выраженного археологического единства VI–VII вв. Мы видим поразительное совпадение между ними. Совпадают не только общие контуры, но и детали (например, на западе – «волости земли Русской» и на севере – район Стародуба). Для XII в. это единство было только историческим воспоминанием; оно не отражало, как уже упоминалось выше, ни политической, ни этнографической общности земель, входивших в понятие «Русь» в узком смысле слова. Для VI–VII вв. это единство прочно подтверждено очень значительной общностью тех археологических памятников, которые есть в нашем распоряжении[14]» Археологические памятники, о которых идёт речь это поясные наборы, пальчатые фибулы, височные кольца и другие женские украшения.

Не остановившись на этом, Б. Рыбаков в пределах Руси изначальной выделил ещё более узкую территорию – первоначальное ядро Русской земли. «Ядром Русской земли являлось Среднее Поднепровье от бассейна Роси до Тясмина на правом берегу Днепра и часть Левобережья с Переяславлем Русским и нижним течением Сулы, Пела и Ворсклы. Эта сравнительно небольшая область (около 180 км по течению Днепра и 400 км в широтном направлении) располагалась на южном краю плодородной лесостепи[15]». К археологическим древностям Рыбаков добавил красноречивые сведения местной топонимики: р. Рось, р. Россава, Русская поляна. Знаки-тамги на поясах Мартыновского и Хацкового кладов, близкие к позднейшим «знакам Рюриковичей». Добавим, что знак-тамга Рюриковичей восходит к знакам сарматских правителей Боспорского царства – свидетельство тесных связей Среднего Приднепровья с Приазовьем и сарматами. Пожалуй, единственная серьёзная ошибка Рыбакова – это утверждение, об изначальном славянстве Россов (русов).

Этноним «рос» при переходе в славянскую языковую среду сменил свою форму на «рус». А гидронимы Рось и Россава свидетельствуют о длительном преобладании в данном районе иранского элемента, в результате чего они закрепились в иранской форме. Изменение в этнониме легко могло произойти, скажем, при узости[16] гласного. Можно привести достаточное количество подобных примеров. Так, историк Иордан, гот или алан по происхождению, называет вождя антов Бозом. В то время как славяно-русский автор «Слова о полку Игореве» именует последнего Бусом. Скандинаво-германский бог Тор (аналог Перуна) на Руси был известен как Тур. Германское boko при переходе к славянам превратилось в «бук» (дерево).

Ещё до окончательного слияния поляне и русь (алано-россы) создали в Среднем Приднепровье этнополитическое объединение, границы которого определены Рыбаковым. Поскольку верховная власть в нём по традиции принадлежала «Русскому роду», то всю территорию полян и Руси прозвали Русской землёй.

Поляне заметно отличались от прочих славян. Антропологи уверенно констатируют большое сходство полян с населением Черняховской культуры. «Поляне являются, по-видимому, той единственной группой славян, в которой проявляются антропологические черты скифов лесостепной полосы. Антропологически поляне обнаруживают поразительное сходство с населением Черняховской культуры. В свою очередь, черняховцы антропологически близки скифам лесостепной полосы. Те незначительные различия, которые имеются между полянами и черняховцами, между последними и скифами, объясняются эпохальными изменениями, т. е. характером биологического типа во времени»[17]. Выводы Т.И. Алексеевой подтверждены и другими антропологами (например, М.С. Великановой).

Давнее, сравнительно с другими восточнославянскими племенами, происхождение полян подтверждает и летопись. Поляне в летописи предстают как народ значительно более цивилизованный, чем соседние славяне, которые в своих лесах «живяху зверинским образом», по словам летописца. Всё говорит о том, что поляне были в описываемое время уже старым этносом, находившимся на исходе своего существования. Имя полян, особенно в краткой форме – поли, близко соответствует вышеприведённым сообщениям различных античных и византийских авторов (палы, спалы, спалеи, споры), начиная ещё с I века до н. э. Послужив мостом для синтеза иранской скифо-сарматской и славянской этнической среды, этот древний этнос заканчивает свой существование. Последний раз поляне упомянуты в летописи в связи с походом Игоря 944 года. Далее их потомки называются кыяне и русь.

Мы подошли к старой проблеме, миновать которую без всякого упоминания никак нельзя. Как известно, существует направление, именуемое норманнизмом, которое доказывает северное, скандинавское происхождение этнонима «русь» и первых русов. Первое, что можно сказать об этой теории, – это её совершенная ненадобность. В самом деле, на протяжении многих веков различные источники фиксируют в Северном Причерноморье этноним «рос». Затем следует пауза в два-три столетия (тёмные века). А после неё в том же самом месте возникает народ с тем же самым наименованием. Вопрос – откуда оно взялось, по-моему, риторический. Совершенно ясно и без доказательств, что самое правдоподобное и почти несомненное объяснение данного факта состоит в том, что какая-то этническая группа, обитавшая в этом регионе, сохранила древнее имя и передала его молодому, поднимающемуся этносу. – Нет, люди начинают искать происхождение Руси за тридевять земель и выводить бог знает откуда.

Определённые основания для норманнской теории, конечно, имеются. Кроме версии летописца о варяжском происхождении Руси, в соблазн вводили исключительно скандинавские или, во всяком случае, неславянские имена первых известных русских князей и их ближайшего окружения. Это самый весомый аргумент норманизма. Но если пораскинуть мозгами, всё что следует из этого факта, – это констатация того, что в какой-то период развития русского государства в нём утвердилась скандинавская династия, ближайшее окружение которой составляли её соплеменники. Скандинавское происхождение самой Руси это нисколько не доказывает.

Проблема в том, что ранний период истории Руси практически не известен по письменным источникам. К примеру, если бы прошлое средневековой Чехии было так же неизвестно, то имелись бы не меньшие основания утверждать германское происхождение чешской государственности: немецкая династия на престоле, высший класс в виде немецкой или онемеченной знати, говорящий на немецком языке. Слава Богу, история средневековой Чехии хорошо известна и возникновение чешских «норманистов» или «германистов» ей не угрожает. Древней Руси повезло меньше.