Лишь через некоторое время маг сумел взять себя в руки. Судорожно выдохнув и проведя пальцами по глазам, он решительно двинулся дальше. Нужно было найти Мэйлинн, или кого-то, кто мог бы сказать, где она. Больше всего ему не хотелось сейчас встретить Варана с его проницательным взглядом, и, конечно же, именно мастер Теней и встретился Каладиусу первым.

- Ну как там наши гости? - слегка улыбнувшись, спросил он, и тут же пристально вгляделся в лицо мага - видимо, что-то в нём поразило охотника за головами.

- Мертвы, - почти столь же мёртвым голосом отозвался Каладиус.

- Они хоть сказали то, что нужно? - естественно, Варан не стал восклицать и изумляться по этому поводу.

- Кажется, да... - несколько рассеянно ответил Каладиус, словно не до конца даже поняв вопрос. Его глаза шарили по толпе. - Вы не видели Мэйлинн, друг мой?

- Откуда вы знаете, что она здесь? - несмотря на вопрос, Варан не выглядел слишком уж удивлённым.

- Я и не знаю, - Каладиус вновь устало сжал виски пальцами одной руки. - Просто предположил. Где она, мне нужно с ней поговорить?

- Она сказала, что будет ждать вас в караульном помещении, - Варан подмечал все странности поведения мага, но ничего не говорил. - Сказала, что у неё есть крайне важное сообщение для вас. Сказала, что это связано с Орденом, но подробностей не сообщала.

- Тогда пойдёмте вместе, друг мой, - чуть качнувшись, Каладиус побрёл по направлению к караулке. - Там всё и узнаем.

- С вами всё в порядке, мессир? - позволил себе спросить Варан.

- Надеюсь, что да, - мастеру Теней показалось, или маг подавил судорожный вздох?

Войдя в караульное помещение, Каладиус тут же увидел Мэйлинн и её верного спутника Бина, сидящих за столом. Заметив мага, Мэйлинн широко улыбнулась и бросилась ему навстречу, словно они не виделись много-много дней. Неожиданно у Каладиуса на глазах заблестели слезы - впервые за много десятилетий, а то и столетий.

Это было так, словно он прикоснулся сжигаемым горячкой лбом к прохладному стеклу. Словно проснувшись малышом от какого-то жуткого кошмара, увидел склонившееся ласковое лицо матери. Словно кто-то тёплыми мягкими руками обхватил его заледеневшие ладони и тихонько дышал, отогревая их... Увидев Мэйлинн, Каладиус словно оставил за порогом всю кровь и грязь этого едва начавшегося дня. И, главное, он почувствовал, что давно минувшее не получило власть над ним; что Губитель народов и Сокрушитель королевств так и остались в том далёком мрачном прошлом. Он омывался в тепле, струящемся из глаз лирры, купался в её ясной, радостной улыбке, и словно оживал вновь.

Заметив навернувшиеся слезы на глазах старика, Мэйлинн была очень тронута, хотя и не знала истинной их причины. Она решила, что он очень рад её видеть, что он переживает из-за прошедшего боя, что он волновался за неё. Наверное, отчасти и это было правдой.

- Мессир, я так рада вас видеть! - воскликнула она, бросаясь на шею магу.

- А уж как я рад, дорогая моя! - прошептал ей в волосы Каладиус, беспомощно ощущая, как крупные слезы текут по его щекам.

- Что с вами? - теперь лирра несколько встревожилась, вероятно, ощутив в маге какое-то внутреннее напряжение, и, конечно же, находясь в крайнем удивлении, увидев его плачущим.

- Всё замечательно, милая, - широко и свободно улыбнулся Каладиус. - Теперь всё просто замечательно.

- Я знаю, что вы допрашивали пленных некромантов, - не осознавая, лирра вновь наступила на больную мозоль. - Они уже рассказали всё, что нужно?

- Да, госпожа, они рассказали всё, что знали, - с некоторым усилием ответил Каладиус.

- И теперь вы должны ехать в Шатёр, да?

- К сожалению, да. Как я и предполагал, то, что мы видели - часть заговора против императора. Я должен помочь.

- Конечно! Заодно и поторопите этого лежебоку-Кола! - рассмеялась Мэйлинн, хотя в глазах её блеснули слезы от тревоги за друга, оказавшегося в этом осином гнезде.

- Уверен, что мы приедем вместе, дорогая! - преувеличенно бодрым тоном ответил Каладиус.

- Это будет замечательно! А что вы сделаете с пленниками? - спросила вдруг Мэйлинн.

- Ничего, - против воли опустив глаза, ответил Каладиус. - Они уже мертвы.

- Мертвы? - вскричала Мэйлинн, побледнев. - Как это?

- Это была их просьба, - заставив себя взглянуть в глаза лирре, ответил маг. - Если бы они попали в руки императора, то любая смерть показалась бы им сладким избавлением. Поэтому они рассказали мне всё при условии, что я после этого убью их. Не беспокойтесь, это была быстрая и безболезненная смерть.

Полуправда, хотя она и была во многом похожа на ложь, оказалась спасительной. Каладиус постарался не вспоминать о том, со сломанным носом. А также с перебитым позвоночником и истерзанной промежностью. Во всяком случае, Мэйлинн о нём знать не нужно. Она и так поникла головой и было видно, как подрагивают её плечики.

- Мастер Варан сказал, что у вас ко мне было какое-то неотложное дело? - поспешил сменить тему Каладиус.

- Да, очень важное дело, мессир, - лирра подняла встревоженное лицо. - В Дуондуре были ассассины...

***

Расставшись с товарищами, Бин и Мэйлинн двинулись за гномами, показывающими дорогу. Поначалу Бину казалось, что проводники были излишни - что такого сложного в том, чтобы пройтись милю или чуть больше по тоннелю? Но на деле оказалось всё совсем не так просто. То, что гномы называли «тоннелем», по сути было целой системой тоннелей, своеобразным лабиринтом, в котором легко могли бы заплутать захватчики, которым пришло бы в голову напасть на столицу гномов. Многие ответвления и коридоры служили каким-то иным целям - возможно, были хранилищами, или чем-то ещё в этом роде. Основной тоннель был, конечно, освещён лучше, но Бин со всей очевидностью осознал, что не будь впереди них нескольких уверенно шагающих гномов, не прошло бы десяти минут, как они заблудились бы здесь всерьёз и надолго.

Тоннель, ведущий в Дуондур, разочаровал Бина. Наслушавшись историй о умопомрачительных красотах города гномов, он ожидал чего-то большего, чем простые каменные стены, факелы и грубо обработанный пол. Однако, судя по всему, именно такова и была задумка строителей подгорного города - работа на контрасте.

Всё началось с того, что тоннель стал заметно расширяться. Если вначале расстояние от одной стены до другой едва ли превышало десять ярдов, то сейчас это была уже вся сотня. Точно так же всё выше становились своды, и теперь уже потолок пещеры был невидим, сокрытый мраком, сгущающимся кверху. Даже множество факелов не могли осветить всё это пространство целиком. Зато они хорошенько освещали великолепные громадные открытые ворота, покрытые вычурной резьбой, изображающей как руны, явно магические, так и фигуры каких-то гномов, животных, и даже людей.

- Что, дух захватывает, да? - добродушно ухмыльнулся один из гномов, когда Бин приостановился, разинув рот. - Это и есть Врата Блантура!

- А я думал, что это название крепости... - промямлил озадаченный Бин.

- Ну крепость называется в честь этих Врат. Когда-то лишь эти Врата защищали Дуондур, но один из наших древних правителей, Баррад Камнемогучий, решил построить крепость на входе в тоннели. Так она и стала наземным символом этих Врат, построенных самим Блантуром, основателем Подгорного Града.

- Как здорово! - воскликнул Бин. Несколько подавленная Мэйлинн на этот раз молчала, погруженная в свои мысли.

- То ли ещё будет, когда увидишь сам город! - улыбаясь, посулил гном.

И он не обманул. Даже Мэйлинн на какое-то время забыла о гложущей её печали и, распахнув свои огромные глаза, взирала на открывшееся великолепие.

Город гномов был прекрасен. Сам камень словно сверкал, струился светом, обретая совершенно немыслимые оттенки. Более того, сверху, с умопомрачительной высоты лился голубоватый дневной свет, распадавшийся благодаря призмам и зеркалам на сотни, тысячи лучей, омывающих Дуондур. Сама столица была построена в громадной, невообразимой в своих размерах пещере. Город был многоярусным, уходящим и вверх, и вниз. Причём на каждом ярусе располагались самые настоящие дома, а не просто норы, пробитые в породе. И дома эти не были сложены из кирпича, или даже каменных блоков. Каждый дом был вырублен из цельной скалы. Искусные зодчие придавали каждому зданию неповторимую форму, но в сумме это почему-то не порождало ощущения аляповатости и безвкусицы. Наоборот - дух захватывало от того, насколько всё здесь гармонировало в неком едином ансамбле, воспевающем величие гномских мастеров.