— Или мы можем остаться, чтобы помочь вам обеим определиться с выбором, — сказал Ксандер, не двигаясь с места.

— Чего? — переспросила я, прищурившись на него, мое сердце бешено колотилось. — Что ты имеешь ввиду?

— Мы можем сказать, какое платье будет лучше смотреться.

— Мы не из «Красотки»¹³, — закашлялась я. — Нам не нужна ваша помощь.

— Хорошо, — пожал плечами он. — Умываю руки.

— Тогда увидимся позже.

— Пошли, Ксандер. — Айден вышел из комнаты, и Ксандер последовал за ним.

— С ним не просто, да? — выдохнула Элис.

— Да уж. Я его просто не понимаю.

— Печально, что все, о чем я могу думать, — это то, каково будет, если я поцелую его? — тоскливо сказала Элис, от чего я замерла на месте.

— Ты хочешь поцеловать Ксандера?

— Что? Нет. Я говорю про Айдена.

— Ой, извини. Я говорила про Ксандера.

— Эх, мужчины! — Она замотала головой, а я скривилась.

— Хочу сходить в кабинет и немного почитать, — сказала я. Мне нужно было выйти из комнаты и проветрить голову, поскольку я выдохлась и находилась в полной неразберихе от своих чувств.

— Хорошо. Звучит заманчиво. Тогда мы сможем примерить платья через пару часов?

— Да! Давай так и сделаем.

— Хорошо, тогда я вздремну немного, — зевнула она. — Я все еще без сил.

* * *

Ревность — это одна из тех эмоций, которые я люблю ненавидеть. Я ненавижу ревновать, потому что от этого чувствую себя неадекватно, но люблю, когда мужчина ревнует меня. Ревность — странная штука. Между ней и сумасшествием пролегает весьма тонкая грань. Должна признаться, я испытывала ревность, узнав об отношениях моей сестры и Ксандера, хотя между ними никогда и не было секса. Возможно, не было. Я не знаю ни одного примера друзей с платоническими чувствами, которые бы в итоге обручились. И это чувство пылает внутри меня огнем. Я имею в виду, что не чувствую, будто он принадлежит мне, но испытываю к нему что-то. Мне хотелось, чтобы он желал видеть меня своей выдуманной невестой. И почему он не попросил меня выйти за него? Хотя это еще больше усложнило бы нам обоим жизнь. Одно дело — просто переспать и все. И совсем другое — испытывать к нему настоящие чувства. Я просто никак не могла понять, почему они собирались пожениться, к тому же она была беременна от другого мужчины.

— Что ты читаешь? — Его глубокий голос оборвал ход моих мыслей. Он вошел в кабинет и сел рядом со мной на кушетку.

— Хемингуэй. — Я назвала первое имя, которое пришло мне в голову. — Эрнест Хемингуэй. «По ком звонит колокол», — продолжила я, будучи не уверенной, как может раскрыться моя ложь, пока я старалась спрятать обложку книги «Пятьдесят оттенков серого». Не надо было, чтобы он подумал, будто я была нимфоманкой. Я не представляла себе, о чем он мог бы подумать, узнав, что я читала книгу про БДСМ. Мне не хотелось, чтобы он связал меня на отцовском столе и отымел в зад, отшлепав за то, что я была непослушной девочкой. Мне вовсе не хотелось всего этого, хоть я и должна признаться, что мысль о подобном очень меня возбудила. Мы могли бы попробовать ролевые игры: он был бы Кристианом Греем, а я — Аной. Вот только мне совсем не хотелось проходить через всю жесть, например, быть побитой плеткой. Не уверена, что я получила бы удовольствие от плетки. Хотя я была бы не прочь, если бы он отшлепал меня своими сексуальными твердыми ладонями.

— Ой, правда? — Он казался впечатленным, смотря на меня, а я задавалась вопросом, смотрел ли он так же на мою сестру.

— Что «ой, правда»? — спросила я, отвлеченная его взглядом.

— Ой, ты правда читаешь Хемингуэя? — улыбнулся он. — А какую книгу, ты говоришь?

— «Старик и море», — быстро ответила я и едва ли не задохнулась. — То есть «По ком звонит колокол». — Я залилась краской и опустила глаза. Именно поэтому я не собиралась позволить ему связать себя и заняться сексом в кабинете. Когда я оказывалась рядом с ним, то мой мозг сходил с ума. Кто знал, что могло бы произойти, если бы мы оба скатились с катушек?

— Так и о чем же она?

— Что о чем? — тупо переспросила я, представляя, как он слегка меня пошлепывает, а затем ударяет ладонью все сильней и сильней. Мне хотелось узнать, как сильно он меня будет шлепать: будет ли моя задница раскачиваться от его ударов или лишь станет подергиваться на месте.

— Книга. — Его глаза соблазняли меня, когда он присел рядом.

— Ну, она про человека, который ждал у церкви, — робко сказала я. — Он каждый день ходит в церковь и ждет, когда зазвонит колокол.

— Он ходит в церковь, чтобы дождаться, когда зазвонит колокол? — Губы Ксандера подернулись.

— Ага, — кивнула я. — Это волшебная книга, и она звонит только для волшебников. Как «Гарри Поттер», знаешь?

— Хм, понятно, — улыбнулся он и затем взял книгу из моих рук. — «Пятьдесят оттенков серого»? — спросил он, глядя на обложку. — Это что, новый роман Хемингуэя? Один из тех, о которых я ничего не слышал раньше?

— Отдай ее мне. — Я выхватила ее из его рук, мое пунцовое лицо пылало. — Кстати, что ты здесь делаешь? Неужели ты не достаточно успел надоесть мне за целый день?

— Я не знал, что встречу тебя тут. Я думал, ты устраиваешь модное дефиле с Элис.

— Ха-ха, в самом деле, модное дефиле. Мы просто пытались примерить наряды и решить, в чем мы выглядим лучше всего.

— Ну раз ты так говоришь. — Он открыл книгу. — А теперь расскажи мне, о чем эта книга.

— Ну, это просто роман, — покраснела я, выхватывая книгу из его рук. — Верни ее назад.

— У меня возник вопрос. — Он протянул мне книгу, его глаза блестели.

— Какой? — Я выхватила книгу и растерялась от того, что ему удалось вызвать у меня любопытство.

— Каков на вкус пенис Кристиана Грея? — прищурив глаза, спросил он.

— Что? — Я посмотрела на него, а затем ударила его книгой по плечу. — Ну ты и извращенец.

— Я извращенец? — улыбнулся он. — Это не я читаю порно средь белого дня.

— Я не читаю порно, — зарычала я на него.

— Я хотел сказать, если ты возбудилась, то я могу тебе помочь.

— Помочь мне?

— Своим чудо-язычком, — усмехнулся он, дразня меня языком. Должна признаться, что вид его длинного розового языка, который двигался вдоль его рта, весьма меня возбудил. Очень возбудил. Я смогла почувствовать это по своим трусикам и тяжести в груди.

— Ксандер, — я покачала головой, — у тебя совсем нет ни стыда, ни совести?

— Нет. — Он приблизился ко мне, и я почувствовала его язык в своем ухе. — У меня совсем нет стыда, — прошептал он и начал покусывать мочку моего уха. — Позволь мне доставить тебе оргазм, Лив. Разреши мне зубами стянуть с тебя трусы и доставить тебя на вершину удовольствия своим языком. Он хочет оказаться внутри тебя так же сильно, как и ты этого хочешь.

— Вообще-то, — подскочила я, бросив книгу ему на колени, — мне плевать на твой язык. И я не нуждаюсь в том, чтобы он оказался внутри меня. И определенно не нуждаюсь в том, чтобы меня довели до оргазма и вершины удовольствия, спасибо тебе большое.

— Ты в этом уверена? — Его пальцы коснулись моих губ. — Взбираться к вершинам очень приятно.

— Да, хорошо. Я уже через это проходила и не хочу туда возвращаться. — Я оттолкнула его руку и быстро покинула кабинет, мое сердце бешено колотилось от его прикосновений.

Почему, ну почему же Ксандер оказывал на меня такое большое влияние? Он был словно наркотик для моего тела, который, как я знала, был для меня губительным. Он медленно, но уверенно вызывал у меня зависимость, и я понимала, что моя зависимость не приведет меня ни к чему хорошему. Я понимала, что мне нужно отучить саму себя от него, пока не стало слишком поздно. Я не собиралась позволить Ксандеру и его чудо-язычку довести меня до состояния еще более худшего, чем то, в котором я была сейчас.

Глава 8

— Не двигайся, Лив, — Элис стояла передо мной, держа в руках стайлер и приводя в порядок мои волосы. — Если ты не перестанешь дёргаться, то я обожгу тебя.