– В кармашке шорт баллончик. Прыскай. Это его убивает.

От содержимого баллончика усы замирали, твердели и легко ломались. Нина стала мне помогать, когда я освободил ей руки. К счастью, меня Необорим демонстративно игнорировал. Полностью ее освободив, я взял ее на руки, встал, поднял повыше, чтобы усы не могли до нее дотянуться, отнес в безопасное место, поставил на землю. Она прижалась ко мне. Ее трясло. Я гладил ее волосы, касался губами ее щеки, шеи.

– Все, все. Все кончилось. Успокойся. Чего это он?

– Не знаю. Не должен был. Отпусти меня. Всю облапал, – она подошла к краю зеленой массы.

– Нина у тебя на бедре след от уса похожий на ожог, – я коснулся ее бедра, – больно?

– Не больно. Руку убери.

– Нин, нужно посмотреть, нет ли у тебя где-нибудь ран.

– Ага, размечтался. Сейчас разденусь догола и дам тебе всю меня ощупать. Знаю я вас мальчишек, у вас одно на уме.

– Мы стояли, молча глядя на подползающего Необорима.

– Я, кажется, поняла. Это была ответная агрессия.

– Ответная агрессия?

– Ну, да. Когда тебе бьют по морде, хочется дать сдачи. Верблюда так и засосало. Полакомиться решил, бедолага.

– Что это за яд, который его убивает?

– Не яд, поташ, карбонат калия. Для всех растений удобрение, а для него смерть. Ладно, пошли отсюда. Без нас разберутся.

– Ну, Широков, что решил? У тебя были два дня на обдумывание.

– Мария Семеновна, а можно мне карниз под Японией подлатать?

– Интересная мысль. Ну-ка поподробней.

Я показал на видео, как карниз расположен. Пояснил, как нужно изменить потоки в земной мантии, чтобы его больше не размывало, и как можно нарастить щит.

– Угу. Толково. А энергию где взять?

– Можно использовать кинетическую энергию потоков в мантии. Ее немного надо, ни на что не повлияет.

– У-у. Очень толково.

– Я все расчеты сделал. Показать?

– Не надо. В расчетах ты никогда не ошибался.

– Расчеты пустяк, это только цифры, дважды два – четыре, и все дела.

– Какой ты еще мальчишка, – тетя Маша покачала головой, – давай, действуй и про отчет не забудь.

Я уже собрался уходить, но тетя Маша меня остановила.

– Знаешь, что Суркова в этот раз учудила?

– Вы ей поручили тему «Растения для освоения пустынь», – ответил я уклончиво.

– Поручила на свою голову. Она разработала растение, генетически заложив в него ловчие щупальца гигантского кальмара. Одни щупальца стелются по земле, высасывая соки из всего живого. Они могут также укореняться, как усы клубники. Вторые уходят под землю на любую глубину в поисках воды. Проникают сквозь гранитные плиты практически любой толщины. Кроме того, растение усваивает азот непосредственно из воздуха и растет как на дрожжах. Как она такого добилась, ума не приложу. Не успела я ей задание дать, как она уже посадила своего монстра в пустыне Сахара, и он захватил площадь в два гектара. Зачет по практике я ей, конечно, поставлю. Но такое растение для освоения пустынь совершенно не годиться. Запусти его, оно всю планету погубит. Хорошо, что вовремя хватились. Только никак не могут подобать ядохимикат, ни гербициды, ни разрешенные яды его не берут. Пытались сжечь, а он от корня снова прорастает и растет в три раза быстрее. До Сурковой не дозвониться, ее телефон не отвечает. Где-то опять шляется.

– Его убивает водный раствор карбоната калия.

– Удобрение? Откуда ты знаешь?

– Суркова показывала.

– Ну, Суркова, ну, фантазерка! – тетя Маша взяла телефонную трубку, – Администратора, срочно. Как у вас дела? Никто не пострадал? Его убивает раствор карбоната калия. Да, удобрение. Да, точно. Распылите над ним, – тетя Маша вопросительно посмотрела на меня, я кивнул, – концентрация? – она снова посмотрела на меня, я пожал плечами, – сделайте максимальную.

– Ее разработкой заинтересовались в комитете по освоению безжизненных планет. Хотят получить подробное описание. А у Нины в отчете очень кратко, как я от вас и прошу. Придется ее командировать в комитет. Она, конечно, талантливая девочка, но ветер в голове.

Зазвонил телефон. Тетя Маша взяла трубку.

– Все, справились, слава богу. Если бы не ты, не знаю, когда бы догадались карбонатом калия обработать.

– Ты меня немного огорчил со сдвигом Африки, – продолжала она после минутного молчания, – признайся, это Нина тебя попросила? Никому другому такое в голову не могло придти. Буров с места не сдвинется, пока ему все по полочкам не разложишь, а от вас только отвернись … Саша, ты же умный мальчик, последи за Ниной, чтобы она еще чего-нибудь не учудила.

– Ладно, постараюсь.

– Ты уж постарайся, пожалуйста, тебя она послушается.

На следующий день я заглянул к Нинке.

– Нин, ты как?

– Нормально. Тетя Маша меня даже не ругала. Сказала только, что такое чудовище для пустыни слишком круто. Я ей, «Извините, Мария Семеновна, перестаралась, хотелось, как лучше». А она говорит, в комитете по безжизненным планетам заинтересовались. Делать им там нечего, что ли? Для безжизненных планет это хило, не прорастет. Там нет органики, и с водой проблемы, и атмосфера не та. Короче, там нужен совсем другой принцип. Ладно, разберемся. Слушай, поможешь мне, пока меня в этот комитет не угнали? Я что подумала. Африканские джунгли просто рай на Земле, но …чего ты улыбаешься? А-а, поняла, тетя Маша попросила тебя за мной присмотреть. И ты явился, чтобы узнать, не надо ли тете Маше доложить …

– Нинка, ты за кого меня принимаешь?

– Ладно, проехали. Послушай. В африканских джунглях нет цветов, ну почти нет, то есть мало. Я сляпала целый ряд на основе орхидей. Получилось классно. Во, смотри, фотки макетов. Красиво, правда?

Цветы были божественно красивые, похожи на магические узоры, на изящные башмачки, парящую птицу, порхающую бабочку, морскую звезду. Завораживала безграничная палитра лепестков – от нейтрального до яркого пурпурного.

– Ну, ты даешь.

– Растут где угодно, на деревьях, в нижнем ярусе, на полянах, на скалах, районированы под Африку и легко приспосабливаются к любому климату. Мне самой нравится. Давай махнем на юг Камеруна, там джунгли что надо, там цветы и посадим.

– А это не того? Не нарушит экосистему?

– Что цветы могут нарушить? Только мрачность джунглей развеют. Боишься? Чего стоишь? Иди, иди, тете Маше докладывай.

– По-твоему я стукач?

– Не бери в голову. Это я так, сгоряча, – она подошла, обняла меня за шею, – чего ты погрустнел? Не бойся, цветы и есть цветы.

Огромные карие глаза с мольбой смотрели на меня. Я обнял ее, попытался прижать к себе.

– Но, но, руки не распускай. Поможешь? – я кивнул, – давай погрузим все в аэробот и туда.

Африканские джунгли медленно плыли под крылом аэробота.

– Нин, смотри, некоторые деревья цветут, а ты говоришь, здесь цветов нет.

– Деревья это ерунда. Настоящих цветов мало. Видишь полянки. Они здесь повсюду. На них и посеем. Вон большая поляна. Начнем с нее. Достаточно на три-четыре полянки посеять дальше они сами распространятся. Это тебе не одуванчики. У них семена 20 микрон, парашютики 100. В любую щель пролезут. Летят по ветру на 10000 километров, я проверяла. Цветы и в пещерах могут расти на самоопылении.

– Они же по всей планете распространятся.

– Со временем, но мы этого уже не увидим.

Мы спустились на поляну.

– Трава очень высокая. Пострижем, поляну выровняем, не нарушая травяной покров, и цветы посеем.

В небе появился флаер с эмблемой экологической службы на борту. Флаер снизился, зависнув над самой землей. На землю на две ноги неуклюже спрыгнула тетя Маша. За ней появились несколько экологов.

– Как она нас нашла?

– Наверно, по маршруту аэробота выследила.

– У-у, блин!

– Заставляете меня по джунглям за вами гоняться. Что у нас на этот раз? Траву уже постригли, полянку выровняли. Неужели, футбольное поле решили здесь сделать? Суркова, я жду объяснений!