Вооруженный богатством наблюдавшихся и тщательно изученных фактов и умеющий быстро и точно разбираться в причинной зависимости их, Холмс в состоянии проявить богатство и разнообразие анализа. Он быстро и точно идет от общего к частностям. Зная только результаты известного ряда явлений, он путем анализа этого результата в состоянии представить себе последовательную смену явлений, приведших к исследуемому результату. Холмс, прошедший стадию синтеза явлений, является блестящим представителем анализа.

Читая увлекательные рассказы Конан-Дойля, нельзя не остановить внимания на том, как обрисована тщательность работы Холмса. Он — не ремесленник, он — одушевленный любовью, вдохновенным влечением творец в своей области. К своему делу он основательно научно подготовлен. В своей области он ученый экспериментатор. От каждого его шага веет глубокой опытностью в наблюдении и хорошо подобранными прикладными познаниями. Любитель в своей профессии, он отнюдь не дилетант, а глубокий ученый. Прекрасно владеет химией, изучает свойства разных сортов табака, изыскивает вернейшие реакции на кровь, работает для судебной химии, изучает яды; занимается психологией. Занимается изучением вопроса о влиянии окружающей обстановки и профессии на внешность человека настолько успешно, что внешний вид данного субъекта дает ему возможность почти безошибочно судить о профессии и привычках и некоторых чертах характера его. Для целей своей специальности он тщательно изучает характер следов, оставляемых разнообразной обувью. По величине следов, ширине шага Холмс имеет возможность судить приблизительно о возрасте и силе владельца шагов. В этом отношении очень демонстративен рассказ «Дом № 3 по Брикстонской улице»[21]. В этом рассказе изучение и людей и экипажа, характер чередования следов дают поразительное заключение о характеристике убийцы.

Холмс подробно изучает казуистику преступлений, так как точное знание казуистики дает возможность более успешно ориентироваться во всяком новом преступлении, ибо изобретательность преступников не настолько велика, чтобы обстановка и способы совершения преступлений от времени до времени не повторялись. Он выдающийся эксперт письма — ни одна буква, ни одна писаная строчка не остается неизученной. Ничтожный клочок бумаги дает ему иногда возможность делать важные выводы и т. д.

Во всяком случае, как я уже в начале упомянул, самое главное достоинство разбираемых рассказов — это ясное, точное и увлекательно изложенное собрание методов наблюдения, тонких и остроумных умозаключений.

Эти рассказы — излишнее средство напомнить нам о важности развития и изощрения внимания, уменья продолжительно сосредоточиться. Прочитав эти рассказы, можно лишний раз воздержаться судить по впечатлению и от угадыванья. Угадыванье бесплодная и вредная затрата сил. Эти рассказы — дифирамб любви и преданности делу, образец полного проникновения в раз избранную область знаний. Холмс не один раз говорит, что гений и талант есть не что иное, как упорный труд; только крайне добросовестная и тщательная подготовка к известной работе делает эту работу гениальной. «Гений есть неутомимая выдержка».

Так предсмертно рассуждал Шерлок Холмс, вися в коптильне под потолком, среди окороков (туда его поднял на блоке, предварительно оглушив ударом резины, — разбойник), и ожидая близкой минуты, когда будет впущен дым и он прокоптится наравне с этими окороками.

Мне кажется, Шерл. Хол. — то же, что «Страшные приключения Амадиса Гальского», которыми зачитывался, по свидетельству Сервантеса, герой Ламанчский, — и которыми без сомнения потихоньку наслаждался и сам Сервантес. Дело в том, что неизвестный составитель книжек о Холмсе (в 48 стр. 7 к. книжка), — вероятно, исключенный за неуспешность и шалости гимназист V–VI-го класса, — найдя такое успешное приложение своих сил, серьезно раскаялся в своих гимназических пороках и написал книжки свои везде с этим пафосом к добродетели и истинным отвращением к преступлению. Книжки его везде нравственны, не циничны, и решительно добропорядочнее множества якобы «литературно-политических» газет и беллетристики.

Есть страшно интересные и милые подробности. В одной книжке идет речь о «первом в Италии воре». Автор принес, очевидно, рукопись издателю: но издатель, найдя, что «король воров» не заманчиво и не интересно для сбыта, зачеркнул это заглавие и надписал свое (издательское): «Королева воров». Я читаю-читаю, и жду, когда же выступит королева воров? Оказывается, во всей книжке — ее нет: рассказывается только о джентльмене-воре.

Есть еще трогательные места, показывающие дух книжек:

«На мгновение забыл все на свете Шерлок Холмс, ввиду такого опасного положения своего возлюбленного ученика. Он поднял Гарри и понес его на террасу, но окно, ведущее в комнаты, оказалось уже запертым…

…— А кто этот раненый молодой человек?

— Это честный, добрый молодой человек, на вас не похожий, милорд».

(«Только одна капля чернил»).

Еще, в конце:

«— И вы действительно счастливы и довольны своим призванием?

— Так счастлив, так доволен, как только может быть человек. Раскрыть истину, охранять закон и права — великое дело, великое призвание.

— Пью за ваше здоровье… Вы — утешитель несчастных, заступник обиженных, страх и гроза преступников!».

(«Одна капля чернил», конец).

Читая, я всматривался мысленно в отношения Шерлока и Гарри, — с точки зрения «людей лунного света»: нельзя не заметить, что, как их представил автор, они — не замечая того сами — оба влюблены один в другого: Гарри в Холмса — как в старшего по летам своего мужа, благоговея к его уму, энергии, опытности, зрелости. Он везде бежит около Холмса, как около могучего быка — молодая телушечка, с абсолютным доверием, с абсолютной влюбленностью. Холмс же смотрит на него, как на возлюбленного сына, — с оттенком, когда «сын-юноша» очень похож на девушку. Обоих их нельзя представить себе женатыми: и Гарри, в сущности — урнинг, и Холмс — вполне урнинг:

Удовольствие, вкусная еда, роскошь в одежде — им чужда. Незаметно, они суть «монахи хорошего поведения», и имеют один пафос — истребить с лица земли преступников. Это — Тезей, «очищающий дорогу между Аргосом и Афинами от разбойников» и освобождающий человечество от страха злодеев и преступлений. Замечательно, что проступки, с которыми борются Шерлок и Гарри — исключительно отвратительны. Это не проступки нужды или положения, а проступки действительного злодейства в душе, совершаемые виконтами, лордами-наследниками, ученым и медиками, богачами или извращенными женщинами. Везде лежит вкус к злодейству, с которым борется вкус к добродетели юноши и мужа, рыцаря и оруженосца. Когда я начал «от скуки» читать их, — я был решительно взволнован. И впервые вырисовался в моем уме человеческое

Оно — есть, есть, есть!!!..

Есть как особое и самостоятельное начало мира, как первая буква особого алфавита, на котором не написаны «наши книги»; а его, этого преступного мира, книги все написаны «вовсе не на нашем языке».