- И что мне с ним делать? – спросил он позже у мужа, вертя свой приз в руках.
- Это довольно дешевая вещь, поэтому ты можешь, если хочешь, ее выбросить или отдать слугам.
Принц пожал плечами и бросил браслет на дно своей сумки.
- Я бы сейчас перекусил чего-нибудь, как ты на это смотришь? – спросил Дилвин.
- Пожалуй, ты прав. Я проголодался немного.
Через полчаса король и принц поглощали вкуснейший обед прямо на открытом воздухе. Ленриссиль особенно налегал на чужеземные овощи и фрукты, к которым успел здорово пристраститься даже за короткий срок пребывания в Вольсинии. Эльф уже вполне расслабился и начал получать от праздника истинное удовольствие.
Пообедав, они с Дилвином продолжили гулять по главной площади, и эльф сам не заметил, как вскоре день подошел к концу.
Вечером начались веселые пляски, которые привели Ленриссиля в ужас. Конечно, в Айра-Таэри эльфы тоже танцевали, но разве можно было сравнить грациозные движения квенди под тихие, чистые мелодии и хаотичные телодвижения подвыпивших и разгулявшихся людей.
Дилвин тоже наблюдал за танцами со стороны, потому что все еще носил траур по отцу. Ленриссиль же подумал о том, что если бы муж заставил участвовать его в чем-то подобном, он лучше бы сквозь землю провалился.
Несмотря на неловкость, вызванную непривычными взгляду танцами, Ленриссиль с интересом прислушивался к человеческим песням. С одной стороны, они показались эльфу примитивными и поверхностными, но с другой, он не мог не признать, что их простота и безыскусность заставляют запоминать простенькие припевы буквально на лету. Помимо воли, Ленриссиль поймал себя на том, что его тело слегка покачивается в такт музыке. А крестьянская девушка между тем продолжала петь:
Как неприступная стена, стояла, не зная тебя
Легко опасность уводя, смеясь и шутя, от себя
Подумала ли я о любви, в тот момент, когда ты шёл ко мне?
Мне казалось, ты – божество и нимб во след тебе
И рухнула моя стена, только руки протянула я,
Знаю, светлый мой ангел ты, ты мой идол, идеал красоты
Дилвин внимательно посмотрел на эльфа, словно старался прочитать что-то в его глазах. Ленриссилю стало жарко под изучающим взглядом мужа. Песня меж тем продолжала литься, пробуждая в сердцах эльфа и человека смутные переживания.
Я открыла сердце, чтоб туда вошел тёплый свет,
Словно дивное сияние, сверкающий свет планет
Об одном судьбу прошу,
Пускай обойдет расставание
Вместе будем мы навсегда излучая сияние…
Это, словно волшебство.
Он стал мой, а я его.
И в объятьях я растворюсь, я на тебя, мой Бог, молюсь.
Любовь откроет нам свет, друг другу будем мы верны навек
Так светла твоя душа, хочу всю жизнь лишь тобой дышать.
Куда бы не смотрела я, грустно там, где не увижу тебя.
Теперь твоя жизнь – мой мир, в котором для меня ты – кумир
Я открыла сердце, чтоб туда вошел тёплый свет,
Словно дивное сияние, сверкающий свет планет
Об одном судьбу прошу,
Пускай обойдет расставание
Вместе будем мы навсегда излучая сияние… *
Дилвин сам не понял, как его губы неосознанно потянулись к лицу эльфа. Ленриссиль, словно почувствовав намерения мужа, резко отодвинулся от Дилвина.
- Наверное, мне пора возвращаться во дворец, – решил эльф.
- Я провожу тебя, – словно придя в себя от наваждения, отозвался Дилвин.
- Ты вполне можешь остаться на празднике, я не заблужусь, – заверил принц.
- Честно говоря, у меня нет настроения веселиться до утра, так что я присоединяюсь к твоему решению.
Дилвин взял Ленриссиля под руку и, попрощавшись с людьми, собрался уходить.
- Ваше Величество, позвольте засвидетельствовать свое почтение, – раздался знакомый дерзкий голос Кеанмайра.
Судя по всему, Кай только что покинул ближайшую таверну. Парень обнимал одной рукой симпатичную девушку, а другой не менее смазливого юношу, висящих на нем с двух сторон.
- О, Кай, я вижу, ты неплохо проводишь время, – усмехнувшись, заметил Дилвин.
Ленриссиль же, помимо воли, скривил лицо от недовольства.
Кеанмайр не обращая на хмурящегося эльфа никакого внимания, потащил своих спутников в сторону ближайшей рощи.
- Твой друг такой…распущенный, – укоризненно заметил принц, стоило Красавчику скрыться из виду.
- Да, у Кая этого не отнять, – согласился король. – Но все же в глубине души он отличный парень.
Ленриссиль при этом недоверчиво посмотрел на мужа.
- О, должно быть глубины его души подобны гномьим подземным копям, – протянул эльф.
Дилвин не выдержал и рассмеялся. Оказывается, его скромник-муж умел шутить!
Ленриссиль тут же спохватился и зажал себе рот рукой. Давненько необдуманные фразы не срывались с его языка столь легко.
- Ну что ты, – прошептал Дилвин, заметив смятение мужа. – Никогда не бойся высказывать мне своего мнения. Я не хочу видеть возле себя безжизненную куклу, не способную думать и говорить свободно.
- Все это так странно, – помолчав немного, ответил принц. – У меня дома все было совсем по другому…
- Ты ведь сам сказал, что твой дом теперь здесь, – ласково напомнил король. – Скажи, разве ты чувствуешь себя несчастным на моих землях и рядом со мной?
Эльф задумался, прислушиваясь к себе. Конечно, его одолевала тоска по дому, и с некоторыми порядками людей он до сих пор не смог примириться, но все же несчастным он себя не чувствовал.
Ленриссиль отрицательно покачал головой, и Дилвин облегченно вздохнул. Они сами не заметили, как доехали до замка, тихо переговариваясь. С каждым днем принц и человек находили все больше интересных тем для обсуждений, ощущая поддержку и деликатность собеседника. Дилвин проводил мужа до самых покоев, не спеша, однако, расставаться с ним и на пороге спальни.
Эльф вопросительно посмотрел на Дилвина, не понимая, почему он медлит пожелать ему доброй ночи. Вдруг, к полной неожиданности принца, человек обхватил ладонями его лицо, и, притянув к себе, накрыл его губы своими.
Первой эмоцией эльфа стала дикая паника, за которую Ленриссиль корил себя в течение нескольких последующих дней. Действия человека были странными и пугающими, поэтому, поддавшись своим страхам, Ленриссиль резко отпихнул от себя мужа и быстро проскользнул к себе в комнату, закрыв дверь на щеколду.
И сколько Дилвин ни бился в закрытую дверь, умоляя своего мужа поговорить с ним, она так и осталась запертой.
Дилвин не знал, что его муж стоит прямо за стеной с дико колотящимся от страха сердцем, не смея даже шелохнуться. В конце концов, король приняв мудрое решение поговорить с супругом утром на свежую голову, отправился спать.
Однако, Дилвин еще долго не мог уснуть, меряя шагами свою комнату.
«Будь проклята моя несдержанность!» – корил сам себя человек, – «Но ведь это был всего лишь поцелуй! Откуда мне было знать, что он так его напугает?!»
Дилвин рухнул на постель, не зная, как ему быть со своим неприступным мужем. Ленриссиль вызывал в нем сильное желание, а в постели у Дилвина со дня смерти отца не побывало еще ни одного любовника. Король чтил супружескую верность и не собирался изменять мужу. Однако, эльф ясно давал понять, что близость для него является лишь неприятным долгом, который он обязан исполнять. Конечно, можно было попробовать соблазнить эльфа, используя все свои умения в искусстве наслаждения. Но Дилвин не хотел ломать мужа. Человек желал, чтобы эльф сам, по доброй воле, отвечал на его ласки, а не по принуждению. «Нужно будет открыто поговорить об этом с Ленриссилем», – решил для себя Дилвин. – «Если ему так омерзительны мои прикосновения, я навсегда оставлю его в покое. Пусть до конца своих дней спит один в холодной постели. Я же заведу любовника при дворе».
Эльф после того, как стихли шаги Дилвина, сполз по стене совершенно обессиленный. Сейчас, когда страх отступил, он и сам не мог понять, почему отреагировал подобным образом. Муж явно не собирался делать с ним ничего страшного, зачем же он спасался бегством, словно неразумный ребенок?! Эльф сегодня сам не раз видел, как люди предавались этой странной забаве, прикасаясь друг к другу губами. Вполне возможно, это какой-то местный обычай… Просто квенди никак не ожидал, что это странное действо будут совершать с ним, и испугался. «Нужно будет завтра извиниться перед Дилвином», – запоздало раскаивался принц, коря себя за глупое поведение.
