Ноги эльфа по щиколотку утонули в пушистом зеленом ковре, расстеленном на полу, создавая ощущение поляны, устеленной травой. Возле стен стояли большие кадки с живыми растениями, словно в настоящем лесу, а сами стены… Вся комната от пола и до потолка была расписана лесными пейзажами, изображенными удивительно детально четко. Художники, сотворившие это чудо, явно были наделены огромным талантом, подобрав оттенки, максимально приближенные к настоящим краскам живого леса. Фаэливрин не удержался и погладил по спине нарисованную лань, выглядывающую из-за крон деревьев.

Кеанмайр, дав мужу время внимательно рассмотреть роспись, одну за другой задул горящие свечи, чтобы преподнести мужу еще один сюрприз. Как только погасли все фитили, комната наполнилась бледно-голубоватым светом. Подняв голову вверх, Фаэливрин чуть не вскрикнул от изумления. Звезды и луна, изображенные на потолке, светились!

— Как это возможно? — спросил Фаэливрин, которому казалось, что он попал в сказку.

— В краску было добавлено специальное вещество, секрет получения которого знают только гномы. Когда во дворец Дилвина прибыла делегация дворфов, они в качестве дара преподнесли ему немного этого порошка. Гномы даже согласились поставлять это вещество в Вольсинию на продажу, так что скоро во многих домах появятся такие же звезды.

Фэй не мог налюбоваться на комнату, созданную специально для него с безграничной заботой и любовью. Кеанмайр знал, как дорога для эльфа Родина, и очень надеялся, что сумел хоть немного воссоздать для любимого частичку его леса.

— Ты поменял мебель… — шепотом заметил квенди, обнаруживший, что прежняя кровать бесследно исчезла, а на ее месте стоит абсолютно новая, застеленная белоснежным бельем и зеленым покрывалом, гармонирующим с общим тоном спальни.

— Родной, мой дом теперь и твой тоже, и я хочу, чтобы ты чувствовал себя в нем уютно. Тебе нравится?

Фаэливрин кинулся к мужу на шею, беспрерывно шепча:

— Мне очень, очень нравится! Кай, я… люблю тебя.

— Я тоже очень тебя люблю, хороший мой. Ну что, хочешь вернуться в свою спальню?

— Ну уж нет, — твердо заявил эльф. — Я остаюсь здесь!

— Фэй, ты ведь еще ванную не видел! — с энтузиазмом сказал Кеанмайр, подталкивая мужа в нужном направлении.

Пока Фаэливрин восторгался отделкой ванной комнаты, тоже выполненной в зеленом цвете, ловкие руки Кая начали освобождать эльфа от одежды.

— Подожди, ты так еще больше затянешь узел, — рассмеялся Фэй, видя, что муж окончательно запутался в многочисленный завязках на его наряде.

— Ты похож на подарок, который очень хочется развернуть, — прошептал Кеанмайр, перед тем, как проникнуть языком в отзывчивый рот супруга.

Наконец, общими усилиями им удалось полностью разоблачиться. Дыхание человека и эльфа сбилось, едва они оказались друг перед другом обнаженными.

Фаэливрин, с трудом оторвавшись от искушающих губ человека, направился к бадье с водой.

— Выйди, пожалуйста, мне нужно вымыться, — сказал эльф, собирая волосы и закалывая их на макушке.

— Но, Фэй, разве мы не можем искупаться вместе? — разочарованно спросил Кай.

— Только не сегодня, — возразил квенди. — Мне нужно… приготовиться. Одному.

Кеанмайр не стал возражать супругу, помня о том, что у его народа существует огромное множество традиций и ритуалов. Наверняка у эльфов были особые обряды для супругов перед их первой близостью, и Красавчик покорно направился в спальню, оставив Фаэливрина одного.

Вскорости квенди вернулся, тихо залезая в кровать, где его с нетерпением ждал Кеанмайр. Кая насторожили отголоски беспокойства в душе Фэя, появившиеся после посещения ванной комнаты.

— Все в порядке, родной? — осторожно спросил Кеанмайр.

Эльф, улыбнувшись, кивнул, рассматривая сияющие звезды у себя над головой.

— Мэльо, сегодня ты сделал меня счастливейшим из живущих, — признался Красавчик, вынимая заколку из собранных волос, чтобы позволить им свободно рассыпаться по плечам и спине эльфа.

В душе Фаэливрина снова вспыхнули золотые лучи счастья, и он, положив ладони на плечи мужа, поцеловал его так крепко, как только был способен.

— Фэй, душа моя, если ты хоть капельку сомневаешься, мне достаточно будет сегодня только держать тебя в объятьях.

— Зато мне этого будет недостаточно, — мягко возразил эльф. — Я хочу получить все, что причитается супругу в первую брачную ночь.

Кеанмайр не нуждался в долгих уговорах. Уложив Фаэливрина на подушки, человек принялся ласкать отзывчивое тело, льнущее к его рукам. В дни, предшествующие свадебному торжеству, Кай нежно и неторопливо добивался доверия своего неискушенного мужа, приучая его к прикосновениям. Фэй уже не смущался, когда пальцы любимого потирали его затвердевшие соски, но когда Кай неожиданно прикоснулся к ним языком, квенди против воли издал жалобный стон. Опомнившись, Фаэливрин прикусил губу, выгибаясь всем телом, когда Кеанмайр продолжил вылизывать и посасывать чувствительную плоть его сосков.

— Душа моя, зачем ты сдерживаешься? — ласково спросил Кеанмайр, проводя пальцами по закушенной губе эльфа.

Фаэливрин был очень тих во время любовных утех, стараясь не издавать никаких звуков, чтобы не выглядеть глупо в глазах Кая.

— Не знаю… — жалобно выдохнул Фэй, изнывающий от пробудившегося желания.

— Я очень люблю твой голос, мэльо. Не гаси в себе зарождающуюся песню страсти, лучше спой ее мне…

Губы Фаэливрина невольно приоткрылись, когда Кай склонился над ними за поцелуем.

— Малыш, тебе нравится, когда я делаю так? — шепотом спросил Красавчик, играя языком с чувствительным ухом квенди, одновременно оглаживая его бедра.

— Да… — выдохнул Фаэливрин, подаваясь навстречу ласкам.

— А так? — коварно продолжил Кай, языком прослеживая путь от соска эльфа до впадинки пупка.

— Даааааа,— выстонал квенди, покрывшийся испариной.

— А вот так? — издевался Кеанмайр, ныряя кончиком языка в соблазнительное углубление, и накрывая ладонью напрягшийся член супруга.

— Да! Кай, пожалуйста! Аааааааааааааа, — сорвался на крик Фаэливрин, не сдерживая больше своих чувств.

Кай, удобно устроившись меж разведенных ног, подрагивающего от удовольствия эльфа, погрузил в рот открывшуюся головку его мужской плоти.

Фаэливрин вскинулся, словно необъезженный жеребец, вставший на дыбы, но Кеанмайр успокаивающе поглаживал мужа, пресекая попытки отстраниться.

— Пожалуйста, Фэй, разреши мне… — просил Красавчик, смотря на эльфа глазами полными мольбы.

И эльф уступил, послушно укладываясь на подушки в ожидании продолжения. Кеанмайр не разочаровал мужа, принявшись облизывать его ствол, то вбирая полностью в рот, то почти выпуская.

— Кай, пожалуйста… Еще… Ах! …Мммммм, — бормотал эльф, хватаясь пальцами за покрывало.

Кеанмайр, оторвавшись на несколько секунд от своего занятия, достал из-под подушки пузырек с маслом и щедро вылил скользкую жидкость себе на ладонь. Вновь принявшись раздразнивать нежную головку языком, Красавчик осторожно провел пальцами меж белоснежных ягодиц.

Тело Фаэливрина, еще мгновение назад, пылающее от страсти и удовольствия, замерло, и Кеанмайр принялся еще жарче ласкать любимого ртом, чтобы отвлечь от проникновения.

Кай нежно массировал тугие мышцы, закрывающие вход в желанное тело, но они никак не поддавались ласкам. Человек попытался осторожно ввести внутрь палец, но едва лишь ему удалось протолкнуть самый кончик, как возбуждение эльфа схлынуло, а лицо исказилось от страданий.

— Больно... — всхлипнул Фаэливрин, в душе которого испуг и паника, разрастались со скоростью пожара. — Кай, почему мне так больно? Ведь так быть не должно…

Кеанмайр беспомощно смотрел на любимого, не зная, чем помочь, как успокоить и спасти их первую ночь, которая была так важна для них обоих. Кай еще раз мысленно проклял Шуграта, догадавшись, что теперешняя боль — это отголосок прошлого насилия. Мышцы эльфа, привыкшие к боли и насильственному вторжению, теперь непроизвольно сжимались при каждой попытке проникновения, и человек понимал, что справиться с этой бедой за одну ночь не получится при всем его желании.