— Долго еще? — вопрошает Роджерс-младшая, поерзав на сидение и попытавшись выпрямить ноги в туфлях с высокими каблуками. Стив нехотя поворачивает голову на Сэма. — Почему они проводят бал так далеко? Нельзя было найти место поближе?
— Еще пять минут, — коротко отвечает парень, сворачивая на неровную дорогу через лес. — Мы почти приехали. Настоятельно советую вам повторить вашу биографию.
Амелия закатывает глаза. В голове даже всплывает возможный ответ Лии — она бы просто исковеркала его фразу до не узнаваемости и показала язык.
— Итак, я Гарольд Джонсон, — начинает Стивен. – Ты, Амелия, Гвендолин, моя сестра.
— Твоя маленькая глупенькая сестричка, — цедит она, поправляя юбку, и тут же ласково-ласково улыбается мне и щебечет: – Ой, а это мой дражайший жених — Дэвид Меллоун. Мне одной эта фамилия напоминает что-то сладкое, по типу мармелада, нет? — она всплескивает руками. — Серьезно, кто придумывал эти имена?
— Мистер Фьюри, — констатирует уже примолкший Сэм. — Между прочим, имена вполне подходящие.
Брови Амелии ползут вверх. Сейчас, кажется, что-то будет.
Обстановку разряжает чихнувший Стив.
— Будь здоров! — радостно прикрикивает водитель, надавливая на тормоз.
— Не подохни, — приголубила мужчину девушка.
— Не раньше тебя, внученька, — так же ехидно отвечает тот.
Я всегда знал, что язвливость у Роджерсов в крови.
— Ну вот мы и приехали, — сияет Сэм, открывая все двери. — Ну что за красота!
Он сигналит, и почти сразу же из будки возле ворот выходит внушающего вида охранник. Проверяет наши документы приглашения (Стив нетерпеливо стучит пальцами по бардачку, Лия щебечет что-то о новой коллекции платьев от Dior, входя в образ), которые оказываются в порядке, и пропускает внутрь.
Красота, как выразился сотрудник Щ.И.Т.а, начинается за кованными витыми воротами. Невероятных размеров здание-дворец, обрамленное резными колоннами и парапетами. У основания ступеней по классике жанра сидят и охраняли покой всех приходящих львы. Прямо над увесистой резной деревянной дверью висит баннер (Амелия саркастично замечает, что «они бы еще написали „Хайль Гидра“») с лаконичной надписью „Добро пожаловать на ежегодный осенний Бал“.
Около входа в поместье столпилась огромная толпа людей в разнообразных нарядах. Один из гостей пришел в костюме кленового листа. Даже Кэп нервно рассмеялся, но потом взял себя в руки.
— Может, пока не поздно, повернем назад? А, Сэм? — тихо спрашивает Амелия, глядя на собравшихся людей и надевая маску. Просит завязать ленты у неё на затылке, что я и делаю. Теперь взору доступны лишь вздернутый кончик носа, пухлые красные губы и острый подбородок девушки, все остальное надежно скрывается за черным картоном. Ловлю себя, что уже несколько секунд пялюсь на губы блондинки, и отвожу взгляд.
Ни одного знакомого человека. Это единственный положительный факт данной минуты.
— Мистер Фьюри сказал вас сопровождать, — отвечает ей между тем Сэм, поворачивая на стоянку, расположившуюся между клумбами. Свет уже зажженных фар освещает огромное количество безупречных машин. Многие машины старого года выпуска. Подсознание подкинуло мысль „как и вы со Стивеном“. Ролс ройсы, форды, несколько новейших феррари и несколько сооружений, отдаленно напоминающих машины. Наверняка разработки ГИДРЫ.
Я выбираюсь из машины сразу же после Сэма, и спешу, как истинный джентльмен, открыть перед уже рвущейся наружу Лией дверь. Пригвождаю ее на месте взглядом, отчего девушка кривит губы, но перестает дергать ручку.
— Мы же на публике, — тихо говорю я, когда Роджерс-младшая разглаживает на юбке платья складки. В фиолетовых сумерках кожа блондинки кажется почти белоснежной, а силуэт в ворохе черной ткани — еще более тонким и хрупким. — Нужно соответствовать образу.
Взяв девушку под руку и проследив за тем, чтобы не потерять из виду Стива, который как всегда полез первым, направляюсь к поместью. Довольно широкая тропинка, украшенная уже зажегшимися фонарями, ведет прямиком к главному входу. Туда-сюда шныряют разодетые мужчины и дамы, кокетливо помахивающие веерами. Играла живая музыка, но источника ее звука я не увидел.
— Джеймс, — зовет меня Амелия, но я ее одергиваю. — То есть Дэвид. Повторим план действий.
— Не выделяться из толпы, — закатываю глаза я. — И не разделяться.
— Знаешь, с твоим видом „не выделяться“ будет сложно, — фыркает Лия, глянув на Стива, уже мило беседующего с каким-то представительным мужчиной в возрасте. „Не выделятся“. Агент Роджерс Стивен, Капитан Америка. Провалено.
— А что не так со мной? — скривился я. — Вроде песком не сыплюсь.
Амелия тяжело выдыхает и качает головой. Для полного антуража ей следует показать мне язык. Чего она, собственно, не делает, играя роль „наивной влюбленной дурочки“. По правде говоря, в жизни у нее это и само собой получается. Будто я не замечаю на себе её задумчивый взгляд или того, как она прикусывает нижнюю губу.
— Две девушки на два часа уже пять минут не сводят с тебя глаз, — шепчет мне в ухо она, дернув за руку заставив наклониться. — И вон та старушка с меховой муфтой. Тебе под стать, мистер Меллоун.
— А вот этот импозантный мужчина, — Амелия прослеживает мой взгляд. — Да-да, именно этот, за последнюю минуту посмотрел в твою сторону уже семь раз.
Я подавляю смешок. Роджерс-младшая хочет уже сказать в ответ что-то колкое, но старший представитель ее семьи вовремя подоспевает.
— Дэвид, Гвенни, пойдемте. Мистер Морис зовет нас с собой. Он хочет показать нам свою машину, — сияет друг, аккуратно уводя нас прочь. Следом семенит Сэм, почему-то насупившийся.
— Мистер Морис, это Гвенни, моя младшая сестра, и ее жених Дэвид, — представляет нас Стив.
Мужчина оказывает довольно доброжелательным и весьма разумным. По виду даже не скажешь, что этот человек работает на ГИДРУ. Он рассказывает нам о своей машине так, будто это была его дочь или по крайней мере жена.
— Жена моя, Маргарет, умерла два года назад — сердце не выдержало, — говорит он, смотря куда-то вдаль и отбивая какой-то рваный ритм своей тростью. —
Плохо мне было, да вот увлекся я машинами. Эта, — он указывает кивком на свой идеально отполированный светло-голубой Ролс ройс, — самая дорогая в моей коллекции. Все детали свои, даже мотор!
Пока Стивен напыщенно восхищается представительницей Ролс ройсов и ее хозяином, я осматриваю территорию. Охрана расставлена по углам здания, двое на входе, еще трое расставлены по периметру сада. Не так уж и много, если припомнить кольт, спрятанный в кобуре на спине и парочка ножей в рукаве и в кармане. Стоит ли упоминать мою бионическую руку?
— Эй, ребята, — подкрадывается к нам Сэм. Амелия шумно выдыхает (уже пять минут она сладко улыбается, прижимаясь к моему плечу, — играет свою роль, как может. Несколько переигрывает), но агент Щ.И.Т.а этого, кажется, не замечает. — Те парни около входа не досматривают. Странно это, но нам на руку — у меня припасен карманный кольт. Чудесное оружие! Почему его так редко используют?
— Потому что оно старо как он, — почти неслышно шепчет Лия.
Она не упустит повода подколоть меня насчет возраста.
— Гвенни, милая, — ехидно протягиваю я.
— Что, зайка? — подхватывает блондинка, хлопая ресницами; ее глаза не хорошо блестят.
Разговор с „Гвенни“ я решаю отложить на неопределенный срок, так как сейчас происходит что-то гораздо важнее этого глупого спора. На порог дома выполз хозяин вечера, Марк Коллинз собственной персоной.
При виде его кулаки самопроизвольно сжимаются, и бионика уже тянется к кобуре.
Амелия толкает меня в бок, чуть крепче сжимая пальцы на моем локте, и тоже уставляется на мужчину.
Не сразу, но гул толпы медленно затихает; все внимательно смотрят на Коллинза.
— Дорогие друзья! — приветствует он, торжественно взмахивая рукой. — В этот чудесный вечер я рад приветствовать вас на ежегодном осеннем балу! Веселитесь, пейте, танцуйте — делайте все, что вам нравится. Сегодня ваш день!
