Мы стоим слишком близко друг к другу – спина к спине, но сейчас это играет нам на руку – Роджерс не видно за мной, в тени не видно меня. Мы – невидимки.

На пару минут воцарилась тишина, прерываемая лишь моим тяжелым дыханием.

- Они ушли? – шепчет Амелия, поворачиваясь. Это дается ей не легко, но она держится стойко.

- Не знаю, - отвечаю я, выглядывая за угол. Никого. Но есть то, что нам сейчас поможет – машина.

Чья-то удачно оставленная машина. – Пошли.

Блондинка кидает на меня полный недоумения взгляд, но следует за мной по пятам.

Выбиваю окно машины – хруст разбившегося стекла слышен на всю улицу. Плевать. Амелия обеспокоено оглядывается по сторонам.

Открываю дверь и лезу внутрь. Роджерс тут же плюхается на пассажирское сидение, тяжело дыша.

- Быстрее, прошу тебя, быстрее, - произносит она, снимая с себя свою верхнюю кофту.

Я, кажется, помню, как управлять этой штукой. Поворачиваю ключ зажигания, который хозяин машины почему-то оставил в руле. Машина с довольным урчанием заводится, и я трогаюсь с места. Получается слишком резко – шины визжат от соприкосновения с асфальтом, но, выехав на трассу, я полностью осваиваюсь.

- Куда дальше, - спрашиваю я, не поворачивая головы в ее сторону.

- Направо, - кивает девушка, поворачиваясь в мою сторону. – Ты угнал машину.

- Это спасло нам жизни, - резонно отвечаю я, притормаживая, чтобы повернуть.

- Черт возьми, - шепчет она, хватаясь за голову. – Что это было вообще?

- Засада.

- Но кто? Кто мог знать, что мы пойдем в «Лазер»?– недоуменно произносит она. – Теперь налево.

Внезапно у меня перед глазами всплывает воспоминание об объятиях Амелии и Пола. Что-то было там, чего я не заметил. Или…

- Выкинь кофту, - командую я, указывая на сверток, приложенный к ее руке.

- Что? – трясет головой блондинка.

- Маячок, - девушка Амелия рассеянно кивает и, открывая окно, выбрасывает кофту.

Через пятнадцать минут мы прибываем к дому Роджерс. Машину решено бросить в нескольких кварталах от трассы, которая проходит рядом с жилым массивом. Сейчас еще день, но пошел дождь, поэтому на улице будет малолюдно. Это нам на руку.

Я иду медленнее, чем обычно – рана дает о себе знать. Амелия держится, но видно, что она на грани нервного срыва.

До дома девушки мы доходим без нареканий. Лестница становится для меня адом, - поднять ногу стоит мне огромных усилий.

Роджерс плетется сзади, глубоко вдыхая через нос.

Когда дверь квартиры за нами захлопывается, первое, что делает Амелия – оседает на пол и начинает плакать.

========== Глава 4. Амелия ==========

То, о чем мы молчали, стало словами — вслух между нами.

В твоей кружке мой чай — счастье невзначай…

То, чего мы не ждали, вдруг между нами — прочнее стали…

Между строчек мечтай, между прочим взлетай…

«Между нами» Амели на мели

Сил не было ни на что. Хлопнув входной дверью, я по стеночке сползла на пол, не сдерживая рыданий. В два счёта рухнуло то, что долгие годы связывало меня с прошлым. Мосты сожжены, пепел рассеян. Не осталось ничего, что служило бы доказательством о том, что жизнь до Щ.И.Т.а была. Вся моя прошлая жизнь — большой спектакль.

С осознанием, что Пол и Фред являлись прихвостнями ГИДРЫ, внутри что-то оборвалось. Будто я сама упала, провалилась в кроличью нору, которой нет конца, и за время полёта умерла сотню раз.

Невидящим взглядом уткнулась в собственные ладони, судорожно сжимающие заколку с лезвием. Я вновь начала убивать людей. Взяла в руки пистолет, чтобы пристрелить

кого-то. Мои руки снова омыты кровью.

Это никогда не кончится. До конца жизни мне придётся убивать и калечить, спасая собственную шкуру. Самое страшное — меня захватывает азарт драки. Ужасно, но в груди билась радость, когда я попадала точно в цель. Мне нравилось. Словно это не люди, а мишени в тире.

Но сегодня я спасала не только свою задницу. Я пыталась прикрыть Джеймса, помочь ему. Хоть и получилось не очень. Как помочь тому, за кем не угнаться? Чувствую себя обузой, балластом. Зимнему солдату не повезло, когда его назначили моим охранником.

Подняла глаза на Барнса, прижавшегося спиной к соседней стене и зажимающего бионикой бок. По ткани майки медленно расползается тёмное пятно. Костерю себя, что раньше не заметила его ранения, ослепленная собственными душевными терзаниями. Саморазрушение подождет, пока я разберусь с более насущными проблемами.

Поднявшись на дрожащие ноги, грозящие подогнуться в любое мгновение, пересекла коридор, оказываясь рядом с мужчиной и без слов перекидывая его правую руку через свои плечи. Зимний солдат не сопротивлялся, не пытался оттолкнуть меня, и я со спокойной душой обняла его за пояс одной рукой и потащила в сторону своей комнаты — в неё попадало больше всего света.

— Как там было… А! Как Вы оцениваете своё физическое состояние? — вспомнилась некстати фраза из мультфильма «Город героев». — Отчитывайся о целостности организма, короче.

Ко мне возвращается способность шутить? Скорее это нервы сдают.

— Одно ранение, пуля застряла между пятым и шестым ребрами правой стороны. Органы не повреждены, но пуля достаточно глубоко, — будничным тоном ответил Барнс, сжимая горячими пальцами моё плечо, оступившись.

— Будем вытаскивать, — с энтузиазмом заявила я и тише добавила: — не в больницу же тебя вести. Слишком много вопросов будет.

— А ты сможешь вытащить? — с сомнением вопросил Джеймс, тяжело и глубоко дыша. Я пнула дверь в комнату.

— Обижаешь, друже, — прохрипела я, подтаскивая его к кровати. — Медицинская помощь — первое, чему учат новобранцев. Я была лучшей в группе. А ты тяжёлы-ый.

— Ты всего лишь женщина, поэтому тебе тяжело, — усмехнулся Зимний солдат. Нет, я его сама прибью, если он ещё раз скажет, что я «просто женщина». Не будь он ранен, обиделась бы, а так лишь сильнее сжала зубы. — А ещё надо поработать над твоей меткостью при стрельбе. И над скоростью, задыхаешься быстро.

— Нашёлся критик! — сделала я ремарку в сторону. — Я полгода не стреляла и не бегала. Устраивайся поудобнее, сейчас вернусь.

Не дав мужчине съязвить ещё раз, умотала на кухню за бинтами, спиртом, пинцетом, иголкой и леской. Попутно отхлебнула из бутылки с виски, найденной в шкафчике с медикаментами. Для смелости и чтобы руки не дрожали. Алкоголь меня не пьянил, но успокаивал неплохо. Подумала и прихватила тару с напитком с собой — пригодится.

Может, Джеймса глоток хорошего виски тоже приведёт в норму. Не будет же он пить этиловый спирт?

Вернулась в комнату и обнаружила, что полураздетый Барнс лежит поверх застеленной кровати, прикрывая рукой ранение. Глаза прикрыты, на лбу испарина. А вот это уже плохо.

Поставив коробку с медицинскими штучками на прикроватный столик, отвинтила крышку бутылки с виски и приложила её горлышко к губам мужчины.

— Пей, — приказным тоном произнесла я, вливая в приоткрывшийся рот алкогольный напиток. Зимний солдат сделал пару глотков и плотно сжал губы.

— Что за поило? — вопросил, услышав, как донышко бутылки со звяком опустилось на поверхность столика.

— Джонни Уокер, пятилетней выдержки. Ну и у меня года два простоял, — фыркнула я. — Чем тебе не нравится? Нормальный виски. Молчал бы…

Он, не открывая глаз, ухмыльнулся, приподняв левый уголок губ. Чем-то это напомнило попытку улыбнуться.

— Я постараюсь сделать все как можно безболезненно, но сам понимаешь… — я примолкла, протирая спиртом пинцет и руки. — Так что пожелай мне удачи.

Я опустилась рядом с ним на постель и принялась оттирать смоченным в спирте бинтом кровь вокруг ранения. Осторожно, почти не касаясь ледяными от волнения пальцами горячей кожи. Барнс сделал глубокий вдох, отчего грудная клетка поднялась вверх. Амелия, не отвлекайся на пациента. Просто вытащи эту чертову пулю.

Отчистив кожу, я снова взялась за пинцет, критически оглядела дырку в боку Зимнего солдата. Пуля вошла под прямым углом. Никаких существенных кровеносных сосудов задеть был не должен, просто повредил мягкие ткани. Чёрт, что ж так страшно? Почему из себя пулю вытащить гораздо легче?!