Франческо нахмурился. Несмотря на прохладный ветер, дующий между домами, он ощутил вдруг нестерпимое желание пить и, подавляя другое желание – быстрее нырнуть в черноту башни, – двинулся к террасе гриль-бара, расположенного напротив Музея Естествознания… Через короткое время он уже вошел под навес, скользнул меж столов и оказался у стойки, расположенной в глубине бара. Взгляд его упал на прилавок и остановился на стеклянной коробке рефрижератора с банками лимонада внутри.

Нагнувшись над прилавком Франческо открыл крышку рефрижератора. С внутренней стороны на ней уже успела сконденсироваться влага, что подтвердило его догадку о том, что энергия была отключена не только в районе его дома, но и по всему городу… Вытащив из рефрижератора пару лимонадных «жестянок» и бутылку минеральной воды, Франческо сунул их в сумку, окинул взглядом мертвого продавца, скорчившегося возле жаровни, парочку посетителей, замерших между столами, и, выйдя из-под навеса, отправился к ратуше.

Три секунды спустя он вошел в задний придел, пересек темный зал, поднялся по лестнице и очутился в круглой ротонде, являвшейся основанием башни, – отсюда начиналась винтовая лестница, прорезающая башню по всей ее высоте и оканчивающаяся под крышей. Держа в левой руке сумку с бутылками, а правую удерживая возле пояса с пистолетом, Франческо прошел мимо бака с цементом и принялся подниматься по лестнице…

Через минуту он оказался на круглой площадке, расположенной под крышей башни. Двенадцать овальных колонн поддерживали свод крыши, оставляя между собой метровые прорези, достаточные для того, чтобы обозревать город. Площадка была абсолютно пуста, за исключением пары стульев, стоящих у лестницы. Подойдя к одной из колонн, Франческо бросил взгляд на восток и увидел белоснежную коробку речного порта. Мгновение мрачно смотрел на ленту реки, изгибающуюся к юго-западу и теряющуюся на горизонте, затем расстегнул сумку, вытащил из нее подзорную трубу и направил прибор на раскинувшийся внизу город…

* * *

Облокотившись о парапет, Аз Гохар говорил громко – так, что каждое его слово разносилось над площадкой, отскакивая от стен бара и затихая в кустах:

– …Как я уже объяснял, решив создать свой народ, Ариман надеялся сделать его бессмертным, но Ормазда не мог допустить, чтобы в сотворенном им мире жили бессмертные существа без души, поэтому отнял у гулов бессмертие и наложил на них свою «печать» – в результате, они стали полностью отличаться от людей, ибо даже ход их жизни противоположен человеческому. Человек рождается в утробе матери, растет, стареет и в положенный час уходит из мира; жизнь гула проходит в обратном порядке – он рождается на костях умершего человека и при рождении получает возраст покойника. Благодаря Ариману он может жить тысячи лет, но все-таки и у него есть предел – как бы долго ни жил гул, тело его постепенно изнашивается, и с течением времени он «молодеет»: под действием дьявольской плоти сжимаются кости, сама плоть усыхает, и, в конце концов, гул превращается в ребенка. И если тахши так и не убивают его, в конце жизни гул возвращается туда, откуда пришел – выдохшаяся плоть слезает с костей и уходит в землю.

Когда старик замолчал, Гольди нахмурился:

– Вы имеете в виду, что гул живет как бы из будущего в прошлое?

– Внешне это похоже, – кивнул Аз Гохар. – Человек в течение жизни превращается из ребенка в старика; гул проходит обратный путь. Хотя живет он, конечно, в том же времени, что и мы!

– Значит, у гулов есть естественный срок жизни, – заключил комиссар. – Но судя по вашим словам, захватившие Террено создания вряд ли умрут в ближайшее время – они достаточно молоды. Значит, нам нужно знать способы, какими их можно убить… Вы уже упомянули огонь, синьор Аз Гохар. А как еще можно уничтожить этих существ?

– В нашем случае только огнем.

– Но какие-то другие способы есть?

– Да, но нам они не подходят, – повторил Аз Гохар. – Гулов можно убить морской водой – попав в нее, они растворяются за несколько часов; такое же действие на них оказывает сильная кислота. Но в Террено нет ни того, ни другого.

– А речная вода? – Комиссар кивнул на синеющую на востоке Олону.

– Нет, на них действует только морская.

– А еще? Есть еще какие-нибудь способы?

Ничего не ответив, старик обернулся к долине и мгновение смотрел на раскинувшийся внизу город – словно лично хотел убедиться, что в Террено пока ничего не происходит, – наконец произнес:

– Существует еще один способ, комиссар, но он не подходит нам еще больше, потому что у нас нет ни достаточных сил, ни времени применить его.

– Что это за способ?

– Построить арп.

– Что?

– «Шумерскую гробницу», – пояснил Аз Гохар. Видя, что Гольди не понимает его, протянул: – Попросту говоря, пирамиду. Вы ведь знаете о египетских пирамидах?

– Конечно!

Старик кивнул:

– Такая пирамида, направленная гранями по сторонам света, и называется арпом. Ее сила известна с давних времен – древние воины Язатасы, сражавшиеся с гулами, на протяжении тысячелетий хоронили людей своего рода в арпах, потому что положенный в него труп не может превратиться в гула. Кроме того, гулы не могут родиться и жить вблизи арпа – и чем он больше, тем большее расстояние от арпа безопасно для человека…

Видя сомнение, отразившееся на лице комиссара, Аз Гохар продолжал:

– …Так как Язатасы странствовали по всем странам Азии и Европы, то приносили свои знания с собой. В результате, правители многих стран строили арпы, чтобы быть похороненными в них, и свидетельство тому – древние арпы, сохранившиеся по всему миру: кроме Египта, они есть в Азии – Индии и Китае.

– Подождите, – вздохнул комиссар, – вы хотите сказать, что фараоны Египта строили пирамиды лишь для того, чтобы не превратиться в гулов?

– Это была одна из причин!

Какое-то время комиссар смотрел на старика с недоверием – уж слишком его последние слова походили на миф и не было ни малейшей возможности проверить их истинность, – потом перевел взгляд на Джей. Последние пять минут та не отрываясь глядела на Аз Гохара, слушая его рассказ, словно сказку. И она бы действительно воспринимала его как зловещую сказку, если бы не то, что произошло с ней самой, подумал вдруг Гольди, – сейчас в глазах женщины отражалась вера в слова старика.

– Ну, хорошо, – протянул Гольди медленно. – Если все перечисленные вами способы нам недоступны, значит, остается огонь?

– Верно! Огонь мы использовали на протяжении тысячелетий, и он нас никогда не подводил!

– А как он действует на гулов? Они сгорают?

– Да, огонь полностью уничтожает дьявольскую плоть, очищая кости покойника: если гул загорается, плоть его сгорает в считанные минуты!

Внезапно в сознании Гольди всплыл утренний разговор – Марио Протти упоминал о человеческих костях, найденных утром возле Чимитеро ди Джовани, и эти кости были обожжены.

– Сегодня утром в заброшенном доме возле Чимитеро ди Джовани нашли сожженный скелет человека, – сказал комиссар. – Это ваших рук дело?

Аз Гохар кивнул и вытащил из кармана брюк фляжку:

– Это был гул, и я сжег его с помощью этого!.. Кроме того, этим утром мы с синьором Беловым сожгли еще двоих гулов в монастыре. – Видя, что Гольди не отрываясь смотрит на фляжку, старик пояснил: – Это изобретение одного из моих братьев: действует по принципу аэрозольного баллончика, но заряжается бензолнафтеном – это газовая разновидность напалма – всё, на что попадает это вещество, сгорает в нем без остатка.

– А в тех цилиндрах?.. – начал Гольди.

– …Бензолнафтен!

Короткое время комиссар молча думал о чем-то своем. Наконец, бросил взгляд на часы – прошло уже около часа с момента, как они выехали из города, и пятнадцать минут, как они находились на станции. За всё это время в долине не наблюдалось никакого движения – что бы ни задумали гулы, действовать они пока не начинали. Гольди не знал: хорошо это или плохо, но понимал, что ему нужно узнать, что задумали эти создания.