С минуту комиссар смотрел на темные заросли, но не заметил, чтобы хоть одна ветка в них шелохнулась. Тогда он перевел взгляд на площадку. Стоянка для автомобилей была абсолютно пуста – так же, как и площадка для наблюдения, – комиссар четко видел пустые столы, никакого движения за стойкой бара не наблюдалось. Какое-то время он пытался увидеть смотрителя, но никого не увидел. Впрочем, гораздо большее подозрение у него вызвало бы его присутствие – после того, что произошло в городе, было бы странно, если бы смотритель спокойно сидел под навесом.

Еще с полминуты он думал. На его взгляд, если бы гулы решили спрятаться на станции, то сделать это они могли только в двух местах: в доме смотрителя либо на западном склоне горы. Однако чем дольше он наблюдал, тем больше в нем крепла уверенность, что Джей ошибается – вряд ли Вассах посадил одного из них на площадку, потому что в этом нет смысла: отсюда нельзя связаться с Миланом либо как-то по-другому помешать гулам; поваленного же дерева было достаточно, чтобы до обеда сюда никто не поднялся и не остался в живых…

Еще пару долгих мгновений комиссар наблюдал за площадкой, но никого не увидел. Тогда он спустился с сосны и повернулся к орешнику, собираясь подняться к автомобилю, но в это секунду заметил недалеко от себя россыпь базальта. Мгновение он колебался, затем поднял один из камней и взвесил, прикидывая, добросит ли он его до площадки?.. До станции было семьдесят метров, но располагалась она метров на пятнадцать ниже деревьев, поэтому реальная дальность броска сокращалась.

Спустившись по склону, он оказался у края оврага, размахнулся и швырнул камень к площадке. Взлетев высоко в воздух, камень по крутой дуге пошел вверх, уже очень скоро достиг высшей точки полета и направился вниз.

Следя за ним, Гольди решил, что цели тот не достигнет – слишком круто он падал, – но вскоре вдруг понял, что его первоначальный расчет был все-таки верным: через пару секунд камень глухо упал на площадку и, подпрыгивая, помчался к скале… Через пару мгновений до него долетел звук удара, когда камень врезался в дом. Какое-то время комиссар ждал, но ничего не увидел.

Тогда он опять развернулся и принялся взбираться к орешнику – теперь у него появилась уверенность в том, что на станции нет никого: ведь если бы настоящий смотритель находился в доме, то после удара он вышел бы посмотреть, что вызвало шум; гулы же не могли находиться на станции по причине, указанной Аз Гохаром…

Через короткое время Гольди выбрался на дорогу и направился к «ланче».

Когда он оказался у самой машины, Андрей освободил водительское сидение, пересев к Аз Гохару; комиссар опустился за руль и сказал:

– Похоже, на станции пусто.

– Вы в этом уверены? – бросил старик.

– Смотрителя там нет, это точно. Обычно он приезжает сюда на машине, но сейчас вся парковка пуста. Что касается гулов… – Гольди двинул плечами: – Единственное, ради чего они могли здесь находиться, – это слежка за городом сверху, но на площадке я никого не увидел. Если же предположить, что они спрятались где-то поблизости, чтобы подкараулить какого-нибудь выжившего горожанина, то в этом нет смысла – никто не сумеет помешать им отсюда!

Немного подумав, Аз Гохар молча кивнул; комиссар же повернул ключ зажигания – «ланча» тронулась с места…

Минуту спустя, проехав по западному склону оврага, машина въехала на стоянку смотровой станции. Развернувшись капотом к дороге, Гольди заглушил двигатель и оглядел всех сидящих: Джей Адамс, примостившись на переднем сидении, с беспокойством озиралась по сторонам; то же делали Аз Гохар и Андрей; замершая между мужчинами Паола в окно не смотрела – на лице ее было написано такое выражение, какое Гольди видел однажды у человека, пережившего железнодорожную катастрофу под Бари, – похоже, она была в шоке.

Осторожно кашлянув, он сказал:

– Итак, мы на месте…

Аз Гохар оторвал взгляд от склона и посмотрел на него.

– …Полагаю, мы можем начать. Нам нужны телескоп, аптечка для вас и еда. Предлагаю немедленно разделиться, чтобы не терять времени: аптечка должна находиться в баре, думаю, вы найдете ее, синьор Аз Гохар… Синьор Белов, вы справитесь с телескопом?

Андрей, не отрываясь от склона, кивнул.

– Он находится в доме смотрителя, с задней стороны. Я же займусь едой… – Глядя на Джей, комиссар пояснил: – Полагаю, ни у кого сейчас нет аппетита, но поесть нам необходимо – на одной нервной энергии мы много не сделаем!

Аз Гохар одобрительно бросил:

– Вы правы, комиссар, – впереди долгий день!

Гольди кивнул:

– Наконец, женщинам я предлагаю пройти под навес и подождать там. Другие предложения есть? – Он оглядел лица сидящих и, не увидев возражения, распахнул дверь машины.

Через пару секунд все пятеро выбрались из автомобиля и двинулись по стоянке: Джей Адамс и Паола в сопровождении Гольди направились к стоящим под навесом столам; Андрей с автоматом в руке отправился к дому…

Две минуты спустя комиссар вышел из бара, неся на подносе груду глазированных пончиков, батончиков шоколада, две упаковки риччарелло и несколько банок колы. Поставив всё это на стол, за которым сидели Джей Адамс и Паола, он вытащил из кармана пачку «Национали» и протянул ее Джей:

– Это вам, Джей. К сожалению, американских я не нашел – это всё, что там было.

Джей молча взяла сигареты.

– Выпейте колы, Паола, – Гольди протянул девушке уже открытую банку.

Он проследил за тем, как взяв банку, Паола поднесла ее ко рту, и нахмурился: вид девушки ему откровенно не нравился – она всё больше уходила в себя.

– В баре почти ничего нет, – сообщил комиссар. – Я нашел там несколько порций жареной утки и пиццы, но они холодные, а микроволновка не работает – нет электричества. Впрочем, их можно съесть и холодными.

Он перевел взгляд с Джей Адамс, взявшей шоколадный батончик, на сидящего за соседним столом старика – перед последним лежали бинт с пластырем и фарфоровая чашка, в которой Аз Гохар успел развести перекись водорода. Сейчас старик стянул тряпку, которой обмотал руку на автозаправочной станции, и обрабатывал рану смоченной в антисептике марлей.

Оставив женщин, комиссар подошел к Аз Гохару и опустился на стул рядом с ним.

– Ну, и как вы?

– В порядке. Это рана – простая царапина, комиссар; в обычной ситуации я бы даже не придавал ей значения… – Старик чуть напрягся. – Правда теперешняя ситуация далеко не обычная, и боюсь, в самый ответственный момент эта рана может сыграть со мной злую шутку!

– Есть онемение?

– Небольшое. Возле локтя.

– Давайте я вам помогу…

Гольди взял бинт и, перевязав руку сидящего старика, начал крепить свободные концы пластырем. Когда с этим было покончено, он вдруг нахмурился пришедшей ему на ум мысли: за сегодняшний день это была уже вторая повязка, которую ему пришлось делать, – правда, в первый раз он сделал ее существу, час назад уничтожившему жителей города.

В этот миг из-за дальнего угла дома появился демонолог. В левой руке он нес треногу штатива, в правой – метровую трубу телескопа; на шее у него болтались автомат и пара биноклей. Пройдя вдоль навеса, он остановился в метре от ограждения, поставил штатив на асфальт и принялся укреплять телескоп.

Кивнув на соседний стол, Гольди сказал:

– Думаю, вам стоит подкрепиться, синьор Аз Гохар, – шоколад подойдет в самый раз – он восстанавливает кровь. Если захотите мяса, в баре есть курица.

– Спасибо, комиссар! – Аз Гохар вытащил из кармана куртки рукав и принялся пристегивать его к комбинезону.

Гольди поднялся со стула и, выйдя из-под навеса, огляделся по сторонам. Легкий ветер шевелил кусты можжевельника и кроны росших на склоне деревьев; однако, кроме этого движения, ничего подозрительного ни возле стоянки, ни вдоль дороги, поднимающейся к группе сосен, от которых пять минут назад он наблюдал за площадкой, комиссар сейчас не увидел. Тогда он развернулся и подошел к парапету. К этому времени Андрей зафиксировал трубу телескопа на верхушке штатива и затягивал винтами крепящие хомуты.