А в это время Томас Стрэтмор мерил шагами гостевую спальню. Он не ожидал, что девица в неглиже вызовет у него столь бурную реакцию. Видимо, сказывалось долгое воздержание. Жаль, что она совершенно не похожа на даму на портрете, так было бы значительно проще сопротивляться ее чарам. Лже-жена была настоящей красавицей, возможно, русской или француженкой по происхождению. Но это ничего не меняло: женщина могла помешать его научной работе. Ни жена, ни любовница графу не нужны. Он взял себя в руки и решил, что завтра с достоинством выдержит общение с дорогой супругой и ни при каких обстоятельствах не поддастся соблазну.

30 декабря 1886 года, поместье Барнард-Касл в графстве Дарем

Во сне Катерине привиделся граф, который страстно срывал с нее одежду, обещая незабываемую ночь любви. Катя проснулась и, придя в себя после волнительных видений, оглядела комнату. Она дернула за шнур, закрепленный над кроватью. Скорее всего, он соединял неизвестную конструкцию с комнатой прислуги. Догадка подтвердилась – через четверть часа горничная уже помогала принять водные процедуры и навести красоту.

Охватив взором свое отражение в зеркале, девушка удовлетворенно заметила, что светло-серое платье оттеняло голубые глаза и чудесно подчеркивало все изгибы затянутой в корсет фигуры. Ну что же, в таком виде не стыдно предстать перед графом.

В столовой Катерина обнаружила графиню-мать, своего мужа и еще какого-то неприятного английского господина. Новый персонаж ей совершенно не понравился – хищный блеск в глазах и черные, как у ворона, волосы. Ворон – это определение точно подходило худощавому, но широкоплечему незнакомцу. Мужчины тотчас поднялись со своих мест, легким поклоном приветствуя даму. Граф Томас, надо отдать ему должное, поцеловал жене руку и придвинул стул, предлагая занять место рядом с леди Элизабет. Да, директор по кастингу потрудился на славу – пригласил таких видных артистов! Мужчины были в черных однобортных удлиненных жакетах, серых полосатых брюках и жилетах из плотного сукна – ясно, что костюмер на проекте большой профессионал.

– Знакомься, Кэтрин, это мой друг герцог Найджел Аргайл, – проговорил граф.

– Так мы уже знакомы, – герцог многозначительно посмотрел на Катю и хищно улыбнулся. – Если помните, графиня, я присутствовал на вашей свадьбе три месяца назад.

– К сожалению, я Вас не помню, – язвительно ответила Катя, вступив в предложенную игру и вспомнив рассказ графини-матери. – Произошло столько событий. После свадьбы мне тут же пришлось вернуться в Россию, ведь мои родственники заболели.

Катя гордо вскинула подборок – пусть знает наших!

– Да, кстати. Леди Элизабет рассказала мне вашу печальную историю про разбойников. Я уже подключил местных служителей закона, преступников ищут, – зловеще произнес герцог, сверля девушку взглядом.

Катерина решила не реагировать на такие мелочи. Нашел чем испугать – игрушечными солдатиками в этом игрушечном королевстве. Она даже нечаянно фыркнула, чем привлекла внимание графа. Мило улыбнувшись «мужу», девушка приступила к традиционному английскому завтраку, состоящему из пяти блюд. Особенно ее привлек манный пудинг в сливочной подливке.

Но герцог на этом не успокоился, и его допрос за завтраком длился более часа. Даже вдовствующая графиня прошептала Кате на ухо, что никогда не любила этого Аргайла, а теперь и вовсе возненавидела. Герцог решил проверить Катины познания в истории. Здесь она слегка запуталась. Ну, не помнит она, кто именно правил в России в 1886 году – Александр II или уже Александр III? Главное, что какой-то Александр. В общих чертах она прошлась по местным нравам русского общества, вспомнив «Войну и мир» Льва Толстого. Правда, события, описанные в романе, относились к началу и середине девятнадцатого века. Да какая разница этому герцогу, он все равно в России не был. В любом случае ей, как выпускнице филфака, было что рассказать этому напыщенному английскому аристократу. Пусть знает, что в русских вузах достойно учат. Но когда сэр Найджел принялся проверять знание русского языка, терпение Кати лопнуло. В конце концов – это завтрак или пытка? Ее манили мягкие булочки с джемом, манный пудинг, фрукты в нежном сиропе, а ей приходилось отвечать на дурацкие вопросы, мимоходом заглатывая непрожеванные куски. Герцог с ужасным акцентом на плохом русском языке спросил Катю про погоду в Петербурге. Девушка не смогла удержаться и прочла целую лекцию и про погоду, и про достопримечательности Санкт-Петербурга, а заодно Москвы и Московской области. После развернутого ответа Катерины, Найджел Аргайл недовольно поджал губы и успокоился. Завершив мучительный завтрак в компании графа и его друга, Катя вместе с леди Элизабет и ее компаньонкой Норой прошла в большую гостиную. Здесь, как и в столовой, в углу стояла елка, украшенная разноцветными стеклянными шарами и фигурками животных. А над дверьми комнат были развешаны веточки омелы, плюща и остролиста, как подсказала ей графиня-мать.

В гостиной Катя сразу же обратила внимание на портреты, что красовались над диваном. Она вспомнила, что вчера их видела, когда была на экскурсии. Перехватив взгляд девушки, пожилая дама улыбнулась:

– Да-да, это ваши с Томасом портреты. Художник рисовал сына несколько лет назад, но Томас приболел, не слишком хорошо вышел на портрете. Думаю, ты согласишься, дорогая, что в жизни он гораздо привлекательнее.

– Совершенно с вами согласна, – подтвердила Катя, вспоминая привлекательное, искаженное от гнева лицо «мужа», когда он ночью пытался ее придушить.

Катя подошла поближе и убедилась, что мужчина, изображенный на картине, был чем-то похож на актера. А вот с молодой графиней у Катерины не было столь явного сходства. Ну, разве что голубой цвет глаз и выдающаяся грудь, гордо возвышающаяся над зауженным декольте нарисованной дамы.

– Ты уж прости меня, но на портрете ты на себя не похожа. Явно портретная живопись – не самая сильная сторона этого художника, – посетовала вдовствующая графиня Стрэтмор. – В жизни, Кэтрин, ты просто красавица. А здесь какая-то бледная, изможденная…

Графиня перехватила Катин взгляд и запнулась. А девушка подумала: «Чего уж там, девица на портрете откровенно страшная».

Но вслух вежливо произнесла:

– Видимо, как и граф, я сильно болела, когда рисовали портрет.

Катя напоследок бросила беглый взгляд на портрет дамы и подумала, что какая-то девица должна была участвовать в реконструкции. Но что-то произошло, девушка не приехала, и Катю приняли за нее. И еще Катерина удивлялась, почему в доме больше нет гостей? Ведь уже 30 декабря. А может быть, граф и герцог тоже участники, а не актеры? Или гости приедут позже к торжеству.

Устроившись в кресле, Катя спросила графиню про герцога Аргайла. Уж очень ей не понравился этот тип. Из непринужденного разговора с «родственницей» она узнала, что сэр Томас и два его друга, герцог Аргайл и маркиз Вейн, входили в научный кружок «Прометей». Вдовствующая графиня в деталях поведала девушке, что друзья вели тайную разработку необычной машины. А разместили они сей агрегат в старой часовне. Графиня фыркнула, заметив, что сын с друзьями обсуждают свои проекты в библиотеке, которая находится по соседству с малой гостиной. Они полагали, что пожилая леди ничего не понимает в этих разговорах. Но слух-то у женщины был отменный. Вдовствующая графиня еще долго возмущалась, что вместо того, чтобы ухаживать за дамами и активно производить потомство, современные мужчины девятнадцатого века думают только об экспериментах и машинах. А Катя удивлялась полету фантазии сценариста, который смог придумать такую удивительную историю в контексте исторической эпохи. И как точно актеры играли свои роли.

Так в милой беседе дамы провели время до полудня. Граф несколько раз заглядывал в гостиную, но леди Элизабет явно дала понять сыну, что невестку не отпустит. Пожилая женщина так долго ждала визита ненаглядной Кэтрин, что сейчас никак не могла наговориться. А Катя была рада такому положению дел. Ей совершенно не хотелось общаться с мужем, он был подкован гораздо лучше, чем пожилая леди. Катя же не была сильна в истории Англии конца девятнадцатого века. А вот ночью она не сомневалась, что справится с графом и нейтрализует противника.