А Катерина уже подошла к входу в гостиницу и замерла. В витринах виднелись шарфы и шляпки, а на фасаде была широкая маркиза с надписью «Ателье мадам Вивьен». Неожиданно позади раздался грохот, и Катя отпрянула от мостовой. Она увидела приближающуюся повозку, запряженную лошадьми. Из подворотни выбежал мальчишка в сюртучке, кепке и длинном шарфе. Размахивая газетами, он выкрикивал свой нехитрый призыв. Катя подозвала мальчика и взглянула на газету с названием «Пэл-мэл гэзет» и на дату. И обомлела: 31 декабря 1886 года. Неужели весь город подрядился на такое грандиозное представление – костюмы, экипаж и даже газеты? Но не могли же они поменять за два дня все магазины в городе?!

Катя решительно открыла дверь ателье-гостиницы и зашла внутрь. Она сразу же заметила, что вместо ресепшен и уютных кресел были прилавки с тканями, лентами и перчатками. Сбоку стояли картонные коробки разных размеров. Пока она пыталась разгадать тайну исчезнувшей гостиницы, заметила знакомое лицо швеи, которая вчера помогала мадам подгонять платье. Модистка поинтересовалась у Кати, что бы ей хотелось посмотреть, а из глубины магазина уже вышла мадам Вивьен. Дама взяла Катерину под руку и подвела к манекенам, демонстрирующим наряды.

– Вам плохо? – заботливо поинтересовалась мадам, заметив странное выражение Катиного лица.

Девушка кивнула, ответив:

– Да, мне срочно нужно на улицу.

– Конечно-конечно. Вы же прибыли с экипажем. Я распоряжусь, чтобы вам отдали картонки с обувью, – вежливо предложила хозяйка салона.

Катя не смогла ей признаться, что пришла пешком. Она лишь пробормотала, что вернется за покупками чуть позже. Удивленная мадам проводила девушку к выходу, напомнив про шляпку в руках. Но Кате было не до приличий, она с жадностью глотала свежий воздух, пытаясь прийти в себя и осознать происшедшее. Рыдания душили ее, и она вдруг поняла – возможно, все это не историческая реконструкция и не игра актеров. Это реальность, в которую она попала каким-то волшебным или мистическим образом.

Вечер 31 декабря 1886 года, Барнард-Касл в графстве Дарем

Катерина брела по дороге, все дальше отходя от центральной улицы. Она всматривалась в дома, которые уже не выглядели знакомыми, и разглядывала наряды горожан, которые не были костюмированной подделкой. А увидев деревянный помост там, где еще два дня назад было здание местного паба, Катя от неожиданности споткнулась и чуть не упала. Но ее вовремя поддержали сильные руки.

Граф Томас Стрэтмор подхватил девушку на руки и понес к экипажу, который находился неподалеку.

– Прости, Кэтрин, – проговорил с сожалением мужчина. – Это я своими словами довел тебя до такого состояния. Ты даже экипаж не взяла, предпочла сбежать от меня.

В тепле салона, прижавшись к широкому плечу графа, Катя горько разрыдалась. Она больше не могла сдерживать свои чувства. Сэр Томас, по всей видимости, оказался настоящим графом, а такой страстной ночи у нее не было ни с одним другим мужчиной. Но главное – что теперь делать и как вернуться в свой век.

Мужчина по-прежнему прижимал девушку к себе, стирая пальцами слезы и целуя ее щеки. А Катя, всхлипывая, призналась:

– Я ведь думала, что это все театр. А ты актер. Ты же не актер?

– Нет, дорогая, – удивился сэр Томас.

– А кто ты? – Катя посмотрела на мужчину.

– Тринадцатый граф Стрэтмор, – произнес он и вновь прижал Катю к своей груди. – А кто ты? Прошу тебя, расскажи мне правду. Если ты шпионка, то обещаю, я не буду…

– Да какая из меня шпионка. – Катя горько улыбнулась. – Я не знаю, как это могло произойти, но, кажется, я попала.

– Куда попала? – уточнил граф.

– К вам попала. Из своего двадцать первого века в ваш девятнадцатый век. Понимаешь, я гуляла по территории музея, а потом вошла в заброшенную часовню, – сбивчиво говорила Катя, а граф крепко сжал ее руку, внимательно слушал и не перебивал. – Там была маленькая комнатка, я зашла в нее, и дверь закрылась. А потом я не знаю, что произошло. Было странное свечение. А когда я вышла из комнаты, то увидела сундуки и провода. И все выглядело по-другому. Я думала, что это розыгрыш, может, историческая реконструкция. Это у нас игра такая с переодеваниями. И я приняла тебя за актера, который решил поразвлечься со мной…

– Я похож на актера, который решил поразвлечься? – Сэр Томас приподнял бровь.

Катя вздохнула:

– Ты думаешь, что я несу бред. Или что я сумасшедшая. Ты не веришь мне…

 Граф тут же перебил девушку. В его взгляде она поймала восторг:

– Все это трудно осознать, но я тебе верю. Ты – моя путешественница во времени!

– Я понимаю, что для тебя машина времени – это бред или фантастика. Впрочем, как и для меня, – сокрушалась Катерина. Они совершенно естественно перешли с графом на ты.

– Нет, Кэтрин, это не фантастика. – Граф замешкался, а затем продолжил свои признания: – Мы действительно изобрели волновую машину перемещений во времени. Просто не думали, что наш эксперимент даст такой результат. И так скоро.

И Томас нежно погладил Катю по щеке.

– Значит, это был эксперимент? – Катерина удивилась, но тут же осознала сказанное графом и разозлилась на него.

– Да, это научный опыт, в котором участвую я, Аргайл и маркиз Вейн. Мы несколько лет готовили расчеты, в течение года создавали машину, а несколько месяцев назад начали эксперименты по перемещению… – объяснял граф, сильнее сжимая девушку в своих объятиях.

– Значит все, что говорила твоя мать – правда? Ваша безумная троица тут эксперименты ставит и вытаскивает порядочных девушек из своего времени. А потом сами же обвиняете в шпионаже. – Катя ударила графа кулачком в плечо.

Тот ойкнул, но объятий не разжал. Этот экспериментатор еще и улыбался.

– Чему ты радуешься? – возмущалась Катя. – Ну-ка, верни меня домой!

– Не могу, – покачал головой Стрэтмор.

– Почему? – искренне удивилась девушка. – Томас, родненький. Ну, пожалуйста.

Она прильнула к широкой груди графа, губы скользнули по мужскому подбородку. Стрэтмор судорожно вздохнул и проговорил:

– Я не могу тебя вернуть, потому что не знаю как. Возможно, машина сломалась. Мы экспериментировали с перемещением мышей и небольших предметов, которые исчезали в волновой воронке. Но мы не понимали, достигли они заданных координат или нет. И до сих пор мы не могли проверить обратную связь. То есть к нам никто не возвращался. И с крупногабаритными предметами мы еще не сталкивались…

– Ах, с крупногабаритными! – вновь разозлилась Катя и попыталась отстраниться от графа. – Ну, я тебе покажу эксперименты, ученый недоделанный.

Девушка начала вырываться из крепких объятий, барабаня кулачками по широкой мужской груди. Но с удивлением заметила, что сэр Томас ее не отпускает, а смотрит с восхищением. Более того, он все ближе притягивал девушку к себе, шепча ей на ушко признания:

– Прости за то, что наговорил тебе утром в парке. Я вел себя глупо. А ты… ты открытая и такая страстная, Кэтрин. Всю ночь не мог от тебя оторваться. Я не верил, что могу испытывать подобные чувства. Поэтому я тебя не отпущу!

Граф шептал свои признания, а его руки уже расстегивали шубку. Наконец он освободил девушку от верхней одежды. Мужчина покрывал порывистыми поцелуями лицо и шею «жены», а затем рывком посадил ее к себе на колени и с жадностью впился в мягкие губы поцелуем. Катя даже не успела возразить, потому что ласки и объятия «мужа» напомнили о проведенной ночи, разжигая новый огонь желания. Граф целовал ее страстно, горячо – заигрывая и дразня. Наконец, Катя сдалась, и их языки сплелись. Девушка застонала, побуждая графа к дальнейшим действиям. Мужчина нежно погладил ее грудь сквозь ткань платья и попытался расстегнуть многочисленные пуговки. После неудачной попытки его рука бесстыдно сместилась на девичье бедро.

– Что ты делаешь? – пробормотала Катя, млея от нежных поцелуев и от возбуждающих прикосновений.

Она была не в силах сопротивляться. А то, что они находились в двигающемся экипаже, придавало их ласкам особую пикантность.