Куинн обратился к бармену.

– Я ищу джентльмена, который, как я полагаю, живет здесь. Зовут его Орсини. Вы знаете его?

Бармен посмотрел на игроков, как бы ища подсказки. Ее не было.

– Видимо, это мсье Доминик Орсини? – спросил бармен.

Куинн задумался. Они заблокировали дорогу и признали существование Орсини. Было видно, что они хотели, чтобы он остался. На сколько? Он оглянулся. Через окно было видно светлоголубое небо, освещенное зимним солнцем. По всей видимости, до наступления темноты. Куинн повернулся к стойке и провел пальцем по щеке.

– Человек со шрамом на щеке? Доминик Орсини?

Бармен кивнул.

– Не скажете ли вы, как мне найти его дом?

Опять бармен посмотрел на игроков, ища поддержки. На этот раз помощь была оказана. Один из игроков, единственный, одетый в вечерний костюм, оторвался от карт и сказал:

– Сегодня мсье Орсини нет здесь. Если вы подождете, то завтра встретитесь с ним.

– Большое спасибо, друг, это очень любезно с вашей стороны.

Обратившись к бармену, он спросил:

– Не найдется ли у вас комнаты мне переночевать?

Тот только кивнул в ответ. Через десять минут жена хозяина показала Куинну его комнату. Она ни разу не посмотрела ему в глаза за все время общения. Когда она ушла, Куинн осмотрел комнату. Она была в задней части здания, окно выходило во двор, вдоль всех сторон которого были навесы.

Матрас на кровати был тонкий, набитый слежавшимся конским волосом, но он вполне соответствовал намерению Куинна. С помощью перочинного ножа он поднял две доски пола под кроватью и спрятал туда один из предметов, лежавших в сумке. Все остальное он оставил для возможной проверки. Он закрыл сумку, оставил ее на кровати, вырвал волос с головы и закрепил его слюной поперек «молнии».

Вернувшись в бар, он хорошо поел козьего сыра с хрустящим хлебом, местного свиного паштета и сочных маслин, запив все это вином. Затем он пошел прогуляться по деревне. Он понял, что до захода солнца он в безопастности, его хозяева получили приказ и хорошо поняли его.

В деревне было мало интересных мест. Никто не вышел на улицу поговорить с ним. Он видел, как натруженные женские руки быстро втащили в дом ребенка, игравшего на улице. Трактор, стоявший на главной дороге, продвинулся вперед из переулка, оставив проход шириной в два фута, радиатор его упирался в дровяной сарай.

Около пяти часов стало прохладней. Куинн вернулся в бар, где в камине весело трещал огонь. Он поднялся в комнату за книгой, убедился, что сумку осматривали, но ничего не взяли, и тайник под кроватью не был обнаружен.

Он провел два часа в баре за чтением, не снимая шляпы, а потом поужинал вкусным рагу с фасолью и горными травами, закончив яблочным пирогом и кофе. Вместо вина он пил воду. В девять часов он поднялся в свою комнату. Через час в деревне погас последний огонь. В баре никто не смотрел телевизор, хотя на всю деревню их было только три, и никто не играл в карты. К десяти вся деревня была в темноте, только в комнате Куинна горела единственная лампочка.

Это была тусклая лампочка, свисавшая с потолка на грязном шнуре в середине комнаты. Она освещала только то место, которое было непосредственно под ней, и именно там фигура в стетсоновской шляпе сидела в высоком кресле и читала книгу.

Луна взошла в половине второго. Она поднялась из-за хребта Оспедаль и через полчаса залила Кастельбланк неровным белым светом. Худощавая фигура беззвучно двигалась по дороге. Чувствовалось, что человек знает, куда он идет. Он прошел по двум узким переулкам и вышел к сараям и навесам позади таверны.

Без единого звука человек вспрыгнул на воз с сеном, стоявший во дворе, а оттуда на каменную стену. Он легко пробежал по стене и спрыгнул на крышу навеса прямо напротив окна комнаты Куинна.

Занавески закрывали окно только наполовину, даже если их растягивали во всю длину. В промежутке между ними шириной в двенадцать дюймов можно было хорошо видеть Куинна с книгой на коленях, голова слегка наклонена вперед, чтобы лучше читать шрифт при тусклом свете, над подоконником можно было видеть его плечи в красной рубашке и высокую стетсоновскую шляпу.

Молодой человек на крыше усмехнулся, такая глупость со стороны чужака позволит ему сделать свое дело, не проникая в комнату через окно. Он снял с плеча лупару – короткую двухстволку, висевшую на кожаном ремне, отвел предохранители и прицелился. За сорок футов от него фигура в шляпе как раз заняла пространство над двумя стволами. Спусковые крючки были связаны проволокой, чтобы два ствола выстрелили одновременно.

Когда он выстрелил, грохот должен был разбудить всю деревню, но ни в одном доме не зажгли огня. Крупная дробь из двух стволов буквально уничтожила стекло в окне и изорвала в клочья тонкие занавески. Казалось, что голова сидевшего взорвалась. Стрелявший видел, как выстрелом сдуло стетсоновскую шляпу, а череп разлетелся на куски, залив ярко-красной кровью все, что было вокруг. Лишившись головы, тело в красной рубашке качнулось в сторону и выпало из поля зрения.

Удовлетворенный тем, что он видел, молодой член клана Орсини, который только что оказал услугу семейству, соскочил с крыши на стену, побежал по ней, спрыгнул на воз с сеном, а оттуда в переулок, откуда он появился. Чувствуя себя в полной безопасности после этого триумфа, юноша шел неторопливо по деревне к дому на окраине, где его ждал человек, которого он боготворил. Юноша не слышал и не видел более тихого и более высокого человека, отделившегося от двери и следовавшего за ним.

Беспорядок в комнате над баром будет позже ликвидирован женой хозяина заведения. Ее матрас уже нельзя будет починить, так как он был распорот по всей длине, а конским волосом была набита красная рубашка в клеточку, как корпус, так и рукава, до такой степени, что она могла самостоятельно сидеть в кресле. Она найдет длинные полоски клейкой ленты, прикреплявшие куклу к креслу в сидячем положении, а также остатки стетсоновской шляпы и книги.

Она соберет по кусочкам остатки пластмассовой головы манекена, которую Куинн уговорил продавца в Марселе украсть со склада и продать ему. Она не обнаружит следов двух презервативов, наполненных кетчупом, взятом в ресторане на пароме, которые помещались внутри пластмассовой головы, а лишь красные пятна на стенах, которые легко будет удалить мокрой тряпкой.

Хозяин будет долго думать, почему он не обнаружил пластмассовую голову, когда он просматривал вещи Куинна, и в конце концов найдет две незакрепленные доски пола под кроватью, и поймет, что, как только Куинн пришел в комнату, он тут же спрятал голову туда.

И, наконец, рассерженному человеку в темном костюме, который играл в карты в баре, покажут брошенные ковбойские сапожки ручной работы, джинсы и кожаную куртку с бахромой, а хозяин сообщит местному полицейскому, что американец сейчас, возможно, одет в темные брюки, черную ветровку на молнии, ботинки на мягкой подошве и свитер с высоким воротником. Все это произойдет за час до рассвета.

Когда юноша подошел к дому, он тихо постучал в дверь. Куинн спрятался в дверном проеме соседнего дома. По всей видимости была дана команда войти, и молодой человек открыл щеколду и вошел внутрь. Как только дверь закрылась, Куинн подобрался ближе, обошел вокруг дома и нашел окно, закрытое ставней, в которой была щель, позволявшая заглянуть в комнату.

Доминик Орсини сидел за грубым деревянным столом и отрезал куски колбасы «салями» острым, как бритва, ножом. Юноша с лупарой стоял перед ним. Они говорили на корсиканском диалекте, ничем не похожим на французский язык и абсолютно непонятном иностранцу. Молодой человек явно описывал события последних тридцати минут; Орсини несколько раз кивнул с одобрением.

Когда юноша кончил свой рассказ, Орсини вышел из-за стола, подошел к нему и обнял его. Молодой человек зарделся от гордости. Когда Орсини повернулся, то стал ясно виден шрам, идущий по щеке до подбородка. Он достал из кармана пачку денег, юноша покачал головой, как бы отказываясь их взять. Орсини положил их ему в карман, похлопал его по спине и отпустил. Молодой человек ушел.