Пока мы находились в Тайной комнате карта Мародеров не отображала нас, что вообще говоря, было совсем не удивительно, ведь о ее существовании мой отец с друзьями и не подозревали. Странным было то, что стоило нам пройти по тоннелю обратно достаточно далеко, как наши точки появились на Карте, но вне коридоров. Этот факт давал надежду, что Комната действительно изолирована от следящей сети Хогвартса.
Но прежде всего, подтвердилась гипотеза Гермионы о большом количестве входов и выходов из разветвленной системы тоннелей. Строить такую сеть тоннелей с одним единственным выходом, тем более не самым удобным, было, как минимум глупо, к тому же, как иначе василиск мог так активно передвигаться по замку. Салазар Слизерин по всем свидетельствам был кем угодно, но не глупцом, так что, собравшись уходить в тот раз, мы прошли по случайно выбранным тоннелям, очищая их и делая условные пометки на стенах. Карта помогла безопасно и незаметно открыть внешние двери, и мы нашли несколько удобных проходов, один из которых сейчас и использовали.
К сожалению, основную сеть тоннелей исследовать пока не получилось. Так же мы не успели подробно изучить и очистить саму Тайную комнату, поэтому, войдя в темный зал, залитый полу мифическим зеленоватым светом, Гермиона первым делом убрала сладковатый запах гниющего василиска. Центральная зала была достаточно большой, чтобы пока не обращать внимания на некоторые неудобства, называть их мелкими язык не поворачивался.
В любом случае, уборку нам пока пришлось оставить на потом, усевшись на два принесенных из заброшенной аудитории стула в противоположном от туши конце залы. Я поделился с Гермионой своими мыслями о положении в условном противостоянии с Дамблдором, и мы начали думать, что же вытянуть из него за доступ в дом Блэков. К сожалению, отказывать на пустом месте в доступе и дальше было не только бессмысленно, но и не безопасно. Мы сошлись на том, что главная задача — создать иллюзию сотрудничества с директором, тянуть время и узнать, как можно больше, информации. Гермиона, узнав суть дела, сразу предложила сосредоточиться на информации, как минимум, о Лорде и, как максимум, об источнике Блэков. Разговор с Дамблдором ожидался тяжелым, его последствия сложно было предсказать, но стратегия и цели на ближайшее время были определены. Детально обговорив, что именно стоит узнать у Дамблдора, мы отправились на ланч, а потом засели в библиотеке.
Спустя несколько часов я постучал небольшим бронзовым молотком по тяжелой деревянной двери кабинета директора Хогвартса. Дверь бесшумно отворилась, и я, нацепив дежурную улыбку и изгнав из головы все сомнения, прошел в кабинет. Дамблдор сидел за своим столом, добродушно улыбаясь. Он посмотрел на меня ярко-голубыми пронзительными глазами поверх очков-половинок и сказал:
—Добрый вечер, Гарри. Проходи, садись, — я аккуратно сел в удобное кресло, старательно наблюдая за ним. Я постарался принять обманчиво-расслабленное состояние, готовый мгновенно рвануть с места и подать сигнал Добби о бегстве.
—Добрый вечер, профессор Дамблдор, — держать маску легкой улыбки было гораздо проще, чем сохранять невозмутимость.
—Может быть чая?
—Большое спасибо, не хочу портить аппетит перед обедом.
—Ну как хочешь, — Дамблдор отпил немного из появившейся у его руки чашки. — Как чувствует себя мисс Грейнджер? Я слышал, вы много времени проводите вместе.
—Она постепенно приходит в норму, — я решил не концентрировать внимание на том, откуда Дамблдор мог слышать о Гермионе. — Я могу понять ее горе, сейчас ей очень нужна поддержка.
—Да, конечно, ты прав, — директор печально вздохнул. — Только прошу тебя, помни, что мы не редко подставляем под удар тех, кого любим и ценим больше всего.
Я внутренне скривился, но не стал ничего отвечать на это высказывание.
—Так о чем Вы хотели сегодня поговорить? — постарался я подобрать наиболее нейтральную формулировку.
—Ты, кажется, организовал небольшой клуб сторонников?
—Мы просто делаем вместе домашнее задание и помогаем друг другу, — я подавил желание скрыть свое волнение, отведя взгляд. — Вы же сами говорили, что нам нужно объединиться перед лицом общего врага. Гермиона, кстати, очень мне помогает в организации.
—Да, ты, безусловно, прав, Гарри. Но какова ваша цель?
Я выпрямился и твердо сказал:
—Сделать этот мир более справедливым, — я был убежден, что это так. Помочь нуждающимся, спасти тех, кто попал в беду, освободить угнетенных — это были те цели, в которые я верил сейчас всем сердцем, желая прожить жизнь ради их осуществления. Легкое касание чужой воли почти незаметно подправило ход моих мыслей, изменяя их смысл. Благие намерения постепенно сменялись желанием повелевать, помогая, я развращал и ослаблял потенциальных противников, насаждая справедливость, я стремился к большей власти и величию. Игнорируя замеченное присутствие чего-то чужого, все мое существо разъярилось, отталкивая неправильные, несправедливые последствия, отказываясь от всего ради других, хотя в глубине души затаенно желало признания.
Дамблдор удовлетворенно улыбнулся, хитро сверкнув очками, а я только ухмыльнулся про себя, прячась за маску, начавшую испытывать теперь некоторую чуть большую привязанность к Дамблдору, Великому и Мудрому Наставнику. Противостояние продлилось не более нескольких секунд, но первым раунд остался за мной, больше чужой воли в своем сознании я не ощущал.
—Очень благородная цель, Гарри. Я горжусь тобой, — произнес Дамблдор, закрепляя полученный эффект.
—Спасибо, — я слегка смутился и поплыл под таким добрым и мудрым взглядом, но вовремя взял себя в руки.
—Но все-таки перейдем к делам, а то ты, наверное, не хочешь надолго задерживаться в обществе старика.
—И что же это за дела? — я постарался прикинуться бревном.
—Ты должен дать мне доступ в дом Блеков, это самое удобное место для штаб-квартиры Ордена Феникса.
—Да, конечно, — легко согласился я. — Что мне для этого нужно сделать?
—Нам нужно будет вместе побывать в доме. Думаю, безопаснее и незаметнее всего сделать это на рождественских каникулах.
—Вы же хотели мне рассказать мне какую-то информацию, — вовремя «вспомнил» я.
—Ты прав, Гарри, — Дамблдор достал из бокового шкафчика уже известный мне Омут памяти и поставил передо мной. — Я нашел несколько интересных воспоминаний о жизни Волдеморта, думаю, они нам помогут. Давай начнем их изучение.
Погрузившись в Омут, мы посмотрели не самую приятную сцену в семье неких Гонтов из воспоминаний посетившего их сотрудника Министерства Боба Огдена. Вынырнув из воспоминаний, я вопросительно посмотрел на Дамблдора.
—Эти люди — мать, дед и дядя некоего Тома Риддла, а магл, о котором они говорили, его отец. Меропа Гонт приворожила его, но когда приворот спал Том Риддл Старший бросил ее с ребенком на руках.
Я вздохнул, пытаясь оставаться сосредоточенным.
—Это все, о чем Вы хотели мне рассказать? Не вижу ничего особо полезного в этом воспоминании, разве что местность кажется мне знакомой.
—Именно на ближайшем к этому дому кладбище ты и оказался, когда возрождался Волдеморт, — пояснил Дамблдор. — Я надеялся, что мы сначала обсудим это воспоминание.
—Я думаю, мне стоит увидеть всю картину целиком, прежде чем делать какие-то выводы.
Дамблдор укоризненно на меня посмотрел, но запустил руку в складку мантии, вынув несколько пузырьков с воспоминаниями. Он вылил их в Омут и перемешал волшебной палочкой.
Мы повторно окунулись в воспоминания, в основном принадлежащие самому Дамблдору. Почти во всех из них будущий или состоявшийся директор присматривался к сироте Тому Риддлу. Еще на одном будущий Лорд явно захотел получить медальон Слизерина и чашу Хаффлпафф для каких-то своих нужд. Присутствовало так же воспоминание, принадлежащее, очевидно, профессору Слагхорну, в нем говорилось о неких крестражах, но профессор зельеварения явно пытался скрыть информацию, не очень умело, зато эффективно.
Последним шло воспоминание Дамблдора о том, как Лорд хотел устроиться работать в Хогвартсе на должности преподавателя ЗОТИ. Оно вызвало во мне гораздо больший интерес, чем все остальные. Стараясь не показывать заинтересованность, я постарался запомнить все в мельчайших подробностях. Недолгий разговор Лорда и Дамблдора характеризовал обоих моих соперников с неизвестной мне стороны. Я старательно подметил полутона и возможные вторые смыслы беседы, но решил вернуться к этому позже во время медитации.
