— И обновлять их через каждые три-четыре дня? — огрызнулась Гермиона и уже мягче продолжила: — Это продукты на крайний случай, и они не портятся.
— Поскольку случай не крайний, пожалуй, приготовлю что-нибудь из остатков того, что купил, — протянул Гарри, высунув голову и с сожалением посмотрев на частично разбитые яйца и рассыпавшиеся макароны.
Через пятнадцать минут все уже было готово. Салат порезан, на сковороде мирно шкворчала яичница из тех яиц, что удалось спасти, и аппетитно пахнущая курица. Гарри стоял у плиты, беспрестанно что-то помешивая и добавляя специи. Готовить ему действительно нравилось, пусть и не часто. Получалось обычно очень даже неплохо, что признавала даже привередливая Гермиона.
Сама она сидела на единственном стуле, закинув ногу на ногу, и потягивала сок из пакета. Эта дурная привычка осталась у нее еще с детства и очень раздражала Гарри. Сейчас же он только изредка поглядывал на то, как Гермиона водит потерянным взглядом по потолку комнаты, витая где-то в облаках и тяжело вздыхая.
— Земля вызывает Гермиону, — преувеличенно бодро позвал Гарри, разложив завтрак по тарелкам.
— Ох, извини, я, кажется, выпила весь сок, — смущенно сказала Гермиона, поставив пустой пакет на пол, и взяла тарелку. Есть приходилось на весу: стол был занят бумагами.
— Хорошо, а теперь рассказывай, — серьезно сказал Гарри, опустившись на кровать.
— Ты о чем?
— Только вот не надо, я же вижу, что тебя что-то сильно беспокоит.
Гермиона потерянно поковырялась вилкой в тарелке и ответила:
— Ты не понимаешь, насколько сложную и опасную игру мы вчера с тобой начали. Эти люди могут стереть нас в порошок, если почувствуют хоть малейшую угрозу.
— Не волнуйся, я как-нибудь смогу тебя защитить.
— Ох, Гарри! — Гермиона поставила тарелку на пол и обняла его. — Я уверена, что ты справишься с парочкой-другой подонков. Но как долго ты сможешь воевать с целым миром? Для этого и нужна игра: если действовать по правилам, то сможем сделать хоть что-то.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Гарри. — Какие еще правила? Я не понимаю.
— Вчера, проведя тайные переговоры с Волдемортом, мы заявили о себе как о самостоятельных игроках. И теперь нам жизненно необходимо играть по правилам. Это сложно объяснить. Вот, например, как ты работаешь, так же совершенно нельзя!
— Я же просто перебираю бумаги, перерабатываю программу обучения, ничего особенного.
Гермиона кисло улыбнулась, ей совсем не хотелось сейчас воспитывать Гарри, но кто-то же должен был снять с него розовые очки.
— Ты абсолютно не прав. Боунс поручила тебе важный, жизненно важный для нее лично стратегический проект. Зачем она это сделала — другой вопрос, но теперь только от тебя зависит, будет ли он провален или выполнен, и насколько успешно. Ты можешь просить у нее, например, дополнительное финансирование или давить на нее, и она не сможет тебе просто так отказать. Одним словом, ты сейчас имеешь важнейшие и ценнейшие ресурсы — власть и влияние, их у тебя немного, но они есть.
— Хорошо, это я могу понять, — протянул Гарри. — Мне не особо нравится то, к чему ты ведешь, но продолжай.
— И теперь перед тобой стоит две важнейшие задачи: сохранить ту власть, которая у тебя уже есть, и увеличить ее. Для этого тебе нужно, например, вытянуть из Боунс как можно больше информации, узнать, чего она действительно хочет.
— Мне кажется, это похоже на шпионаж. Уверен, есть другой способ.
— Гарри, послушай меня очень внимательно, — Гермиона положила руки ему на плечи и посмотрела в глаза. — Мы вышли на арену со львами, которые сожрут нас, если мы покажем хоть толику слабости. Или ты думаешь, что Боунс сильно обрадуется, если узнает о том, что мы сделали?
— Это же был просто разговор, она ведь сама разрешила…
— Разговор, в ходе которого мы узнали то, что нам не следовало знать, — отрезала Гермиона. — Можешь не сомневаться, она раздавит тебя и не поморщится, у нее просто не будет другого выхода. Поэтому нам нельзя быть щепетильными в средствах, необходимо узнать больше информации.
— Хорошо, я тебя понял. Попытаюсь у нее что-нибудь узнать.
— И еще кое-что, — Гермиона подняла тарелку и снова приступила к еде. — Твоя секретарша.
— Саманта? Она очень мне помогает. А что такое? Ревнуешь? — усмехнулся Гарри.
— Не в этом дело, — отмахнулась она. — Ты говорил, что тебе ее посоветовал Кингсли?
— Да, он сам ее нашел.
— То есть человек, до мозга костей преданный Дамблдору, находит тебе секретаршу, которая помогает тебе разбираться с бумагами. Тебе самому не кажется это подозрительным?
— Я никогда не думал…
— В этом и проблема, пора привыкать это делать, полезная вещь, — усмехнулась Гермиона, прервав его на полуслове. — Я про то, что она — очень вероятный источник утечки информации к нашему уважаемому директору.
— Хорошо, я сегодня же уволю ее и найду кого-нибудь другого или поработаю совсем без секретаря.
— Снова неправильно! — наставительно подняла палец Гермиона. — Ты опять мыслишь не так, твоя Саманта — тоже ресур, и ее можно использовать. Дамблдор может этого не ожидать, и, возможно, получится его дезинформировать. А пока пусть проверяет все эти ваши бессмысленные отчеты, и ни в коем случае не давай ей вскрывать почту.
— Но ведь это моя работа, — удивился Гарри. — Я должен контролировать деятельность доверенного мне подразделения.
— Ты же сам говорил, что это пустые бумажки, вот пусть она этим и занимается. А если тебе так важно, то пусть делает небольшой конспект и передает тебе.
Дождавшись кивка, Гермиона продолжила, размахивая вилкой с нанизанным кусочком яичницы:
— Теперь относительно Волдеморта.
— А что с ним не так? Его предложение показалось мне вполне адекватным, я б согласился, если бы ты не удержала меня.
— Это если он рассказал нам правду о своем прошлом.
— Но зачем ему врать, он же хочет остановить войну.
— Ох, как все запущено, — Гермиона в который раз закатила глаза и, кажется, даже произнесла неразборчивую молитву. — Понятное дело, чтобы переманить тебя на свою сторону, навешать кучу обязательств и вынудить действовать в его интересах. Он рассказал нам много важного и интересного, но, безусловно, врал о своих мотивах в той войне и сейчас. Запомни, человек, у которого есть власть, может хотеть только одного — еще больше власти, иначе он все потеряет.
— То есть нам необходимо вытянуть из него еще информацию, не давая никаких обязательств, и проверить, насколько она правдива.
— Вот! Ты начинаешь думать в правильном направлении, — Гермиона радостно улыбнулась и взлохматила Гарри волосы. — Только Риддл сильно опростоволосился, когда поручил младшему Малфою устроить переговоры, и сейчас будет более осторожен. Думаю, Волдеморт сам выйдет на контакт с тобой, а, когда заглотит наживку, он будет наш.
— Подожди, а что тогда будешь делать ты?
— Как всегда, я займу самый сложный участок фронта: постараюсь добыть больше информации о Дамблдоре, — ухмыльнулась Гермиона.
Проводив Гарри и пообещав ему встретиться вечером, Гермиона подошла к мойке и принялась мыть посуду. Повторяющиеся рутинные действия всегда помогали привести мысли в порядок и начать анализ, а натянутым, как струны, нервам хоть немного расслабиться.
Несмотря на ту уверенность, которой она постаралась зарядить Гарри, она понятия не имела, что на самом деле стоит делать дальше. У всех были планы внутри планов внутри еще более сложных планов, которые постоянно менялись в зависимости от внешних условий. Гермиона могла разглядеть только общие очертания целей действий других игроков, умела мешать их осуществлению при определенных стечениях обстоятельств. Но вот составить свой собственный план, определить конечную цель — задача совершенно другого порядка. Но сколько еще они смогут идти по лезвию и не оступиться? Гарри пока это было знать совершенно не обязательно, а потом, как знать, может, получится уговорить его закончить с опасными играми. Она постаралась не думать о том, чего не могла изменить, и сосредоточилась на получении информации, это у нее получалось хорошо.
