Я не знала, что сказать, поэтому просто обняла Джоша, позволяя ему тихо плакать на моем плече.

С самого моего детства отец без устали твердил о том, что за рулем обязательно нужно пристегиваться. В его старом пикапе ремней безопасности не было, поэтому он никогда не позволял мне ездить вместе с ним в кабине. Я считала это лицемерием — сам же он каждый день водил свой грузовичок — и не понимала, почему для него ездить не пристегнутым — в порядке вещей, а для меня — нет.

Теперь-то я знала, что была его ребенком, его солнцем, луной и звездами, как Одри для своего отца.

«Была…»

Успокоившись, Джош попросил разрешения прикорнуть на кушетке. С тех пор, как он уснул, прошло уже два часа, а я все не решалась его разбудить. Во сне Джош выглядел спокойным и умиротворенным, и, если судить по темным кругам под глазами, подобный сон был для него редкость в последнее время.

Сидя напротив, я гладила Орео по мягкой шерстке, наблюдая за тем, как Джош спит, и, хоть и находилась у себя дома, все равно чувствовала себя сталкером. Мужчина, дремлющий на моем диване, был загадкой, которую я никак не могла разгадать.

Он не говорил, но я предполагала, что в возрасте двадцати четырех лет Джош Беннет уже был мультимиллионером. У него были помощники, которые убирали его дом, считали его деньги и возили по городу, и, тем не менее, Джош тонул в горе и печали.

Эми права — за деньги счастья не купишь.

Последние несколько дней я тонула в стыде и вине, считая, что Джош использовал меня. Что он был типичным парнем, который развел меня, как последнюю дуреху, чтобы затащить в кровать.

Но теперь я так не думала.

В ту ночь Джош не искал секса. Он изголодался по человеческому теплу и в отчаянии искал нежное прикосновение, доброе слово и отзывчивое сердце. И все это он нашел, случайно встретив меня.

«По какой-то причине из всех закусочных в городе он зашел именно в ту, где работаю я».

Эта мысль заставила меня занервничать. Я спихнула Орео с колен, и он тут же вспрыгнул на диван и свернулся калачиком у ног Джоша. Я удивленно покачала головой, а затем пошла в кухню. Изучив содержимое холодильника, я решила приготовить чили — рецепт простой, да и Джош, вероятно, будет голоден, когда проснется.

Готовя ужин, я мысленно обдумывала свои варианты.

Несмотря на заверения Джоша в том, что он здоров, я все же сходила в клинику. Милая медсестра взяла у меня кровь и ответила мучавшие меня вопросы — они крутились в моей голове, как в замкнутом круге.

Я могла подхватить ЗППП.

Или забеременеть.

А могла не иметь ни того, ни другого.

Я так глубоко погрузилась в свои мысли, что ахнула от неожиданности, когда пара рук обвила мою талию.

— Вкусно пахнет, — тихо сказал Джош, проводя кончиком носа по моей шее.

Я задрожала.

— Это чили.

— Нет, — пробормотал он. — Это не оно так хорошо пахнет.

Джош, оставив одну руку на моем животе, второй убрал мои волосы в сторону, обнажая шею. Мне пришлось ухватиться за плиту, когда он оставил мягкий поцелуй чуть ниже моего уха.

— Тебе нужно прекратить трогать меня, — прошептала я.

— Знаю, — ответил Джош, но не остановился.

Мое тело ожило, когда его рука забралась под мою футболку.

— Джош, пожалуйста… — попросила я нетвердым голосом.

Со вздохом он уткнулся лицом мне в плечо.

— Прости, Кэрри.

Я сразу почувствовала тоску по его прикосновениям, но старалась игнорировать это, сосредоточившись на том, чтобы не обжечься чили.

— Могу я чем-нибудь помочь? — предложил Джош, проявляя свои очаровательные манеры джентльмена-южанина.

— Конечно. Тарелки в шкафу, а ложки в ящике рядом с холодильником.

Пока Джош доставал посуду, я закончила с чили и принесла его на стол.

— Боюсь, что из напитков у меня есть только бутилированная вода и молоко.

— Молоко подойдет.

Во время ужина Джош рассказывал о семейном бизнесе, но я перестала улавливать смысл, когда он начал говорить о волоконной оптике и солнечных батареях.

— Это просто наша миссия — сделать глобальную связь лучше. — Он негромко рассмеялся. — Звучит банально, верно?

— Вовсе нет. Уверена, что жители небольших городков, вроде того, где жила я, будут в восторге. Я не шутила — инет там просто ужасный. Но это цена, которую ты должен платить за то, что живешь в горах.

— У жителей равнин тоже есть проблемы. Но везде, и тут, и там, есть свои преимущества. — Джош улыбнулся и помахал ложкой над почти пустой тарелкой. — Очень вкусно, кстати.

— Спасибо.

— Любишь готовить?

Я пожала плечами.

— Не совсем, но это, своего рода, необходимость. Еда на вынос влетает в копеечку, когда ты студент и живешь на стипендию.

— Что ты изучаешь?

— Журналистику, — ответила я. — Хочу быть писателем.

— А что ты хочешь написать?

— В конечном итоге, романы. Но сейчас я буду рада и работе в газете.

— Жизнь писателя может быть нелегкой, Кэрри.

— Жизнь вообще штука нелегкая. Я счастлива, когда сочиняю. И если жизнь трудна, то я, по крайней мере, хочу быть счастливой, проживая ее.

Джош задумчиво кивнул.

— Мне нравится моя работа, но не уверен, что она делает меня счастливым. Только Одри делала, а теперь она ушла…

— Ты не знаешь, можешь ли когда-нибудь снова стать счастливым. — Дотянувшись, я сжала его руку. — Я это понимаю. Я чувствовала то же самое, когда умер мой отец.

— Что с ним произошло?

— Инфаркт.

На этот раз Джош сжал мою руку.

— Я сожалею, что ты потеряла отца.

— Мне жаль, что ты потерял дочь.

Мы обменялись тихими, понимающими улыбками, прежде чем снова вернуть внимание к ужину.

— А твоя мама? — спросил Джош.

— После смерти отца, она пропила каждый цент из того, что он нам оставил, включая деньги, отложенные на мое обучение. Именно поэтому я теперь вынуждена подрабатывать официанткой в закусочной.

— А что насчет страховки?

— Ее она тоже пропила. Вероятно, сейчас деньги уже закончились. Я не знаю точно, так как не возвращалась домой с тех пор, как уехала. Учеба была моим шансом сбежать оттуда, и я им воспользовалась.

— Значит, ты совсем одна в этом большом пугающем городе?

— Не с самого начала. Первое время я жила со своим бойфрендом.

Джош нахмурился.

— Я выгнала его несколько месяцев назад.

Он заметно расслабился.

— Тебе не разрешено ревновать. В конце концов, это не я носила обручальное кольцо, когда мы встретились.

— Верно. — Рассмеялся Джон. — Но он хотя бы хорошо к тебе относился?

— Нет, поэтому я и выгнала его.

Он улыбнулся.

После ужина мы вернулись в гостиную. Джош так много рассказал мне сегодня, но я до сих пор не знала, как и почему он оказался тем вечером в закусочной.

— О чем задумалась? — спросил Джош, присаживаясь рядом со мной на диван.

— У меня все еще остались некоторые вопросы.

— Задавай.

— Тем вечером, где ты был до того, как пришел в закусочную? Ты выглядел так, словно прошел через ад и не только в моральном смысле, но и в физическом. Признаться, я сначала подумала, что ты бездомный.

Джош на мгновение закрыл глаза и сделал глубокий вдох.

— Мы похоронили Одри во вторник днем. Слоун уехала домой со своими родителями, а мои умоляли меня вернуться к ним домой, но я просто хотел побыть один. Я пошел домой, сел посредине спальни Одри и просто смотрел на розовое, фиолетовое и блестящее безобразие, которое она так любила. В какой-то момент я забрался в ее кровать и уснул, а утром следующего дня я сел в машину и поехал. Я ехал до тех пор, пока не закончился бензин, а затем пошел пешком. Я спал урывками на скамейках в парке, под эстакадами. Где угодно, кроме моего дома, потому что я просто не мог там находиться. Я бесцельно бродил, и к моменту, когда пришел в твою закусочную, я не спал нормально уже двое суток. На мне все еще была одежда, в которой я присутствовал на похоронах.

Я сморгнула слезы и взяла Джоша за руку.