Впрочем, если мы рассмотрим это утверждение более внимательно, то возникнут сомнения. Вариант Элвиса, который рассматривался в шоу (с нуклеотидом G в RSID193922380), вовсе не является весомым прогностическим фактором наследственной гипертрофической кардиомиопатии[5]. К тому же у нас нет никаких доказательств (например, результатов вскрытия) того, что у Пресли когда-либо диагностировали это заболевание[6]. Правда, ближе к концу жизни Элвис действительно страдал от мигрени, глаукомы и ожирения. Но была ли причиной всего этого доставшаяся ему комбинация «испорченных» генов? Конечно, нет никакой прямой зависимости. Есть по меньшей мере 97 распространенных вариантов генов, увеличивающих вероятность ожирения[7]. Практически у всех нас присутствует несколько из них. Единственный вариант, выявленный в ДНК Элвиса доктором Кингсмором, даже не относится к существенным прогностическим факторам. То же самое касается генетических рисков развития мигрени[8] и глаукомы[9] у Пресли. Ни один из вариантов генов, идентифицированных в ДНК Элвиса, не имеет какой-либо предсказательной силы в отношении этих заболеваний. Говорить, что гены привели к плохому состоянию здоровья короля рок-н-ролла, то же самое, что утверждать, будто Дональда Трампа выбрали кандидатом на пост президента от Республиканской партии из-за необычайно теплой зимы. Погода может влиять на явку избирателей, но не оказывать решающее влияние на результат голосования. Здесь задействовано слишком много других причин.

Тривиальный, но важный вопрос: является ли изучение генома Элвиса лучшим способом разгадать тайну того, что же стало причиной его сердечного приступа? В конце концов, Пресли едва ли был ярым приверженцем здорового образа жизни. Как известно, он пристрастился к наркотикам, включая демерол, и его не раз госпитализировали из-за передозировки барбитуратов[10]. В отчете о вскрытии перечислены 11 препаратов, находившихся в крови Пресли в момент смерти[11]. Кроме того, о пристрастии Элвиса к еде слагались легенды. Якобы его любимый бутерброд представлял собой целый багет, начиненный банкой арахисового масла, банкой виноградного желе и примерно половиной килограмма бекона. Авторы документального сериала BBC Arena утверждали: ближе к концу жизни ежедневное потребление калорий Элвисом сравнимо с таковым у азиатского слона![12] Если в этом есть доля правды, было бы разумнее исследовать генетические особенности, которые позволяли королю рок-н-ролла оставаться относительно худым при таком невероятном переедании.

Объяснение смерти Элвиса генетикой кажется более удовлетворительным, чем любовью к огромным бутербродам, не правда ли? Но, как бы это утверждение ни соответствовало нашим фаталистским представлениям о генах, оно все равно остается явным преувеличением прогностической силы генетических вариаций Элвиса. Популярность шоу «ДНК мертвых знаменитостей» прекрасно иллюстрирует то, как предубеждения в отношении генов заставляют нас терять голову.

К сожалению, фаталистическое отношение к генам, которое демонстрируется в «ДНК мертвых знаменитостей», вовсе не необычно. Почему идеи, касающиеся наследственности, воздействуют на нас таким образом? Чтобы ответить на этот вопрос, я решил провести ряд психологических экспериментов с помощью моих аспирантов. Что происходит, когда люди сталкиваются с доводами, ссылающимися на генетику, в своей жизни? Игнорируют ли они эту информацию? Рассматривают ли ее так же, как и другие виды сведений? Или уделяют ей особое внимание?

Одно из исследований мы посвятили реакциям людей, узнававших о разных причинах ожирения[13]. Студенты канадского университета должны были прочитать статьи из газет и ответить на несколько вопросов. Сначала студентам давали не относящиеся к исследованию статьи, чтобы сбить с толку. Затем разделили испытуемых произвольным образом на три группы. Первой группе студентов выпало ознакомиться с «генетическими причинами»: им дали прочитать статью об исследовании генов, которые влияют на вес человека. Второй группе достались «причины социального характера»: они изучали работу о зависимости веса человека от веса его друзей. Испытуемые из третьей, контрольной, группы прочитали статью, тема которой не была связана с ожирением, – речь шла о выращивании кукурузы. Такие статьи вы могли бы встретить в утренней газете, и все они основывались бы на настоящих научных исследованиях. Позднее участникам сообщили о втором исследовании, связанном с пищевыми пристрастиями. Испытуемым дали тарелки с печеньем и предложили описать его вкус. Последняя просьба была уловкой, так как на самом деле мы собирались оценить количество печенья, которое люди съедали после прочтения статей. Что же мы обнаружили? Те, кто прочитал о генах ожирения, употребили на треть больше печенья, чем те, кто узнал о социальных причинах этого явления или вообще не получил о нем никаких новых сведений. Несмотря на то что на наш вес влияют как среда, так и наследственность, только аргументы о генах изменили поведение людей. Узнавшие о генах ожирения люди стали вести себя таким образом, чтобы способствовать появлению или увеличению лишнего веса!

Вопрос о генах не дает нам покоя главным образом потому, что мы предпочитаем объяснять происходящее определенным образом. История всех известных обществ явно показывает: мы склонны думать, что в основе мира лежат некие скрытые базовые сущности. Люди верят, что члены семьи имеют схожие черты из-за общей «крови». Индийские йоги получают силу от невидимой жизненной энергии – праны. Китайские целители находят у человека, например, «печеночный огонь», исходя из дисбаланса энергий инь и ян. Средневековые алхимики искали философский камень, обладающий таинственной силой, надеясь превратить свинец в золото. Магистр Йода из «Звездных войн» стал джедаем и смог выполнять свои магические трюки благодаря врожденной чувствительности к «Силе». С развитием геномики как науки у людей появилась новая первопричина – гены. Когда мы думаем о генах, то активизируем эту древнюю склонность человека к поиску первоосновы. И остаемся с непоколебимым чувством, что гены определяют нашу жизнь.

Мы можем наблюдать использование концепции генов как первоосновы в нашей повседневной речи. Например, бывший президент Барак Обама сказал, что расизм является «частью нашей ДНК»[14]. Pink поет, что ее любовь к вечеринкам «заложена на генетическом уровне»[15]. По словам Брэда Питта, желание иметь личное оружие зашито «в ДНК американцев»[16]. Дональд Трамп приписывает свое стремление к успеху «определенному гену»[17]. Многие корпорации утверждают, что инновации является частью их ДНК. Большинство негативно реагирует на эту фразу, так как она уже успела стать клише[18]. Эти заявления показывают, что мы не только регулярно включаем в речь генетические понятия, но посредством этого приравниваем ДНК к некой внутренне присущей и неизменной сущности, которая делает нас теми, кто мы есть. Повседневные дискуссии о генетических понятиях укрепляют мысль о том, что наши гены – наша судьба.

Есть темная сторона у представлений о генах как о базовых сущностях. Именно из-за них некоторые люди считают, что одни расы уступают другим, или что к женщинам следует относиться иначе, чем к мужчинам, или что гомосексуалы и лесбиянки принципиально отличаются от гетеросексуалов, или что люди с психическими заболеваниями опасны, или что преступники никогда не смогут исправиться.