— Так вот, у меня возникла хорошая идея, — говорит он низким голосом. — Мой бывший коллега в ЛА[24] проводит четырехнедельную программу по борьбе с ПТРС [25]. Следующий курс начнется через три недели. Мне нужно, чтобы ты написала своей тете, что хочешь попасть туда. Если я смогу получить запрос от нее, то смогу убедить здешнюю администрацию отправить тебя туда. У тебя будут свободные выходные, а я возьму несколько дней, и мы сможем поехать в Чикаго. Однако, придется действовать быстро. Тебе придется закончить курс и вернуться в Хоторн, когда мы все сделаем.

Я киваю, чувствуя проблеск надежды. Мне не нужно много времени. Я точно знаю, где находится записная книжка Декса, и это безопасно. Все, что мне нужно сделать, это взять ее и отнести в полицию. Я хочу передать ее собственными руками и рассказать им все, что знаю о Дексе и той ночи.

— Отдашь мне письмо для своей тети, и я тут же отправлю его, — говорит Дэниел.

Я вытираю руки о шорты и начинаю собирать садовые инструменты. Я прямо сейчас напишу это письмо. Это должно сработать.

— Спасибо тебе, — говорю чуть слышнее шепота.

Дэниел кивает и забирает некоторый инвентарь, следуя за мной к сараю. Когда мы оказываемся одни внутри, я кладу ладонь на его руку и встречаюсь с его глазами, позволяя показаться своим чувствам. Как же хорошо опустить свою оборону хоть ненадолго. В его глазах отражается привязанность, но в выражении лица все еще чувствуется сдержанность. Даже такие взгляды украдкой очень рискованны здесь.

— Когда-нибудь, Ава, — говорит он мягко. — Когда-нибудь у нас будет большее.

Я немного скучаю по своей постели. К тому времени как ложусь на диван в своем кабинете каждую ночь, я слишком измучен, чтобы беспокоиться о том, где сплю.

Прошла почти неделя с тех пор, как Джоанна отклонила мой запрос забрать Элисон, которая на самом деле Ава. Ава написала письмо своей тете, и мы надеемся на быстрый ответ.

Все это время я нахожусь в состоянии повышенной настороженности. В течении дня я сосредоточен на работе, но также приглядываюсь к каждому человеку или действию, которое выглядит подозрительно. Иногда я хожу за кофе в зал, просто чтобы найти Аву и убедиться, что она в порядке. Я просыпаюсь по ночам и проверяю телефон, чтобы убедиться, что камера в ее комнате работает, боясь, что оборудование подведет и кто-нибудь будет там, чтобы причинить ей вред.

Те кадры, где Эрик прижимает тряпку к ее лицу, пока она спит, до сих пор стоят перед глазами. Очевидно, что Дэкс крайне заинтересован в той книге, если думает, что женщина, которую он принимает за Элисон, может привести его к этой записной книжке.

Когда будильник на моем телефоне звонит, чтобы разбудить меня в 7:00, я понимаю, что впервые за долгое время проспал всю ночь. Должно быть, поэтому я чувствую себя бодро.

Я иду в тренажерный зал Хоторна и пробегаю несколько миль на беговой дорожке, затем качаюсь. Несколько раз неосознанно проверяю обновления с камеры Авы. Она все еще спит, легкое одеяло отброшено в сторону, предоставляя мне обзор на ее обнаженные ноги.

Лицезрение ее в топике и коротких шортах — приятный бонус к камере в ее комнате. Я могу запросто представить в своей постели, ее идеальную округлую грудь в зоне досягаемости, если скользнуть рукой поверх ее топика. Она не надевает бюстгальтер в постель, значит ли это, что она также остается без трусиков? Над этими вопросами я раздумываю, когда позволяю разуму отпускать первоочередные проблемы, такие как ее безопасность.

После быстрого душа в раздевалке я надеваю чистую одежду, бреюсь и направляюсь к себе в кабинет, чтобы взять халат и планшетник для обхода. Служба уборки Хоторна занимается стиркой вещей, которые находят у меня в кабинете, о чем я в принципе не возражаю. Джоанна предложила мне их помощь, когда я только приехал сюда.

Мой обход проходит довольно буднично. Морган просит прописать ей противозачаточные, чтобы очистить кожу лица [26] . Учитывая, что кожа ее лица чиста, а она проводит время с новеньким с биполярным расстройством, я абсолютно уверен, что это никак не связано с ее кожей.

Леонард ведет себя сегодня тише, чем обычно, но по его виду могу сказать, в его голове все еще бушует война. Его новым антипсихотическим таблеткам требуется время, чтобы полностью подействовать, и до этого ему приходится напоминать себе, что правда, в которую он верит, может не быть правдой. Мне ненавистно видеть, как он страдает из-за этого.

— Хочешь вечером поиграть немного в покер? — спрашиваю его за обедом.

Он поднимает бровь и кивает.

Леонард любит покер. Мы играем на небольшие суммы денег, и он обчищает меня каждый раз. Думаю, в уме он отслеживает карты и просчитывает вероятности так, как я никогда не смогу.

— Возьми свою копилку, Док.

— Это будет мой вечер, — говорю я, потирая руки. — Я чувствую это.

Он смеется, и впервые за долгое время я вижу, как улыбка достигает его глаз.

— Твой вечер проигрывать, мой друг. Я бы с удовольствием выиграл бы твой стетоскоп.

Я смотрю вниз на стетоскоп, висящий у меня на шее.

— Что ты хочешь с ним делать?

Он пожимает плечами.

— Я просто думаю, он будет хорошо на мне смотреться.

Я смеюсь и хлопаю его по спине.

— Непременно, но именно этот у меня еще со времен учебы. Я к нему привязался.

— Тогда подойдут твои деньги.

Мы возвращаемся обратно в большую комнату. Легкий дождик барабанит в окна. Моросит весь день, поэтому пациенты первого уровня, которые обычно проводят время снаружи, сейчас все здесь. Я оглядываю комнату в поисках Авы и вижу, что она свернулась на диване с книгой. Впрочем, она ее не читает, потому что Морган болтает с ней.

Я иду обратно в свой кабинет, чтобы поделать бумажную работу. Она никогда не заканчивается, но, по крайней мере, становится более автоматизированной. Я наполовину сделал отчет о государственной сертификации, когда крики заставляют меня поднять взгляд от стола.

— Они идут! Я знал, что они были здесь!

Я тут же узнаю голос, это Леонард, и он очень расстроен. Не раздумывая, я хватаю экстренный набор с седативным и бегу к залу. Я не любитель пичкать пациентов седативными, только в крайних случаях, но если другие разнервничаются из-за состояния Леонарда, мне придется это сделать.

Леонард кричит, говоря всем бежать, потому что убийцы уже близко. Пациенты нервничают и перешептываются, а медсестра рядом с Леонардом пытается успокоить его.

— Все хорошо, — говорю я Леонарду, когда подхожу. — С тобой все в порядке.

Звучит громкий хлопок и двойные передние двери распахиваются, деревянная рама раскалывается в некоторых местах. Заходят двое мужчин. Они одеты в черное, на них лыжные маски и у них оружие.

Перешептывание пациентов оборачивается ахами ужаса. Одна женщина взрывается слезами.

— Никому не двигаться и сохранять спокойствие, — говорю я ровным тоном.

То, как воздух замирает в легких, напоминает мне кое-какое дерьмо, с которым я сталкивался в армии. Я анализирую вещи так же, как делал тогда, ища пути, как нейтрализовать этих мужчин так, чтобы никто не пострадал.

Когда один из мужчин направляет свое оружие на Кэти, медсестру, стоящую рядом с Леонардом, я опасаюсь, что его помутнение даст о себе знать и выльется совсем не вовремя.

— Слушайте здоровяка. Никому не двигаться, — он делает движение запястьем руки с оружием другому мужчине. — По лестнице наверх, затем налево. Четвертая дверь справа.

Комната Авы. Кровь застывает в жилах. Как, черт побери, они узнали, где именно находится ее комната?

Второй нападавший спешит наверх. По крайней мере, я знаю, что ее там нет.

— Эй, что происходит? — Тиллман входит в комнату и осматривается.