Возвращаясь обратно в Хелену [21] , я одновременно думаю о сыне и о Хоторн-Хилле. Тиллман, конечно, подменял меня, пока я отсутствовал, но там все равно осталась еще куча бумажной работы, которую нужно сделать.

А еще там осталась Элисон. В последние несколько вечеров, когда я мельком ловил ее образ на ужине, у нее были темные круги под глазами, и выглядела она почти опустошённой. С ней происходит что-то не то, и я встревожен. Нужно будет найти ее как можно скорее, как только вернусь, и выяснить, что происходит.

Мне пришлось бороться со своими инстинктами, чтобы не подойти к ней, как только я заметил, что у нее что-то не так. Я дал себе обещание, что на неделе, когда Калеб будет здесь, я отдам ему все свое внимание, а Тиллман будет ответственен за заботу о пациентах.

Однако, Элисон для меня больше, чем пациент. Мне невыносимо видеть ее расстроенной. Поэтому все, что я могу делать во время долгого перелета и затем долгой поездки на машине обратно в Хоторн-Хилл, это размышлять, что могло с ней случиться.

Возможно, мое общение с Калебом могло как-то ее растревожить? Сомневаюсь. Ведь она уже знала о нем.

Могла ли она получить какие-то плохие новости о членах своей семьи? Из ее истории болезни я знаю, что у нее никого не осталось, кроме тети в Нью-Йорке. Проклятье, надеюсь, ничего не случилось с ее единственной оставшейся родственницей.

Такая ситуация возможна, но я ставлю на доктора Хитон. Я только раз видел Элисон расстроенной, и это было из-за Хитон. Я разговаривал с администрацией Хоторн-Хилл о том, что обеспокоен тем, как Хитон лечит пациентов, но из этого пока ничего не вышло.

К тому времени, как я возвращаюсь в Хоторн-Хилл, уже поздно. Мне неспокойно, поэтому я отправляюсь в свой кабинет, чтобы заняться бумажной работой. Когда я включаю свет, то вижу, что последняя книга, которую я давал Элисон — «Дорога» Кормак Маккарти — лежит на углу стола.

Я хватаю ее и открываю обложку, надеясь увидеть записку от нее, которая уверила бы меня, что она в порядке.

Но там ничего. Я пролистываю все страницы и трясу книгу, надеясь, что из нее вылетит листочек, но в книге пусто.

Бл*дь, теперь я по-настоящему обеспокоен. Элисон никогда не возвращала книгу без оставленной для меня записки.

Я прохожусь по всем своим записям о пациентах, оставленных Тиллманом, задаваясь вопросом, заметил ли он, что с Элисон что-то не так. Если он и заметил, то не включил этого в отчет.

С тяжелым вздохом я пробегаюсь рукой вниз по лицу. Не то, чтобы я не мог отправиться наверх и разбудить ее. Но все же, мне придется подождать до утра.

Я достаю свой планшет и прохожусь по новым сообщениям электронной почты. Время летит незаметно и уже переваливает за три часа утра, когда я выключаю лампу и ложусь на кожаный диван в своем кабинете. Я провел много ночей, спя здесь, и у меня не занимает много времени, чтобы уснуть.

Следующим утром я просыпаюсь от руки, прикасающейся к моему плечу, и теплого дыхания у щеки.

— Доктор Ди, эй. Просыпайтесь.

Я открываю глаза и вздрагиваю, когда вижу Сару, ее лицо находится всего лишь в сантиметрах от моего.

— Расслабьтесь, это всего лишь я, — говорит она, улыбаясь и пожимая мой бицепс. По какой-то причине она восхищается этой частью меня.

— Привет, — я сажусь и прищуриваюсь, пытаясь определить время по своим настенным часам.

— Уже восемь, — говорит Сара. — Время обхода. И можно я просто скажу, как очарователен Калеб? Он такой же привлекательный, как его папочка.

— Спасибо, — я встаю с дивана. — Выйду на обход через пять минут.

Она покидает мой кабинет, и я иду в ванную. Я переодеваюсь в чистую футболку и чищу зубы. Я держу самое необходимое в ванной комнате для ночей, когда сплю в кабинете. Повернув лицо сначала в одну сторону, затем в другую, смотря в зеркало, я раздумываю бриться или нет. Ведь я полностью зарос темной щетиной.

Нет. Все-таки побреюсь завтра.

Сняв свой белый халат с крючка на стене, я направляюсь в комнату персонала, по пути надевая его на себя.

Я не обращаю внимания на утреннюю болтовню персонала, пока наливаю себе чашечку кофе. Я не в настроении для болтовни. Не то, чтобы оно у меня когда-либо было для этого, но сегодня особенно.

Тиллман сегодня выходной, так что придется обходить всех пациентов самому. В мое отсутствие он все держал под контролем, так что это пройдет настолько быстро, как только возможно. У нынешней личности Билли МакГрэта сильный ирландский акцент, поэтому у меня занимает некоторое время понять, что он говорит. В его высказываниях нет ничего важного, но я в любом случае общаюсь с ним в течение нескольких минут.

К тому времени как я добираюсь до комнаты Элисон, я чувствую себя как зверь в клетке. Мне нужно знать, что с ней происходит, и я не могу ждать ни одной минуты дольше.

Когда я открываю дверь и вхожу, я вижу ее, свернувшуюся калачиком на кровати поверх одеяла, и отблески солнца, сверкающие в ее темных волосах.

Некоторая часть моей напряженности уходит. Элисон выглядит умиротворенно и расслабленно, а я знаю, что ей нужен отдых. Поэтому я закрываю дверь ее комнаты и возвращаюсь обратно в комнату персонала за еще одной чашечкой кофе, после чего иду в свой кабинет.

По улавливаемому мной запаху ростбифа и чеснока, я понимаю, что близится время обеда. Мой живот урчит, одобряя меню, пока я загружаю записи с моего планшета на компьютер. В целом, все здесь идет хорошо. Да и Леонарду становится лучше.

Если бы я мог только разобраться, что происходит с Элисон.

Вдруг в мою дверь кто-то тихо стучит и медленно открывает ее. Когда я вижу лицо Элисон, мои плечи расслабляются от облегчения. Я встаю со своего кресла и обхожу стол, чтобы встретить ее.

Она продолжает стоять в дверном проеме, глядя на меня неуверенно, когда я подхожу к ней. Под ее глазами все еще лежат темные тени, и моя обеспокоенность становится еще сильнее, чем раньше.

— Эй, — говорю я мягко. — Заходи.

Элисон ступает внутрь, и я закрываю дверь позади нее. Прежде чем я могу остановить себя, я оборачиваю вокруг нее свои руки, удерживая ее так близко, как мне этого хотелось за все прошедшие несколько недель.

Она расслабляется напротив меня, ее щека прикасается к моей груди.

— Я беспокоился о тебе, — бормочу я ей в волосы. — Ты в порядке?

Элисон кивает, ее руки оборачиваются вокруг моей спины. Я немного отклоняюсь от нее и обхватываю ее лицо ладонями, изучая выражение лица.

По слезам, застывшим в ее глазах, я знаю, что она точно не в порядке.

— Что такое? — спрашиваю я ее.

Элисон приподнимает лицо вверх, ко мне, и смотрит на меня сквозь свои длинные темные ресницы. Я забываю обо всем остальном и, склонившись вниз, целую ее. Она издает тихий стонущий звук, который просто вырубает меня, и я тянусь вниз и обхватываю ее задницу, поднимая вверх.

В ответ Элисон дает мне ту же страсть, ее язык скользит напротив моего, когда она обхватывает меня ногами. Я подношу ее к своему столу и размещаю ее на нем, мое накопившееся желание слишком сильное, чтобы сдерживаться.

Я хочу стянуть с нее одежду и прикоснуться к ее коже. Что бы ни расстраивало ее, мне хочется забрать это. Мне только удалось попробовать ее немного, и этого недостаточно. Я хочу исследовать каждый сантиметр ее тела, услышать, как она произносит мое имя, почувствовать, как она сокращается вокруг меня, когда кончает.

— Я скучал по тебе, — говорю я возле ее губ, мои руки по-прежнему обвивают ее тонкую талию.

Я прислоняюсь лбом к ее, и на протяжении нескольких секунд мы дышим в унисон, мы нужны друг другу так же сильно, как и воздух вокруг нас.

Элисон разрывает наш контакт и тянется за кусочком бумаги на столе. Она поднимает ручку и пишет сообщение:

«Думаю, у меня могут быть галлюцинации. Как и у Леонарда».

Элисон хмурит брови от беспокойства. Я провожу рукой по ее волосам и спрашиваю: