Потом они поехали на Ленинские горы слушать соловьев, чье завораживающее пение привлекает в это место влюбленных с середины мая со всей Москвы. Им повезло, и они наслаждались нежными, волшебными звуками, заполняющими все пространство вокруг несколько часов подряд, не отпуская рук друг друга.

Уже поздно вечером, расставаясь у Лениного подъезда, оба понимали, что влюблены по уши. Взяв хрупкие озябшие ладошки девушки в свои большие и теплые, Володя стал покрывать их нежными поцелуями, горячо шепча:

– Леночка, я тебя очень-очень люблю…Влюбился как только увидел – с букетиком весенних цветов. Ты сама была как весна…

А потом стал перед ней на одно колено и, не отпуская ее рук, волнуясь, произнес:

– Леночка, я хочу, чтобы ты стала моей женой, обещаю, что все сделаю, чтобы ты была счастлива. И если ты будешь рядом со мной, то я обязательно стану генералом, а ты генеральшей.

Лена молчала. Он поднялся с колен и за плечи робко притянул ее к себе, ища влюбленными глазами ответ в ее взгляде, и тихо неуверенно спросил:

– Ты согласна?

Ее сердце знало ответ на его вопрос, но рассудок подсказывал – «не торопись сказать – да, пусть немного помучается, да и мне надо все взвесить».

– Мне надо подумать, я только первый курс заканчиваю, да и мама…как она к этому отнесется, – оправдывала она свой ответ.

– Леночка, солнышко мое, скажи «да»! Через месяц мы поженимся! Ты будешь счастлива со мной, клянусь! – умоляющим голосом сказал Володя.

Лена неуловимым движением сбросила его руки со своих плеч и устремилась в открытые двери подъезда. Все произошло в одну секунду, и, растерявшись, Володя не успел ее удержать.

– Я подумаю! – уже взбегая по ступенькам, – смеясь, прокричала Лена. «Ну, чтобы быть генеральшей, надо выйти замуж за лейтенанта», – весело подумала она.

Когда она вставила ключ в дверь квартиры, та тот час же отворилась. Мама в наброшенном на ситцевую ночную сорочку байковом халате, встретила ее восклицаниями:

– Леночка, я уже обзвонила всех твоих подруг! Двенадцать часов ночи! Я уже не знала, что и думать! Куда обращаться!

– Мамочка, поздравь меня – я выхожу замуж! – торжественно с порога объявила та и бросилась обнимать и целовать мать. Ирина Сергеевна застыла от неожиданности, а опомнившись и пытаясь отстранить от себя дочь, нотками строго родителя сказала:

– Леночка, детка, тебе только-только исполнилось девятнадцать. Какой замуж?

– Мама, ты уже несколько подзабыла, но я родилась, когда тебе едва исполнился двадцать один год, – ответила Лена, и, не раздеваясь, прошла на кухню. – Проголодалась ужасно!

– Лена, не надо сравнивать, мы были совсем другие, более взрослые и ответственные. Мы выросли в трудное послевоенное время, – говорила Елена Сергеевна, хлопоча у плиты.

– Мамочка, так говорят все мамы своим взрослым дочерям, – ответила та, жуя яблоко и усевшись за стол.

– Взрослая! Да ты до семнадцати лет без любимого плюшевого мишки не засыпала! Ты кашу не знаешь как сварить, а туда же – замуж! Потом, по статистике почти все ранние браки заканчиваются разводом.

– Ну, научиться готовить не проблема, – ответила Лена, и встав, обняла мать за хрупкие плечи, прижавшись пылающей щекой к ее спине. – Сейчас попьем с тобой чай и обо всем спокойно поговорим.

Она усадила мать на старенький венский стул, а сама деловито нарезала хлеб, намазывая его маслом, и достала тонкие фарфоровые чайные чашки из старинного облезлого буфета, перешедшего к ним от бабушки.

Ирина Сергеевна, натягивая ворот халата на тонкой шее, с тревогой и беспокойством смотрела на действия дочери, ей даже показалось, что ее «маленькая девочка» повзрослела за этот вечер года на два, не меньше.

– И кому же так несказанно повезло? – с иронией спросила она через несколько минут, с любовью и нежностью смотря на дочь.

Лена поставила чашки на стол и внимательно посмотрела на мать, как будто впервые увидев. Глядя на ее тонкий пробор в густых смоляных волосах с редкими серебряными нитями, на матово-бледное лицо с огромными серыми глазами с едва означившимися морщинками под ними, она невольно ею залюбовалась.

– Мамочка, какая ты у меня красавица! – восхищенно воскликнула Лена, снова бросившись к ней на шею.

– Ты мне зубы не заговаривай, невеста! Давай, рассказывай про своего суженного! – смущенно рассмеявшись, ответила мать, понарошку отталкивая от себя дочь.

– Ах, да, я уже и забыла, что замуж собралась! – подыгрывая матери, ответила Лена. – И вообще, зачем замуж? Нам так хорошо вместе, – ластилась она к матери как маленькая девочка.

– Ну, рассказывай, невеста без теста! – сказала та, гладя мягкие шелковистые волосы дочери.

– Во-первых, он самый замечательный. Красивый, умный и такой юморной! Через месяц оканчивает военное училище. Во-вторых, Володя из очень хорошей семьи – мама детский врач, а отец полковник медицинской службы, живут в Харькове.

– Да, – с грусть сказала Елена Сергеевна. – История повторяется. Леночка, мы в Москве постоянно живем только десять лет, а до этого ты за два года сменила три школы. Будешь как и я мотаться по гарнизонам, не имея собственного жилья, не получив нормального образования? – задала она дочери риторический вопрос. – Да я только ближе к сорока начала ощущать себя профессионалом в своем деле, хозяйкой в собственном доме… – волнуясь, говорила она.

– Но мамочка, с папой вы прожили десять счастливых лет и жили бы до сих пор, если бы он не погиб!– перебила ее Лена, уловив нервическое состояние матери.

Андрей, муж Елены Сергеевны, трагически погиб, исполняя «воинский долг», когда ей едва исполнилось тридцать, а дочери было десять лет. Через несколько лет, уже в Москве, она стала встречаться с коллегой по работе, но ответить на его любовь так и не смогла. Однолюбкой оказалась, а просто замуж…зачем? Они жили вдвоем с дочкой со светлой памятью о муже и отце, обожая друг друга. Леночка никогда не доставляла ей хлопот – росла умненькой жизнерадостной девочкой, ходила в школу бальных танцев в местный ДК культуры, много читала и даже выучилась вышивать.

– Самое главное, Леночка, выходить замуж за военного надо по большой любви, – уже успокоившись, задумчиво проговорила Елена Сергеевна. – Только во имя любви можно терпеть и преодолевать предстоящие трудности: каждый раз начинать все сначала, сменив не один гарнизон, быть готовой к тому, что вода, доченька, будет течь из крана, а ее надо будет принести из колодца или из колонки во дворе. Там же могут находиться и все остальные удобства. Не видеть мужа по несколько недель, так как он выполняет очередное задание, потому что «такая профессия – Родину защищать», а ты будешь ждать, не зная, когда вернется и вернется ли. – Тут у нее на глаза навернулись слезы и, приложив усилие, чтобы не заплакать, она продолжала:

– Там меня рядом не будет, и тебе, Леночка, придется рассчитывать только на себя, муж тебе в быту не помощник. Ты к этому готова в свои девятнадцать?

– Мама, наверное, ты, как всегда, во всем права. Ты сама с папой прошла через все это. И как и все матери, ты желаешь мне счастья. Но я сама хочу прожить свою жизнь со всеми ее трудностями и проблемами. И прожить именно с этим мужчиной!

– Леночка, ну вы едва знакомы. И потом – любишь ли ты его? – с тревогой в голосе спросила мать.

Этот вопрос застал Леночку врасплох: – «А действительно любит ли она его?» То, что Володька любит, у нее сомнения не вызывало. А она? Еще минуту назад она была уверена, что любит, по крайней мере, влюблена – каждую секунду и минутку она думала только о нем. Впервые сильное чувство переполняло ее, душа ее пела, улыбка не сходила с прелестных губ, и вся она светилась от счастья и необъяснимого восторга. Что это, если не любовь?

На Лену слова мамы возымели обратное воздействие. Она еще больше уверилась в своем решения выйти замуж за будущего лейтенанта Володю, уехать с ним чуть ли не в Сибирь как жена декабриста и стойко преодолевать «эти самые трудности». Ну а институт, в конце концов, можно окончить и заочно.