Такси уже ожидало перед зданием, но вовсе не это остановило ее.

Там был мужчина, прислонившийся к машине.

Хантер.

В классическом черном смокинге с открытым воротником и расслабленным галстуком. Он жадно смотрел на нее, слово она – десерт.

– Хантер, – ахнула она, ощущая слабость в коленках. Она сглотнула и попыталась вспомнить, как правильно дышать. – Что ты здесь делаешь?

– Жду тебя.

Мэллори почти набросилась на него, но, казалось, между мозгом и ногами возникло недопонимание. Хантер так на нее подействовал. Он всегда так на нее действовал.

Его голос, низкий, почти грубый тембр, который когда-то обжег ее легкие, снова заставил их гореть. Его глаза не отрывались от ее лица, и даже в его расслабленной позе она видела, насколько он напряжен, что заставляло ее нервничать.

Она несколько раз сглотнула.

– Ты в смокинге, – тупо выпалила она.

Он медленно кивнул.

– Да.

– Ты ненавидишь смокинги, – пробормотала она, на этот раз более сдержанно.

– Да, – снова кивок.

Она улыбнулась тому, как мужчина легко заглотил приманку.

– Почему на тебе смокинг? – спросила она.

– О, я только что был на торжестве, – сказал он, словно у них шел простой разговор.

У Мэл перехватило дыхание.

– Ты ненавидишь вечеринки.

Услышав эту фразу, он слегка наклонил голову и каким-то образом его взгляд стал более интенсивным.

– Да. Но я слышал, что фотограф там великолепный, так что мне пришлось прийти и убедиться в этом самому. А так как там дресс-код, у меня не было выбора...

Он там был. Все время. Она обошла всю комнату. Как она могла его не заметить?

Он пришел за ней. Он хотел с ней встретиться.

– Отлично выглядишь, – прошептала она, быстро осмотрев его, хотя она предпочла бы потратить на это времени гораздо больше.

Он слегка покачал головой, и что-то в его выражении лица причинило ей боль.

– Не так хорошо, как ты.

– Ой, брось, – возразила она. – Я вся растрепанная, – и будто, чтобы подчеркнуть это, ее прядь снова выбилась, и она быстро отбросила ее назад.

– Ты прекрасна, – отпарировал Хантер, тихо вздохнув, его тон и глаза были теплыми. – Я скучал по тебе.

Мэл долго всматривалась в него, пьянея от его вида и позволяя теплу бежать сквозь нее.

– Я тоже скучала по тебе, – прошептала она.

Он переместил свой вес, все еще опираясь о такси, позволяя напряженности в его теле быть более выраженной.

– Тогда почему ты не брала трубки, когда я звонил? – спросил он со вздымающейся грудью. – Почему ты прячешься от меня?

У нее на глазах навернулись слезы.

– Я.. Я думала... – она попыталась что-то сказать, но голос надломился. Она прочистила горло. – Мне казалось, с нами покончено.

– И что же, Бога ради, произвело на тебя такое впечатление? – он потребовал ответа, засунув руки в карманы. – Я с тобой еще не закончил. И никогда не закончу.

Она отшатнулась в сторону, уставившись на него в шоке.

– Что?

– Неужели я не понятно выразился на озере Лур? – поинтересовался Хантер, снова качая головой. – Что я влюблен в тебя? Что мне понадобилось меньше недели, чтобы понять, что ты – то, чего не хватало в жизни?

Слезы Мэл медленно покатились по щекам.

– Я видела тебя с Эммой, – ее голос был более обвиняющим, чем ей бы хотелось. – Ты обнял ее и...

– Ну, конечно, – сказал Хантер более мягким тоном. – Мы с ней дружим с самого детства. Она хотела вернуться ко мне, но я сказал ей, что это невозможно, потому что я нашел свою единственную. Она расстроилась, но все поняла. Она в порядке. И я бы тоже был в порядке, если бы та моя единственная не старалась избегать меня.

У Мэл возникло безумное желание спрятать лицо в руках, но она их не чувствовала.

– Мне было страшно, – призналась она, глотая еще больше слез и уставившись на него в муках. – Я всегда чувствовала, что ты принадлежишь кому-то вроде нее, и что я тянусь к звездам. Я знала, что никогда не буду достаточно хороша для твоего мира...

– Заткнись.

– Что? – икнула она, внезапно ощутив холод.

– Заткнись, – повторил он. Он покачал головой, тяжело вздохнув. – Разве ты не понимаешь? Ты и есть мой мир, – он сглотнул, и она наблюдала за его горлом. – Я люблю тебя. Ты – то, что я всегда хотел, и я устал пытаться заставить тебя понять это. Скажи, что мне сделать, Мэллори Хадсон. Потому что я сделаю все, что ты скажешь, если это будет, значит, что в конце дня ты будешь моей. Это все, что мне нужно. Только ты.

Что-то внутри Мэл взорвалось, словно фейерверк в честь Дня Независимости. Соло саксофона с Бейкер Стрит окутало их, и она вдруг смогла вздохнуть впервые с тех пор, как покинула озеро Лур. Ее легкие расширились свободой, она уронила сумку, ноги двинулись в два раза быстрее обычного, чтобы добраться до него.

Мэл потянулась к его лицу и притянула его рот к себе, почти плача от облегчения чувствовать его губы на своих. Она поцеловала его так, как никогда прежде, с пылким желанием и безрассудной страстью. Резко вдохнула, когда его руки обхватили ее талию и прижали к себе так крепко, что только пальцы ног касались земли. Его стон удовлетворения соответствовал ее, она ненадолго прервала контакт, бездыханно проведя губами по его губам.

– Я люблю тебя, – вздохнула она, задевая нижней губой кожу его подбородка своими словами.

Внезапно она оказалась прижатой спиной к кабине автомобиля, Хантер навис над ней и впился. Она засунула одну руку ему под куртку, а другой влезла ему в волосы, заслужив грубый рык одобрения, который она с наслаждением проглотила.

Он пожирал ее медленно и уверенно, притягивая ее за талию и волосы, она прижимала пальцы к его спине, напрягающиеся практически в одном ритме против тугой мышцы под его рубашкой.

Невозможно было понять, как долго они целовались, но ей было все равно. Даже таксист, казалось, был вполне доволен, чтобы позволить им заниматься этим так долго, как они того хотели. Не было никакой спешки. У них было все время в мире, никто никуда не собирался. В конце концов, глубокие поцелуи растворились в мягком, затаившем дыхание прикосновении губ друг к другу и выдохах на щеках и горле.

– Прости меня, Хантер, – прошептала Мэл, нежно поглаживая щеку и челюсть. – Прости меня.

Он поцеловал ее снова с бесконечной нежностью и без явной спешки.

– Такси не будет ждать, – пробормотала Мэл, сделав, по крайней мере, четыре вдоха, чтобы совладать с дыханием.

Хантер усмехнулся и прижался к ее горлу.

– Конечно, будет. Я заплатил водителю кучу денег, чтобы он исполнял все наши пожелания. Он счастлив.

Мужчина упустил главное. Мэл совсем не хотела торчать тут у всех на виду. Она скользнула рукой от его волос к шее и принялась играть с открытым воротником.

– Прекрасно, – сказала она вызывающе, встречаясь с его глазами, их носы почти соприкасались. – Тогда я не хочу ждать.

Медленная усмешка пересекла лицо Хантера.

– Теперь больше похоже на правду, – он посмотрел на нее оценивающе. – Ты не ела весь вечер. Голодна?

– Умираю с голоду, – быстро ответила она, наслаждаясь двойным смыслом.

Он закрыл глаза, как будто молясь.

– Мэллори.

– Я люблю тебя, – повторила она, дотрагиваясь до его лица. – И с удовольствием съем пиццу.

Он быстро поцеловал ее, словно почувствовав облегчение, когда она перестала дразниться.

– Я тоже тебя люблю. Значит, пицца. Садись в такси, женщина. Надо много чего наверстать, – мужчина потянулся к ней, заставляя ее взвизгнуть, касаясь рукой ее бедра и открывая дверь.

Она заползла на сиденье, протянув к нему руку. Хантер схватил ее сумку, сунул ее в пространство между передним сиденьем и задним, и захлопнул дверь, взяв ее руку и переплетя пальцы.

Таксист ухмыльнулся и повернулся к ним, откидывая назад свою кепку.

– Куда едем? – спросил он не совсем невинным голосом. – Мне показалось, что я что-то слышал о пицце, но…

Хантер посмотрел на Мэл. Она поднесла палец ко рту и нежно провела им по нижней губе.