– Я влюблен в тебя, – повторил мужчина. – И был влюблен все это время. Я ничего не говорил, потому что знаю, как это безумно, и я боялся, что мои чувства невзаимны, не мог рисковать, что ты сбежишь, испугавшись...

– Взаимны...

Его сердце, его слова и его дыхание остановились. Он уставился на нее, что-то в нем пылало.

Мэл покачала головой, сглотнув.

– Это взаимно, – сказала она снова, но тише.

Прежде чем он понял, что делает, он вошел в воду, потянулся к ее лицу и крепко поцеловал. Ее руки обвились вокруг его шеи, раздвигая губы и отвечая на поцелуй с собственным огнем. Она цеплялась за него так же отчаянно и безумно, как и он, ее ноги больше не касались земли, потому что он подхватил ее.

Ему было мало, не было возможности даже вздохнуть. Все было полностью занято Мэл, любовью к ней, пьянящим порывом восторга от осознания того, что безумие их чувств соответствует друг другу. Они целовались глубоко, пробуя друг друга, будто в первый и последний раз, снова и снова, словно им никогда не будет достаточно.

И никогда не будет достаточно.

Затем их поцелуи стали мягче, нежнее - изысканными, утешающими и успокаивающими. Скользящие губы, оседающие и тревожащие одновременно. Хантер дернулся, чтобы яростно захватить ее рот, вырывая из нее хнык, который заставил что-то первобытное рычать в нем.

Через несколько мгновений, затаив дыхание, они услышали свистки, аплодисменты и визги от своих старших друзей в павильоне, которые, казалось, давно за ними наблюдали.

Мэл расслабилась и засмеялась, разогревая его кровь. Он тоже умудрился засмеяться, все еще затаив дыхание и пылая. Он коснулся ее лба, крепко обхватив ее руками с давно ожидаемым вздохом облегчения.

Шум из павильона затих, и Мэл вдруг попятилась со стоном.

– Что? – спросил он с удивлением, обнимая ее.

– Сегодня вечером я должна вернуться в курятник, – простонала она, состроив гримасу. – А ты должен пойти на мальчишник.

Он забыл обо всем этом, что показало значимость происходящего. Он отрицательно покачал головой.

– Мне все равно. Я останусь здесь, с тобой.

Он наклонился и поцеловал ее снова, прикасаясь как можно нежнее и делая все возможное, чтобы соблазнить ее остаться. Она обхватила его за шею рукой, играя его волосами, в его голове промелькнуло, кто же теперь кого искушает.

В конце концов, она отстранилась, вырвалась из его объятий и позволила ночному бризу встать между ними.

– Ты должен, – заявила она, звуча выдохшейся. – И мне придется. Если бы это был кто-то другой, мне было бы все равно, но это Том и Дженна. Мы должны, – твердо повторила она.

И он знал, что она была права. Он положил руки на бедра и выровнял дыхание, криво улыбнувшись.

– Ты сводишь меня с ума, ты знаешь это?

Она бесстрастно склонила голову.

– В хорошем смысле?

– Самом лучшем, – заверил он.

Она сделала ему реверанс и улыбнулась, протянув руку.

– Проводишь меня?

Его улыбка расползлась, он взял ее руку, поцеловал, затем потянул ее к себе ради одного короткого, обжигающего поцелуя.

– Хорошо, – прорычал он, посмеиваясь, когда она тяжело задышала. – Но если завтра я буду сварливым, виноватой будешь ты.

Мэл вздрогнула и издала крошечный стон, заставляя его снова засмеяться. Он опять сплел их пальцы, они медленно вышли из воды и направились к домику подружек невесты.

Глава 15

Мэл не собиралась опаздывать на завтрак, но это не мешало ей злиться. Вообще, сейчас только девять, а начало запланировано на десять. Но учитывая, что она была фотографом, ей стоило прибыть туда раньше, чтобы сфотографировать приготовления и все такое. Была надежда на Тарин и Дэна, которые держали все под контролем и уже приступили к работе.

Она совсем не виновата в своем опоздании.

Ей пришлось развлекать Кэролайн разными историями прошлой ночью, рассказывая все до мельчайших подробностей, поэтому они легли спать слишком поздно, болтая, словно подростки. А сегодня утром она проснулась слишком рано и отправилась на прогулку по пляжу без камеры, с подвернутыми джинсами и с босыми ногами, скрестив руки на развевающейся рубашке. Она наслаждалась спокойствием солнечного утра, в то время как отголоски вечера проигрывались в ее голове.

Хантер любит ее. Возможно ли такое? Они жили в разных мирах, и все же в этом волшебном месте они сблизились больше, чем она когда-либо с кем-либо сближалась, включая некоторых членов семьи. Он научил ее мечтать и смотреть на себя другими глазами.

Ей нравилось, какой она была с ним.

Разве не в этом заключается идея любви?

Пока она не признавалась ему в ответных чувствах. Всему свое время. Само собой, она была влюблена в него, и, конечно, он понимал это, учитывая, что она сказала, что его чувства взаимны.

Но, как сказала Кэролайн прошлой ночью, в любви нет ничего определенного.

Мэл направилась в дом после прогулки, но что-то привлекло ее внимание: Дженна, крадущаяся через заднюю дверь патио, с распущенными волосами, в простой футболке и штанах для йоги, улыбаясь чему-то. Мэл продвинулась поближе, чтобы заметить Тома, к которому подбежала кузина и прыгнула в его объятия.

Он держал ее минуту, затем медленно отпустил. Они обхватили ладонями лица друг друга, что-то шепча и глупо улыбаясь. Мэл была слишком далеко, чтобы слышать их, чему была несказанно рада. Сегодня день их свадьбы, они заслужили минуту уединения. Она подождала, пока они расстанутся после нескольких быстрых поцелуев, и Дженна вернулась в дом.

Кэролайн моментально набросилась на нее, заставив залезть в душ перед тем, как приступить к работе над ее волосами. Между сеансами сушки, расчесывания и завивки Кэролайн вытащила платье для Мэл, которое приготовила для предсвадебного завтрака. Событие официальное, поэтому было выбрано дизайнерское платье – Александра Маккуина, если точнее. Приталенное, кремовое, с накладкой из кельтского кружева цвета слоновой кости, рукавами-фонариками и юбкой-карандаш ниже колен. Оно было трикотажным, поэтому обнимало ее стройную фигуру. Изначально Мэл отказалась надевать «цвет невесты», но как только Кэролайн заверила ее, что Дженна будет в мятном, проблема отпала сама собой.

Когда Мэл попыталась сопротивляться, решив, что платье слишком вычурно, Кэролайн заткнула ее, сказав, что ему далеко до подиумной моды. Мэл могла с этим справиться. К счастью, ей разрешили выбрать разумные устойчивые шпильки с ремешком.

Кэролайн вновь проделала отличную работу над макияжем, придав взгляду Мэл глубину, при этом сохранив естественность. К прическе же придется привыкнуть. На голове Мэл были огромные кудри, больше похожие на горы. Но как только Кэролайн уложила их, все оказалось не так уж плохо. На сборы ушла целая вечность.

Мэл вошла в зал для завтрака, только наполовину заполненный членами свадебной вечеринки и родственниками, которые только что прибыли. Дженна и Том, выглядящие как идеальное сочетание из рекламы палочек «Твикс», стояли близко друг к другу и общались с семьей Тома. Тарин и Дэн уже работали, но улыбнусь ей и подняли большие пальцы.

Она осмотрелась и улыбнулась остальным, даже Софи, которая, казалось, смягчилась после девичника. Лукас был прикован к болтовне тети Джонни и бросил на девушку умоляющий взгляд, который та демонстративно проигнорировала. Тетя Кэди и дядя Дрейк еще не подошли, а Кэролайн была прямо за ней.

В дальнем углу комнаты предлагались напитки и фрукты, а столы украшали простые цветочные композиции центре. В целом, зал выглядел великолепно, с небольшим намеком на привилегированность будущей супружеской пары, но не более. Все было весьма позитивно, учитывая, что остаток дня будут сплошные украшения и штрихи.

Наконец она заметила Хантера, прислонившегося к перилам террасы и следящего за ней. Вероятно, он заметил ее сразу, как она вошла. Его глаза одобряли выбор наряда. Она тоже была от него в восторге: в белой рубашке с закатанными, как обычно, рукавами, в галстуке, черном жилете и черных брюках. Мужчина приложил руку к груди, как будто не мог вздохнуть.