Девочки с лепестками уже потеряли терпение и получили разрешение уйти поиграть, поэтому их роль была пропущена, за что Хантер был безумно благодарен. Они ссорились два раза из трех, пока шли к алтарю, омрачая репетицию еще больше.

Дрейк выглядел таким же счастливым от всех этих прогонов, как и все остальные, бормоча что-то себе под нос, что заставило Дженну хихикать.

Хантер заметил, как Том затаил дыхание после смешка невесты и собирался дразнить его, но тут услышал другой смех рядом. Мэл, стоявшая неподалеку от дяди и двоюродного брата, услышала последний комментарий и теперь веселилась с камерой в руках. Опустив фотоаппарат, она посмотрела на экран, растягивая улыбку еще шире.

У него перехватило дыхание, он явно понимал чувства Тома.

Мэл посмотрела на него и повернулась, чтобы указать Тарин и Дэну, с каких ракурсов делать фото на церемонии. Мэл сообщили, что она будет сидеть с семьей в течение этого времени, что заставило ее улыбнуться, но и заметно взволноваться. Хантер подумал, как бы ей ни нравились ее помощники, она была помешана на контроле над своими проектами, что было довольно милым.

Она была как всегда милой и озорной на съемке рассвета, даже более ласковой, что нисколько его не расстроило. Они откровенно поговорили о своем детстве. Мэл открыто рассказала ему о смерти ее родителей и переезде в Айову, жизни и работе на ферме дедушки в маленьком городке. Она преодолела множество препятствий и скептиков, чтобы стать той, кем она была сегодня – фотографом мирового класса с большими перспективами. Ни одна деревенская девушка из Айовы, по мнению жителей, не смогла бы этого сделать.

Кроме одной.

У Хантера было не так много историй, чтобы поделиться с ней, потому что он вырос на Восточном побережье без каких-либо трудностей или споров о его будущем, но ему и его родным удавалось зарабатывать должную долю травм и царапин на протяжении многих лет. Только он и Дик вызвали десяток поездок в больницу для себя и девочек, но его старшие кузины не только яростные, но еще и хитрые. Семья Макинтайр не стеснялась и не уступала, особенно друг другу.

Мэл была удивлена некоторыми их приключениями. Она поделилась мнением, что Хантер с виду был таким сдержанным и осторожным, поэтому казалось невероятным, что он мог быть безрассудным или родом из такой семьи.

И вправду, как так?

Он думал об этом, задаваясь вопросом, как он стал таким человеком. Это было что-то, что он должен был доказать себе? Что его должны воспринимать всерьез не только из-за его фамилии и состояния? Это сработало, что бы ни заставило его поменяться. Со своей семьей он все еще оставался тем же, но редко открывался кому-то еще.

До Мэл.

– Тетя Кэди, ты не можешь плакать сейчас! – услышал он, как Мэл сказала со смехом, обнимая тетю в первом ряду. – Это же репетиция!

Тетя вытерла салфеткой сильно подведенные глаза и всхлипнула носом.

– Я буду плакать, если захочу плакать, Мэллори Джо. Завтра я буду плакать весь день, думай об этом, как о тестировании макияжа.

Мэл ухмыльнулась и покачала головой. Лукас стоял в конце линии.

– Мама, ты богиня, и ты это знаешь, – призвал он.

– Мальчик, у тебя что-то коричневое на носу, – Кэди широко улыбнулась ему.

Кэролайн и Дженна хмыкнули, священник покачал головой с усмешкой.

– Хорошо, вернемся к делу, – вклинился он в общий разговор. – Мистер Хадсон, вы отдаете свою дочь...

– Может, пропустим? – сказал он, поднимая руки в капитуляции.

Дженна закатила глаза.

– Хорошо, папочка.

– ...в супруги... – продолжал служитель, как ни в чем не бывало.

Дрейк быстро похлопал Мэл по голове, когда она проскользнула мимо, чтобы сделать побольше снимков.

Хантер не был выходцем из семьи, особо демонстрирующей свои чувства, и он знал, что Мэл вообще не обнимается, но теплая привязанность ее тети, дяди и кузин с Лукасом очаровывала его. Они были громкими, но любящими, и хотя не виделись с Мэл в течение десяти лет, они относились к ней так, как будто она никогда не уходила, не заставляя ее чувствовать себя виноватой. И теперь, видя, как Мэл общается с ними, он задавался вопросом, не было ли это частью ее природы, чем-то, что она забыла. Мэл ухмыльнулась дяде, а затем вернулась к работе.

– Дженна и Том, вы произносите свои клятвы, – сказал священник, глядя поверх очков, читая последовательность событий.

– Бла-бла-бла, я люблю тебя и так далее, – сказал Том, ухмыляясь Дженне.

– Именно так, – похвалил священник. – Тут разглагольствую я, бла-бла, объявляю вас мужем и женой, можете поцеловать невесту.

Том устроил шоу, наклоняя Дженну и целуя ее, заработав несколько свистков и выкриков от остальных.

Священник усмехнулся и стал ждать, пока они приведут себя в порядок.

– И представлю вас как мистера и миссис Ярдли. Наслаждаетесь аплодисментами и проходите мимо алтаря.

Том и Дженна направились вниз. Хантер протянул руку Кэролайн, и они последовали за ними. Мэл сфотографировала их, и Хантер подмигнул ей, получив за это недовольный взгляд. Остальная часть группы все тоже сделала на «отлично», и, затаив дыхание, все стали ждать возможности свалить.

– Все здорово, – наконец сказала Дженна, привлекая внимание с помощью свиста Тома. – Спасибо за ваше терпение. На ужин никаких планов. Мальчики, позже вас ждет мальчишник, вам придет сообщение с деталями. Того, кто притащит стриптизершу к моему жениху, ждет смерть от монтировки.

Это было встречено хихиканьем, но Хантер заметил, что некоторые девушки выглядели смущенными.

– Завтра утром мы все завтракаем в девять с остальными членами семьи, которые приедут на свадьбу, – продолжила Дженна, прижимая Тома ближе. – Вы все должны быть там. После этого сдаем телефоны. Заберете их после вечернего приема.

Некоторые стали ворчать, но Хантер на самом деле не возражал. Том и Дженна продумали все для безопасности свадьбы, и это должно сработать. Гости сдавали свои телефоны по прибытии на курорт, получая их обратно только после приезда для сохранения в тайне места церемонии, так что все приглашенные знали о желании молодоженов уединиться. Его единственной заботой будет следить за Мэл в течение дня, но находиться с ней рядом - совсем не проблема.

А когда свадьба закончится, Дженна и Том отправятся в свой таинственный медовый месяц, и все вернутся к своей жизни...

Что дальше?

– Можете расходиться! – крикнул Том, сложив рупором руки у рта.

Все так и сделали, пока Хантер искал Мэл, но нигде ее не видел. Кэролайн заметила его и сжалилась.

– Она направилась в свой коттедж, – сказала она ему. – Я помогу ей подготовиться, а затем отнесу ее вещи в курятник. Заберешь ее в шесть тридцать, хорошо?

Хантер оценивающе посмотрел на нее, затем вздохнул.

– Позаботься о ней, окей?

Кэролайн вернулась.

– Сегодня? О, приятель, тебе лучше позаботиться о себе. Она собирается пошатнуть твой мир.

Он улыбнулся, затем сказал:

– Нет, я имею в виду после. Сегодня вечером, в доме подружек невесты.

Выражение Кэролайн смягчилось, и она похлопала Хантера по руке.

– Договорились. Расслабься, Хантер. Я позабочусь о нашей девочке.

Он проглотил комок в горле и кивнул, поворачиваясь, чтобы вернуться к своему пикапу.

Сегодняшний вечер будет особенным для них, он это чувствовал. Скорее всего, это последний день, когда они вместе, прежде чем реальный мир заберет их обратно. Он не даст ей уйти, что бы она ни навоображала.

Кто они друг для друга?

***

– Мэллори Хадсон, если этот мужчина не захочет съесть тебя с горячей помадкой и ложкой, мне придется проверить его пульс.

Мэл балансировала на навязанных ей каблуках. Они не были слишком высокими или шаткими. На самом деле, они были совершенно в стиле Мэл, только с большим количеством ремешков. Это Мэл была немного неуклюжей, несобранной и чуточку нервной.

– Серьезно, девочка, иди и посмотри на себя, – настаивала Кэролайн, махнув в сторону зеркала на задней двери шкафа. Мэл покачала головой и завозилась с украшениями, которые принесла Кэролайн, чтобы отыскать что-то подходящее.