Сутра Эвелина явилась в обновленном образе соответствующем мои требованиям, и лишь прежние очки портили весь вид.

– Я же просил не надевать это! – я подцепил пальцем толстую оправу, от чего они перекосились.

– Просто, на подготовку нужных линз требуется время, поэтому, в ближайшие три дня я буду ходить в них.

– Ясно – разочаровано вздохнул, хотя это уже хорошее начало.

Жанна как обычно озвучила сутра мне весь список запланированных мероприятий, принесла стопку договоров на подпись и предупредила, что звонила моя бабушка.

– Чего она хочет на этот раз?

– Спрашивает о том, как прошла встреча с Анной, и что она ответила?

Меня немого передернуло от мысли, что придется как-то объяснить ей, что помолвка сорвалась, и, тем более, что потенциальная невеста вновь сбежала на гастроли.

– Перезвони ей и сообщи, что к выходным я ее наведаю… Хотя нет, в эти выходные что-то намечено, тогда…

– В следующую пятницу, у вас весь вечер будет занят приемом у мэра в честь дня рождения его внучки, и думаю более часа вашего присутствия там не понадобиться, а потому к восьми вечера вы можете быть свободны.

– Замечательно, тогда сообщи ей, что после этого приема я заскочу к ней. А что у нас в субботу?

– Утро у вас свободно, но вот к обеду нужно присутствовать на собрании директоров консалтинга, по вопросу новоприобретённого завода. Ваше присутствие обязательно, вы являетесь докладчиком.

– Хорошо, тогда сообщишь ей, что я даже останусь переночевать.

Жанна ушла, ничего более не сказав, а Эвелина все это время молча стояла в уголке как часть мебели и не издавала при этом ни звука. Это конечно удобно, но немного настораживает. И как долго она так может?

– Присаживайся. – предложил я, и провел ее взглядом до стула напротив.

Она покорно села в ожидании указаний.

– Вчера я обдумал нашу ситуацию, и нашел выход.

– Какой? – уточнила она, взирая на меня большими и слегка удивленными глазами.

Я тяжело вздохнул, собираясь с мыслями. Все же, тот вариант, который я хочу ей предложить немного эксцентричный, и рискованный. Но он спасет меня от шантажистов, а ее от позора.

– Нам нужно пожениться…

В кабинете повисла тишина, и, по-моему, она перестала дышать. Я украдкой посмотрел на Эвелину и чуть не начал истерично хохотать – она была бледной, с открытым ртом, который двигался, но не издавал ни звука. Эта женщина больше напоминала рыбу при смерти, выкинутую на берег и лишенную возможности дышать.

– Кхем! – я откашлялся, чтобы прогнать сиюминутный импульс смеха – Я поясню…

Пришлось немного подождать, чтобы убедится в том, что она пришла в чувство, и уже потом продолжить свой монолог:

– Шантажисты хотят надавить на мое слабое место – личные отношения, и выставить лживым подлецом, который не постоянен в интимных связях. Это существенно повлияет на мою репутацию и создаст конфуз, который пошатнет позиции на рынке. Чтобы этого избежать, я хочу выставить нашу связь как законную – прелюдию к браку, тем самым лишив их возможности перекрутить информацию в выгодном для них свете. Так же, это позволит мне остаться при своем, в плане работы, и убережет тебя от позора, так как на тех фотографиях твое лицо четко видно.

Для того чтобы подтвердить свои слова, я развернул монитор компьютера, на котором красовались фотографии нашей совместной ночи, а точнее утра, которое засняли шантажисты. На них Эвелина лежала обнаженная у меня на груди и сладко спала. Ее лицо побагровело от смущения. Не дожидаясь расспросов, я продолжил:

– В случае нашей помолвки, о которой мы заявим во всеуслышание, эти фотографии лишатся какой-либо силы, и они будут вынуждены отступиться. На это у нас осталось не так много времени.

– Сколько? – еле слышно произнесла Эвелина, не поднимая глаз от стола, который сверлила взглядом уже пару минут.

– Думаю завтра, так как отведенный мне срок подходит к концу, и если мы ничего не предпримем, то мне придется либо идти у них на поводу, что меня сильно не устраивает, либо срочно придумывать иной план.

– Я не могу! – уже более твердо ответила она, по-прежнему, не смотря на меня.

– Обоснуй! – я сложил руки на груди в ожидании.

– Вы, конечно, интересный мужчина, и спасли меня в той ситуации. Но вот так вот ни с того, ни с сего, выйти за вас замуж… А как же ваша избранница, для которой было то кольцо? – она впервые посмотрела на меня глазами полными слез, но с твердостью. От чего мне захотелось ее прижать к себе и утешить, но я отогнал эту неуместную мысль, еще раз откашлялся и продолжил:

– Анна сейчас за границей, занята карьерой, и не вернется в течение года. За это время мы объявим о помолвке и быстро сыграем скромную свадьбу. Но все это будет завесой для отвода глаз. Через полгода мы тихо разведемся, когда все уже и забудут об этом неожиданном браке, после чего ты получишь компенсацию, а я смогу и дальше работать, не заботясь о шантажистах.

– Но это же неправильно! – она подскочила со своего места, нервно потирая руки.

– Хорошо! Что тогда предложишь ты?

Эвелина пару раз пыталась, что-то сказать, но тут же обрывала себя, не издав ни звука, и когда поняла, что более дельного варианта придумать не сможет, то обессилено села обратно.

– Я так понимаю – это жест согласия?

Она молчала, вновь потупив взгляд в стол.

– Тогда обсудим брачный договор, как ты понимаешь, я должен себя обезопасить…

Но закончить предложение я не успел, так как дверь моего кабинета рывком открылась и в ней появилась фигура невысокой худенькой, но очень изящной, пожилой женщины. Это вошла моя бабушка, которая заменила мне родителей много лет назад. Она культурно, не повышая голоса, заявила встревоженной Жанне, что сама разберется с отбившимся от рук внуком, и закрыла дверь у той перед носом. Надеюсь, в этот раз Жанна успела отпрыгнуть, так как однажды уже получила по носу дверью, когда бабушка вот так же хлопнула ею, не желая церемонится с секретаршей.

– Вольдемар, как смеешь ты меня игнорировать? – ее голос хоть и был тихим, но до жути властным. И чем тише она разговаривала, тем страшнее становилось.

– Бабушка? Какими судьбами?

– Я устала тебе звонить! Почему я не могу поговорить с внуком, а вместо этого должна постоянно выслушивать оправдания этой беспардонной особы?

– Бабуль, эта беспардонная особа, как ты выразилась, моя секретарша, и она лишь выполняет мои поручения. Тем более, я просил ее передать, что приду тебя навестить в следующую пятницу.

Я встал, чтобы поприветствовать ее, подошел, приобнял за плечи и поцеловал в висок.

– В следующую пятницу? Ты совсем стыд потерял! Почему это я должна так долго ждать? Тем более, я хочу быть в курсе того, как прошла твоя встреча с Анной?

Тут она заметила Эвелину, которая уже стояла около стола и молча ожидала, когда ее отпустят. Бабушка отодвинула меня в сторону, чтобы лучше ее рассмотреть.

– А это кто?

– Моя помощница… – тут я замялся, и, набрав полную грудь воздуха, озвучил легенду, над которой страдал всю прошлую ночь – и моя невеста.

И тут обе женщины синхронно посмотрели на меня с вытянутыми лицами. Бабушка – потому что знала, что я хотел жениться на Анне, и как раз собирался сделать ей предложение, и Эвелина, которая хоть и молчаливо согласилась с моим планом, но, по-видимому, еще не была готова к этому морально.

– Вольдемар, объяснись, пока твоя бабушка не упала в обморок – еле слышно произнесла она, а мне действительно стало тревожно.

– Присядьте! – спохватилась Эвелина и подошла к пожилой даме, чтобы взять ее под руку и провести к стулу, на котором сама недавно сидела.

Но стоило ей приблизиться к моей бабушке, как ее лицо позеленело. Она, конечно, выдержала испытание сильным сладким ароматом парфюма, который так любила моя ба, но стоило той присесть, как Эвелина извинилась и пулей вылетела в дверь.

– Что это с ней? – поинтересовалась бабушка.

– Не знаю! – пожал я плечами, и сел на свое место, чтобы лучше видеть лицо самого родного мне человека.