— Господи, почему? — удивилась Алиенор.

Поговорить с де ла Рошем? Господи, как она это себе представляет? Легко сказать, поговори с ним! Я же ничего о нем не знаю. Я даже не знаю, где он живет. Впрочем, это я знаю. Но если честно, совсем не помню туда дорогу. В тот момент я не ставила перед собой задачи запоминать. Боже, моя рассеянность меня погубит!

— Не могу, и все.

Это прозвучало очень вразумительно. Неудивительно, что сестрица вытаращила глаза. Еще бы!

— Ты не хочешь, чтоб он отказывался от дуэли?

— Наоборот, я хочу этого.

— Тогда в чем дело?

— Ни в чем. Оставь меня в покое.

— Сюзон, я не могу оставить тебя в покое, когда ты говоришь такое. Нужно ведь что-то делать. Если, конечно, ты не хочешь пустить все на самотек.

— Не хочу.

— Очень хорошо. Скажи, как зовут твоего обожателя, и я сама поговорю с ним, если ты боишься.

— Он вовсе не мой обожатель.

— Брось, — Алиенор хмыкнула, — зачем же он тогда вызвал Грандена на дуэль?

— У него есть другие причины для этого.

— Какие? — немедленно заинтересовалась она.

— Никакие.

— Нет, я не могу это так оставить. Ты говоришь загадками. В чем дело, Сюзон? Что еще за тайна? И не отмалчивайся, не поможет.

— Отвяжись, — повторила я, потому что ничего другого не приходило мне в голову.

— Очень оригинально, — съязвила сестрица, — ты так и будешь повторять: отвяжись да оставь меня в покое? Почему бы не объяснить мне все? Тогда я сама отстану.

— Не сомневаюсь.

— Хоть отправляйся к Грандену и спрашивай у него, — вздохнула она, — думаю, он окажется более сговорчивым.

— И не вздумай, — испугалась я, — я сама с ним поговорю.

Сказала и испугалась еще больше. Поговорить с Гранденом? Едва ли, на свете есть вещи, которых я боюсь больше. Я многого боюсь, но Грандена больше всех. А уж возможности разговора с ним…! От подобной мысли меня просто затрясло.

— Эй, — встревожилась Алиенор, — что с тобой?

— Ничего. Когда дуэль?

— Тебе плохо? — продолжала волноваться сестрица, — выпьешь воды?

— Не хочу я ничего пить. Скажи, когда дуэль?

— Через два дня. Сюзон, ты что-то плохо выглядишь. Ты уверена, что тебе хорошо?

— Мне просто отвратительно, — резко отозвалась я, — но сейчас это неважно. Вот что, Нора, мне нужна твоя помощь.

— Конечно, — тут же согласилась она, — какая?

— У тебя больше опыта в таких вещах, ты знаешь, как это можно осуществить.

— Что именно я должна осуществить?

— Сделать так, чтобы Гранден приехал сюда. Так, чтобы никто больше об этом не знал.

Алиенор сдвинула брови и окинула меня внимательным взглядом:

— Зачем это, Сюзон?

— Нужно. Я хочу с ним поговорить.

— От дуэли не принято отказываться тому, кого вызвали. Тебе лучше поговорить с другим. Как его имя?

— Никак, — резко бросила я, — оставь его в покое. Не хочешь мне помогать?

— Я очень хочу тебе помочь, Сюзон. Но лучше тебе знать заранее, что Гранден не отклонит вызова. Это позор.

— Ну и что?

— Не думаю, что он настолько сошел с ума. Ведь это же пятно на репутации, Сюзон. Трусость. Он ославит себя на всю Францию.

— Есть пятна похуже.

— Согласна, но… Постой, что ты имеешь в виду?

— Ничего, — я прекрасно знала, что Алиенор все хватает на лету, — в любом случае, я хочу поговорить с Гранденом.

— Странно, что у тебя вдруг возникло это желание. Раньше ты всеми силами старалась этого избежать.

— Не думай, что у меня возникло это желание от недостатка общения с ним.

Сестрица колебалась, поэтому молчала. Наконец, спросила:

— Ты ведь не наделаешь глупостей, правда?

— Не знаю, — ответила я чистую правду.

Откуда мне знать такие вещи! В последнее время, все, что я делаю, выглядит вопиющей глупостью.

Алиенор тяжело вздохнула.

— Ладно. Пусть будет так. Когда тебе нужно увидеть Грандена?

— Завтра.

— Вряд ли, получится так скоро. Послезавтра, идет?

Я кивнула. Так даже лучше. Не думайте, что мне так сильно хотелось увидеть Грандена. Но надо же что-то делать!

— Ох, не нравится мне все это, — проворчала Алиенор.

— Можно мне остаться одной? — не выдержала я.

Все эти разговоры у меня уже в печенках сидели. Мне хотелось спокойно подумать обо всем. Впрочем, спокойно не получится. Всякий раз, когда я начинала думать о Грандене, на меня нападал страх, а испытывая это чувство, трудно оставаться спокойной.

— Хорошо, — быстро согласилась сестрица, — уже ухожу. Не буду тебе мешать. Только сильно не расстраивайся, ладно?

Я кивнула. Может быть, она подумала, что я буду проливать потоки слез? Возможно, и буду. Но пока у меня не возникало такого желания. Зато очень хотелось что-нибудь разбить.

За Алиенор закрылась дверь. Я поднялась со стула и подойдя к ней, повернула ключ в замке. Не хочу, чтобы сюда пришел кто-нибудь еще. Мне нужно как следует подумать. Иногда полезно пошевелить мозгами. Главное, чтоб от этого была хоть какая-нибудь польза.

Устроившись на кровати и сбросив туфли, я подперла голову рукой. Итак, выхода у меня нет. Придется говорить с Гранденом, ничего не попишешь. На де ла Роша рассчитывать не приходится. Господи, как понимать этих мужчин? Зачем он вызвал Грандена на дуэль вместо того, чтобы сообщить об убийстве куда следует? Захотелось самому совершить возмездие? Ох, ну почему мужчины такие? Ведь его могут убить. Зачем лезть на рожон, когда знаешь, что не справишься с противником? Не проще ли предоставить возмездие тем, у кого есть на это право и возможности? Боже, я не готова допустить, чтобы из-за этой скверной истории пострадал де ла Рош. Он ведь ни в чем не виноват. Это Гранден должен расплатиться за содеянное. Но судя по всему, если я не вмешаюсь, ему этого не придется делать. Как обычно, поплатится невинный человек. Нет, я должна, должна вмешаться. Должна поговорить с Гранденом. Господи, дай мне сил это выдержать!

Судя по всему, сил для этого мне понадобится в избытке, потому что уже теперь меня прошиб холодный пот. И ничего удивительного, я еще помнила, как шарахалась от него в людном месте, будто бы он мог бы тогда причинить мне вред на виду у такого количества народа. Совершенно нелогично и не в его духе, но разве я могла тогда рассуждать логично? Я могу рассуждать логично лишь наедине с собой, когда мне ничто не мешает. В любых других ситуациях логика мне отказывает напрочь. И не только логика, но и все остальное тоже. Голова, к примеру.

Я поднялась, чтобы выпить воды, потому что от переживаний у меня пересохло горло. Некстати вспомнила, как отец сказал, что никто не отдаст меня замуж против моей воли. Если б это было так! Кого в этом доме интересует мое мнение? Меня еще ни разу не спросили, хочу ли я выходить замуж за Грандена. Меня просто поставили в известность, так сказать, предупредили. И на том спасибо. Слово «хочу» тут было неуместно. Я должна, должна и все тут. И что же они делают, в таком случае, как не отдают меня замуж против моей воли? Именно это они и делают. И мало того, все убеждены, что я противлюсь лишь из-за пустого упрямства и вредности, что они раньше разгадали мои замыслы.

Я тяжело вздохнула. Потом еще раз, хотя знала, что это не поможет. Никогда еще это не помогало, почему должно помочь сейчас? Я не создана для принятия решений, я предпочитаю выполнять то, что мне нравится и отталкивать другое. Сделать что-либо самостоятельно я не в состоянии. Что же вы хотите от такой рохли!

О том, что Грандена вызвали на дуэль, вскоре узнали все мои родные. На следующий день мама долго допытывалась у меня, кто именно это был. Она просто изнывала от любопытства, но я молчала, словно в рот воды набрала. Ни за что не скажу. Это мое дело и решать его я буду сама. Должна же я хоть раз в жизни сделать хоть что-нибудь самостоятельно. Пора освободиться от иллюзий и начать жить своим умом. О Господи, было бы, чем! Это я-то буду сама принимать решения? Я могу только прятаться от них, рыдать и визжать, а то еще в обморок грохнуться. Отличное решение всех проблем сразу. Естественно, чего еще от меня ждать.