Прозвенел дверной колокольчик.
– Это, наверное, инквизитор вернулся, – решила Люська и побежала открывать.
– Поздно он, – заметила я. – Я думала, он уже пришел.
– Нет, он предупредил, что будет только ночью, – покачал головой Лео. – Может, опять какой-нибудь торговец?
– Бэйр! – на кухню вбежала испуганная Люська. – Бэйр, там какой-то странный мужик, говорит, что тебя знает!… Он там полуголый, в одном старом грязном одеяле!
– Понятия, не имею, кто это… – простонала я. – Что же это я всем так внезапно понадобилась за последние дни!?
– У него язык заплетается и ноги его едва держат. Кажется, он очень болен, – заметила девушка.
Мы с Лео пошли к входной двери, проверять, что же это за бомж такой, который меня знает.
– Люциус!? – воскликнула я, увидев на пороге скрючившегося и дрожащего мага. Вся его шея была залита кровью: похоже, он выдрал себе серьгу! – Ты как тут оказался?
– У меня воспаление легких… мне нужно в дом, – прохрипел чародей и зашелся страшным кашлем.
Я помогла магу пройти в дом и усадила его на диван в гостиной, Лео побежал за чистой одеждой, теплыми одеялами и бинтами.
– Как ты… добрался сюда? – спросила я у мага, стараясь не выдать его происхождение Люське, которая глаз не сводила с нового знакомого.
– Ты вчера продержала меня на улице несколько часов!… – Люциус согнулся в кашле снова. – Могла бы хотя бы зайти за эти дни, проведать меня!…
– Прости, я совершенно замоталась, у меня работа и…
– Я – твоя самая главная работа! – возмутился чародей, садясь на диване. – Я тебе не скотина безмозглая, я человек, доверивший тебе свою жизнь и здоровье!
– Ты останешься в доме, пока не поправишься, – пообещала я.
– Вот одежда, там еще ванна набирается горячая, – в гостиную спустился Лео со сопкой вещей. – Дойти сможешь, или у тебя опять отходняк?
– Нет, пусть Бэйр поможет мне. Ноги пока плохо слушаются, – важно ответил чародей и, держась за мое плечо, встал.
Я отвела его в ванну и, нагрев там воду, стал ждать, пока он отогревался и мылся за ширмой
– Горячая вода! Я уже забыл, что это такое! – блаженно урчал Люциус, плескаясь. – Мне нравится красная мочалка, чья она?
– Моя. Бери. Можешь еще взять шампунь – это синеватая жидкость в прозрачной бутылке, и мыло, оно светло-зеленое.
– Приятно пахнет… не то что та гадость, в которой ты меня обычно моешь! – ответил Люциус, шумно вдыхая запах из бутылки. – Ж-ж-живодерка!
– Я покупаю тебе дорогущее мыло для лошадей, чтобы твоя шерсть была здоровой и блестящей! Живешь, как король, я тебя даже в стойле не запираю, ты гуляешь по всему городу, когда захочешь, так что жаловаться тебе не на что, – грозно ответила я.
– Ладно… я просто устал молчать, так что, если не хочешь, чтобы я жаловался, поговори со мной о чем-нибудь. Расскажи, что вы все тут делаете, – попросил он, обильно намыливаясь. Эх, весь шампунь сейчас потратит, гад…
– Нет, это ты расскажи, как ты снял кольцо с уха! – перебила его я.
– Как-как… в ветку дерева продел и стянул. Все ухо разодрал, но зато смог пробраться в дом.
– Отдай его мне, Люциус.
– Ага, вот прям сейчас и отдам! – фыркнул чародей. – Я оставлю его у себя, пока ты не снимешься с места. Я твоя лошадь, пока ты путешествуешь, но пока ты во мне не нуждаешься, я хочу быть человеком, ясно?
– Рэмол найдет тебя прикончит, – напомнила я. – Этого хочешь?
– Я родился человеком и никакой даже самый блаженный серафим не имеет права превращать меня в существо совершенно другого вида!
– Люциус, ты неадекватен, тебе нельзя быть человеком! К тому же, где я тебя поселю? Что скажу Арланду? Нет, это даже не обсуждается, сейчас ты вымоешься, поешь, отдохнешь, потом наденешь кольцо на ухо и вернешься в сарай! Я вызову лучшего ветеринара в городе, утеплю твое жилище, куплю более теплую попону, буду за тобой ухаживать, но никак иначе!
– Нет! Ты поселишь меня в своей комнате, скажешь инквизитору, что я твой друг из академии, и дашь мне место под лабораторию, чтобы я мог продолжить свои опыты! Опыты! Я один из талантливейших магов столетия, а вынужден жрать овес и тупеть в стойле! – он с досады хлопнул рукой по воде и разбрызгал ее на пол. – Что до моей адекватности, то, да, до тебя и твоих дружков мне конечно же далеко! У меня нет галлюцинаций, не ору демоническим матом и даже не жру сырых мышей!
– Лео не ест сырых мышей!
– При тебе конечно же не ест! К нам в сарай заходит, превращается в кота и устраивает там кровавые бойни!
– Даже если так, то это не делает тебя менее опасным для общества, – строго заметила я. – Ты одержим вредительством!
– Я не одержим, я просто шутил над вами, – недовольно фыркнул Люциус. – Да, в прошлом я совершил много великих злодейств, но сейчас, когда рядом со мной инквизитор и я под надзором серафима, что я могу такого сделать? Только и осталось мне, что вытворять время от времени мелкие невинные пакости!
– Люциус, это не обсуждается…
– Нет! Я не дам тебе засадить меня обратно в лошадиное тело, ясно!? – взвизгнул маг и попытался встать в ванной, но упал обратно, разбрызгал еще больше воды и чуть не захлебнулся. Я уж думала бежать на помощь, когда снова раздался его голос: – Я что угодно сделаю, хоть академию за тебя закончу, только не смей снова делать из меня лошадь!
Его предложение было настолько неожиданным и привлекательным, что я даже не сразу ответила, всерьез задумавшись над ним.
– Так идет? Я научу тебя мета-магии, буду выполнять за тебя домашнюю работу из академии, а ты сделаешь так, чтобы я жил в этом доме человеком, и никто не знал о том, что я был лошадью!
– Но Лео уже знает, и я…
– А вот инквизитору и остальным соври что-нибудь! Я не хочу, чтобы на меня смотрели, как на животное, ясно!?
– Я не стану врать из-за тебя Арланду, – отрезала я. – Остальным говори, что хочешь.
– Значит, я остаюсь?… – спросил Люциус голосом, в котором уже не было привычной истеричности, только нотка недоумения, как будто он сам пока не верил в то, что у него получилось добиться своего.
– Да, ты остаешься… до поры до времени, – я встала со своего стула и направилась к двери, ведущей из ванной. – Я жду тебя на кухне. Нож для бритья и ножницы в тумбочке, твоя одежда сложена на корзине для грязного белья, приведи себя в прядок: у нас гости.
– Хочешь, чтобы я брился, не чувствуя пальцев?… Наверняка ты просто хочешь, чтобы я порезал себе горло.
– Просто мечтаю об этом, – я закрыла за собой дверь.
Леопольд и Люська ждали на кухне, на столе уже стояли две тарелки, одна, полная всего, для меня, другая, только с мясом и соусом, для Люциуса.
– Он скоро спустится, – сказала я, садясь на свое место.
– Кто он? – Спросила Люська, которая вопреки своем обыкновению даже не улыбалась: проклятый маг совсем перепугал ее.
– Его зовут Люциус, он маг. Он будет помогать мне по работе, – ответила я.
– Будет помогать? – Лео чуть не подавился чаем. – Он что, остается!?
– Да. Он болен, ему нужно поправится. До тех пор, пока не выздоровеет, побудет с нами, – невозмутимо ответила я.
– Бэйр, – оборотень предостерегающе взглянул на меня. – Ты помнишь, чем все кончилось в прошлый раз? А что если?… – он покосился на Люську и замолчал.
– Он обещал, что этого не повторится, – ответила я.
– А Рэмол? Демонтин? Они ясно дали понять, что не хотят видеть Люциуса… Люциусом.
– Они не могут убить его за то, что он простудился! И хватит об этом.
– Я все еще здесь и все слышу! – напомнила Люська, помахав рукой. – Кто этот Рэмол? И не тот ли это Демонтин, чей дневник ты брала из библиотеки? О чем вы оба вообще говорите!?
– Обо мне, полагаю! – на кухню вошел Люциус. Это было настоящее явление… Таким колдуна еще никто не видел.
Он зачесал коротко подстриженные блестящие после ванны волосы назад и сбрил свою густую бороду, сделав из нее достойную Голливуда эспаньолку. Кроме того, он был одет в темно-фиолетовый махровый халат Лео, который ему шел даже больше, чем оборотню, и вокруг шеи колдуна был обмотан дорогой шерстяной шарф.
