Но нормальная жизнь, в общем ее понимании, ограничилась для него только домом и профессией. Арланд не спешил заводить друзей, он вообще очень неохотно шел на контакт с чужими… даже странно было, что Лео в итоге оказался куда более общительным, чем его брат. Зато Арланд старался как можно больше времени проводить с нами. Несколько раз они с Лео ходили в местные пивные, разговаривали о чем-то своем и, в общем-то, стали совсем как настоящие братья.

Ко мне же инквизитор стал относится совершенно иначе, поначалу меня даже напугали эти перемены. Причем больше меня пугала не настойчивость, с которой он стал стучаться ко мне в комнату по вечерам, а забота, казалось, совершенно для него не свойственная. Он стал интересоваться моей жизнью в академии, опытами, полученными знаниями… Когда он узнал, что в академии меня пытаются травить, чуть не пошел разбираться, благо я вовремя его остановила! Но в итоге все равно несколько самых задиристых магов внезапно успокоились и стали избегать даже на глаза мне попадаться.

Иногда мы с ним выбирались гулять в парк, когда было уже совсем поздно и мало кто мог увидеть нас вместе, но чаще всего нам приходилось довольствоваться обществом друг друга в гостиной. Мы разваливались на диване и читали, я учебники, а он что-то по работе. Было похоже на совместный просмотр фильмов в моем мире.

У нас, конечно, случалось немало поводов для ссор, мы часто ругались… возможно, даже чаще положенного. Но в то же время мы всегда могли прийти друг к другу с любой проблемой, выслушать и, главное, понять и поддержать. Все же у меня были вещи, которые не понял бы даже Лео, у Арланда было множество сомнений в своей работе, которыми он ни с кем не мог поделиться и которые доверял только мне.

И хотя я старалась показаться независимой, во время ссор часто напоминала Арланду о том, что не заинтересована в нем и все делаю лишь из скуки и любопытства, использую его, пока не появится кто-нибудь стоящий, или даже что это все для того, чтобы помочь ему, скромному монаху, хоть немного раскрепоститься, чтобы он в свои двадцать шесть хотя бы знал, что такое женщина… При всех этих ужасных словах, которые я могла наговорить сгоряча, не представляла себя без него. Когда лежала с ним, уставшим и крепко спящим, в постели, готова была до бесконечности вдыхать запах его волос, целовать его плечи, прижиматься к его груди, пытаясь почувствовать тепло кожи через одежду. Тогда я ощущала такое всеобъемлющее счастье, что меня начинало трясти от нервов и слезы без причины выступали на глазах. Это было настоящее безумие, но я ничего не могла с собой поделать.

Прошло не так много времени с того момента, когда все более-менее устаканилось, как я влипла в небольшую историю. В академии я случайно замечталась во время эксперимента и взорвала дорогой котел, влетев на десять золотых. Поскольку таких денег у меня не было, пришлось отрабатывать, подготавливая магические предметы для лабораторных работ младших курсов. После занятий, закончившихся в четыре часа дня, мне пришлось остаться в кабинете преподавателя зачаровывающих искусств, там я провела все время до десяти вечера, а потом мужчина вызвался проводить меня, ибо опасны темные улицы для такой юной леди. Мне было проще согласиться, чем объяснять, почему меня не надо провожать.

Преподаватель, вызвавшийся меня проводить, был настоящим тангейцем. Коренастый махровый мужик, смуглый и черноволосый. Его ресницы были настолько густыми, а веки темными, что казалось, будто глаза подведены тушью. Волосы он собирал на затылке в тугой пучок и зачем-то вставлял в этот пучок тонкую узорчатую палочку, получалась настоящая китайская прическа. Бородку он заплетал в косу и нанизывал на ее кончик цветные бусины. Об одежде и говорить было нечего – ткани он явно покупал у торговцев Охмараги.

Странный имидж профессора привлекал внимание, многие студентки по нему откровенно сохли, остальные крутили у виска и называли его клоуном. Но, в общем-то, учитель он был неплохой, запросто общался со студентами, шутил, помогал по мере возможностей, но и слишком мягким не был.

У меня с этим экзотическим чудовищем отношения сложились странные. Он часто подшучивал надо мной, но видно было, что он испытывал ко мне учительскую симпатию. Мне же было на него настолько все равно, что я даже имя его не запомнила и теперь шла, надеясь избежать разговора, в котором некстати могла раскрыться моя забывчивость…

– Бэйр, тебе не холодно? – заботливо спросил он по дороге.

– Нормально, на самом деле, – я пожала плечами. Уже выпал снег и погода была соответствующая. У меня руки никак не доходили купить себе что-нибудь теплое, поэтому я носила осенний плащ, в котором было не так уж и холодно с парой-тройкой обогревающих заклинаний.

– Я слышал, ты живешь с инквизитором? Он твой опекун?

Ну вот, он заводит разговор… и так странно. Зачем ему знать про Арланда?

– Да. А что? – я недоверчиво посмотрела на мужчину. И чего он от меня хочет? Проводить навязался, про Арланда спрашивает… уж не хочет ли он что-то вынюхать?

– Не легко тебе, наверное, – предположил он.

– С чего вы это взяли?

– Инквизиторы не слишком ласковы с ведьмами. Ты привыкла к свободе, это видно по тебе. Делаешь, что нравится, ни у кого не спрашивая, всю жизнь вольная птица, а теперь под надзором белых сов. Ни один маг не потерпит такого.

– Мне повезло с опекуном, мы отлично ладим, и он меня почти не ограничивает, только направляет.

– Так тебя не тяготит это? – он как будто удивился, даже приостановился ненадолго. – Ты кажешься мне настоящей дикаркой… в хорошем смысле, конечно. Не думал, что ведьма с Равнин может потерпеть главенство инквизитора.

– К чему все это? – я повернулась к преподавателю и посмотрела на него в упор. Хотя он был выше меня на полторы головы и вряд ли я могла выглядеть для него грозной, но я постаралась. – Что вы хотите услышать от меня?

– Ладно… давай на чистоту, – миролюбиво улыбнулся он. – Ты талантливая ведьма и мы оба знаем это. Твои силы огромны, и ты быстро учишься управлять ими. Такой дар большая редкость… ты была бы настоящим сокровищем для академии. Почему бы тебе не поступить к нам на работу в следующем году? Ты смогла бы стать полноценной колдуньей и это избавило бы тебя от надзирательства, а покровительство академии дало бы тебе много возможностей.

– Наверное, это прозвучит грубо… но ведь мы сейчас не в академии, вы не мой учитель, а я не ваша ученица, так? – я вопросительно взглянула на мужчину и продолжила, не дождавшись ответа. – С чего вы взяли, что академия даст мне больше, чем я смогу узнать сама? Пока мои методы работают эффективнее, чем ваши, я состязаюсь с выпускниками и побеждаю! Вы нагоняете на магический дар тучу формальностей, которые его только сковывают и ослабевают! Мне это не нужно. К тому же я не хочу оставлять своего опекуна. С чего вы взяли, что мне с ним плохо?

– Ты не права насчет академии, – спокойно ответил преподаватель. Наконец, я вспомнила его имя. Его звали Райнар. – Сама посуди, разве могут быть знания, накопленные одной ведьмой, больше знаний, собираемых годами архимагами?

– Мои учителя тоже были против академии, – я усмехнулась. Истэка любил академию, но учиться в ней не советовал, Кудеяр придерживался того же мнения, как говорил Рэмол, при одном только слове «академия» у него начинают выпадать перья.

– И кто же твои учителя? Старухи из племени?

– Ага, – я едва сдержала смешок. – И еще крестная фея.

– Какая еще фея? – удивился Райнар. – О чем ты?

– Я так шучу, – объяснила я, улыбаясь. – Я имела ввиду, что вы слишком предвзято относитесь к моей родине. Да, мы не носим украшенных мантий и не бросаемся умными словами, зато ни один ваш маг не устоит против равнинной колдуньи. Это даже вы отрицать не можете.

– Я и не буду отрицать. Может, академия не даст тебе могущества, но зато она покажет тебе твою силу с другой стороны. У тебя есть возможность выучиться всем приемам магии, так не ограничивай себя уже известными тебе дикими методами! Это неразумно.