— Зора… — выдохнула т'эрка.

Выдохнули и зрители. Все они знали молодого вождя племени Тулку. И никак не ожидали увидеть его здесь.

— Вы всю свою жизнь пытались доказать, что являетесь частью стаи. Что вы не монгрррелы, — глаза Амансиза безумно горели, — Вам выпал шанс изменить своё место в стае. Убейте этого жалкого пррредателя оррркениетти, что пошёл на союз с тайпаларрр и все мы пррризнаем вас истинными сынами стаи. Я — пррризнаю вас сыновьями.

Т'эрка рванулась вперёд, собираясь высказать вождю все, что она о нём думает, но тонкая ладонь легла ей на рот, не давая вымолвить и слова.

— Молчи. Это их дела, — шиварец крепко держал свою подопечную.

Недовольной подобным заявлением была не только юная кагэми. И среди фурри прошла волна негодования. Некоторые даже попытались приблизиться к краю расщелины или же вождю, но сильные воины, стоявшие вокруг с готовыми для атаки жуз, никого не подпускали.

— Чего же вы медлите? — вождь наслаждался ситуацией. — Вот он шанс — прррямо перрред вашими лапами.

Хесед и Гебура переглянулись. Глядя друг другу в глаза, братья кивнули и подошли к избитому брату. Двое фурри склонились над поверженным лисом. Над расщелиной повисла тишина.

Когда Хесед и Гебура выпрямились, в лапах они держали разорванные путы единоутробного брата.

Толпа приветствовала такое решение. Толпа, но не вожак стаи. Амансиз, оттолкнув одного из воинов, спрыгнул вниз в расщелину и подойдя к сыновьям, нанёс им несколько ударов наотмашь. Кровь из разорванных морд брызнула на камни.

— Жалкие черррви! — Амансиз наступал на двух фурри, продолжая наносить им удары. Братья не сопротивлялись. — Отбррросы! Хотели занять своё место в стае? — ещё серия ударов опустила кагэми на колени. — Ваше место сррреди дерррьма! Думали, у вас получится изменить судьбу? Стать кем-то дррругим? — вожак пнул сыновей, заставив тех откатиться к стенам расщелины. — Вы лишь ничтожные монгрррелы! Все, чего вы достойны, так это смерррти!

Амансиз медленно убивал сыновей и никто не мог ему помешать. Стая боялась пойти против воли вожака. Но даже Овсу и Говорящий-С-Духами не спешили отнимать обезумевшего волка от его жертв. Они лишь напряжённо наблюдали за происходящим. Наблюдали и кагэми. И если Векс оставался безэмоциональным, то Харита, не замечая этого, стала принимать своё настоящее обличье. Т'эрка так вообще рвалась из рук наставника, но тот держал девочку за плечи мёртвой хваткой.

— Мы не можем вмешаться в дела чужого мира. Это нарушит закон кагэми, — спокойно произнёс мужчина.

— Разве это не нарушает закон «не навредить кагэми»?! — слезы текли по лицу малышки.

— Сейчас они выступают как фурри.

— Но их же убьют! — маленькая брюнетка сломанной куклой повисла на руках шиварца.

— Ты слишком торопишь события, — Ансацу встряхнул подопечную, поставив ту на ноги. — Смотри.

Вырвавшись от матери и прорвавшись через воинов, в расщелину бросилась Гэнс. Фуррийка встала между отцом и братьями.

— Отец, остановись!

Но мольба юной волчицы не была услышана. В гневе оттого, что его посмели прервать, Амансиз нанёс удар дочери. Несчастную отбросило к противоположной стене. Сквозь кровавую пелену это увидели и братья.

Хэстэ бросилась к дочери, но воины преградили ей путь, не пуская в расщелину.

— Пустите меня! Я пррриказываю вам! — голос волчицы был полон боли. — Волею Бинатанг Бесаррра, дайте мне пррройти!

Волчица беспощадно била воинов лапами в грудь, буквально вырывая себе когтями доступ к дочери, но те были глухи к мольбам жены вождя, чётко выполняя приказ последнего.

— Тваррри! Мерррзкие слизни! Все вы! — продолжать вещать вожак, не замечая, что тела сыновей неестественно напряглись. — Вы — отбррросы той белой суки, что вообще не должны были жить, если бы не этот безумный старррик! Эта мелкая дрррань, что посмела встать пррротив меня! — откровенное безумие сквозило в каждом слово и жесте Амансиза. Глаза его заволокло кровавой пеленой. — Я убью каждого, кто встанет у меня на пути! Убью этого жалкого любителя тайпаларрр и всех его прррихвостней! Убью старррика и вас, двух монгрррелов! Убью эту шваль, что когда-то была моей дочерррью! Я уничтожу всех, и неважно, кто это будет!

С пеной на губах и ошалевшим взглядом Амансиз нанёс удар Хеседу, но тот его заблокировал, выкинув лапу вперёд. Словно в бешеном кураже вожак стаи попытался ударить второй лапой, но её крепко держал Гебура. Они медленно развернули морды в его сторону. Глаза братьев были затянуты пеленой тьмы.

Тени, дрожащие от света огня, замерли и протянули свои нити в сторону расщелины, спускаясь вниз, к двум кагэми.

— ТЫ ПРРРАВ, ОТЕЦ, — в унисон заговорили братья. — МЫ ЖАЛКИЕ МОНГРРРЕЛЫ. МЫ НЕДОСТОЙНЫ ДАЖЕ НАЗЫВАТЬСЯ ФУРРРИ, — Хесед и Гебура сплели пальцы свободных лап и на их телах запылали дэне эшекей, тянущиеся друг другу, образуя единый рисунок. — НО ТЫ ЗАБЫЛ ОДНУ ВАЖНУЮ ВЕЩЬ. МЫ — ШЕПТУНЫ. ИСПОЛНЯЮЩИЕ ВОЛЮ БИНАТАНГ БЕСАРРРА. — на глазах поражённых зрителей контуры тел кагэми-фурри стали чёрными, как сама тьма и расплылись. Братья вошли в состояние до-во, медленно сливаясь вместе. В одного гигантского кагэми.

— Что происходит?.. — пораженно и испуганно спросила т'эрка.

— Твои друзья носители единой демеулик. Они две части одной сущности. Лишь касаясь друг друга, они способны использовать силы кагэми, — не отрывая взгляда от происходящего внизу, пояснил шиварец. — То, что ты видишь, одно из самых редких и красивейших явлений среди кагэми.

— И МЫ НЕ ЖЕЛАЕМ ПОДЧИНЯТЬСЯ ВОЛЕ ЖАЛКОГО ПСА, — на теле огромного кагэми распахнулись два ока. — ТЫ НЕ ПРРРИЧИНИШЬ УЖЕ БОЛЕЕ НИКОМУ ВРРРЕДА. НИКОМУ И НИКОГДА.

Хесед и Гебура набросились на испуганного отца.

— Это тебе видеть не стоит, — Ансацу прикрыл глаза подопечной ладонью

Но девочка слышала звуки ужасной агонии. Слышала и видела. Именно сейчас маленькая брюнетка решила воспользоваться нодзому. Сквозь чёрный туман, что являлся рукой шиварца, девочка видела как тёмное облако с огнём цвета весенней зелени, что ещё несколько минут назад было её друзьями, рвёт на куски обладателя коричневого пламени. Ещё секунда и последние искры погасли под напором чёрно-зелёного смерча.

***

Кагэми готовились к отбытию. Спустя полтора дня после окончания Мусабидже, шиварец с т'эркой собирались покинуть мир Ду'Тог. Векс и Харита решили ещё на некоторое время задержаться среди фурри. Первый, чтобы, по его собственным словам: «повысить навык ведения рукопашного боя в условиях полного или частичного отсутствия оружия». Для непонимающих фурри девочка упростила текст, переведя его как «так, кулаками помахать да силушкой помериться». Химере же настолько понравилось внимание к её персоне от малолетних щенков, что она не спешила покидать их. Не торопились вернуться в Цитадель и Гебура с Хеседом. Полтора дня назад их действие повлекло за собой огромные последствия.

Как только бездыханное тело Амансиза, а точнее то, что от него осталось, погрузилось в пыль расщелины, наверху воцарилась гробовая тишина. Нарушалась она лишь размеренным дыхание двух кагэми, что принимали свой обычный вид, и голосом встревоженной Хэстэ, что бросилась вниз к дочери. Когда перед взором всех собравшихся предстали привычные им монгрелы, воины пришли в себя. Они бросились вниз, готовые захватить убийц вождя, но были остановлены грозными выкриками пяти фурри. Овсу, что бросился вниз наперерез бойцам; Говорящий-С-Духами, растолкавший онемевших от увиденного Старейшин и вышедший к краю расщелины; Хэстэ, вскочившая со своего места в повелительном жесте и Хесед с Гебурой, что смотрели на остановившихся воинов с небывалым спокойствием и чувством превосходства.

— Мусабидже окончено… — проговорил Хесед.

— … и Вождь пал, — закончил за него фразу Гебура.

— Извека век… — продолжали братья говорить друг за другом.

— … выигррравший в испытании…

— … занимал самое высокое положение, — Гебура обвёл всех тяжёлым взглядом.