***

Хесед приблизился к Саду, когда уловил еле заметный запах. Он был чужд ему, но и знаком одновременно. Зверь повёл мордой и втянул запах полной грудью, чтобы подтвердить свою догадку. Да, так и есть. Запах, пусть и ещё слабый, принадлежал девчонке. Наконец-то. Значит, она скрылась среди зарослей Сада: хорошее место, чтобы спрятаться, если только тебя не обнаружит его хозяин.

Взяв след, фурри ступил под кроны деревьев. Чем глубже он пробирался, тем отчётливее становился запах. Вскоре Хесед заметил между деревьев чью-то фигуру. Приблизившись, он смог рассмотреть, что это была Ур’лак, но на ней лежал кто-то из кагэми и судя по позе, вцепился в горло. Ну, что же. После наделанного шуму в столовой это и не удивительно. Многим захочется порвать её на куски. И сам фурри был среди первых. Её кончину он оплакивать не будет, пусть и по другой причине. Жаль, конечно, что это сделал не он своими клыками, но такова воля Духов. Остаётся только поведать об этом Гебуру. Это его расстроит, но он быстро оправится. Их ведь ничего не связывает.

Хесед собирался вернуться, когда увидел, что неизвестная ему кагэми поднимается над мёртвым телом девочки. Вот только «тело» никакое не мёртвое. И даже пытается что-то сказать своему обидчику. Мда. Тут уже не получится сказать Гебуру, что он не мог ей помочь.

Скрипя зубами, Хесед напряг мышцы всего своего тела и рванул вперёд. Он молниеносно сбил нападающую и готов был уже размазать её по земле, когда т'эрка бросилась на него, вцепившись в приготовленную для удара лапу. Решив, что ужас помутил её рассудок, фурри стряхнул девочку на землю и завершил удар. Вот только когти не вошли в мягкую плоть жертвы, а проскрежетали по твёрдому панцирю из чешуи. Отскочив в сторону, Хесед в недоумении наблюдал, как существо, только что находившееся под ним, начало меняться. Из миловидной девочки-кошки, она становилась чем-то непонятным.

«Кошка» встала на четвереньки и у неё начала расти третья пара конечностей. Только они были не человеческими, а звериными лапами. Так же изменились и её ноги. Денром подняла свой торс, переломив себе тем самым хребет. Её тело стало увеличиваться в размерах и покрылось чешуёй выше пояса. Копна волос спускалась по загривку и заканчивалась на кончике хвоста, ставший змеиным. Только лицо оставалось все таким же человеческим, но стало выглядеть старше и вместо одной человеческой пары глаз, теперь лицо странной кагэми занимали восемь паучьих. Голову венчала пара бараньих рогов. Существо, которым стала миниатюрная ранее Харита, было крупнее и выше стоявшего в полный рост Хеседа. Денром мотнула головой и перевела взгляд с готового к атаке фурри на лежащую без сознания т’эрку.

— Мялгина упала… Ты сделал Мялгине больно! — с этими словами Харита опустила голову и помчалась на Хеседа, пытаясь пробить его рогами.

Хотя фурри уступал денрому в размерах, силы их были ровны. Как только кагэми-денром подошла на достаточное расстояние, зверь вцепился лапами в рога и смог уменьшить силу удара, пришедшуюся на грудину. Но Хариту это не остановило. Она продолжила таранить чёрного фурри. Хесед пытался хоть как-то сопротивляться её натиску. Бороздя задними лапами землю, он силился отодвинуть её от себя. Как только его спина ударилась о ствол дерева, а лапы почувствовали корни, уперевшись в них, он попытался оттолкнуть денром. Мышцы под его шкурой напряглись и казалось, что под плотным слоем шерсти ползают змеи. Два зверя изо всех сил пытались побороть друг друга.

— Харита, — раздалось негромко, — я цела.

Денром обернулась и увидела, что т’эрка сидит на земле, укутавшись в свою накидку. В ту же секунду химера забыла о фурри и оттолкнув Хеседа в сторону, направилась к девочке. Опустившись у ног кагэми-т’эрки, Харита снова приобрела вид малышки-кошки.

***

— Пойдём, — произнёс Хесед, продолжая отряхивать с морды остатки листьев и земли. Он игнорировал произошедшее пару минут назад. Он даже не смотрел на Хариту, уютно устроившуюся на коленях т’эрки и обнимавшую ту за шею. — Гебуррра ищет те…

— Нет, — прервала зверя девочка. — Я останусь здесь.

— Послушай сюда, — фурри грозной тучей навис над человеком и химерой, — мне все ррравно, хочешь ты этого или нет, но мой Своядж тррратит своё дрррагоценное вррремя на поиски тебя, так что, или ты идёшь сама, или я тебе в этом помогаю, — зверь многозначительно оскалил пасть.

— Нет. Я не встану с этого места, пока ты мне все не объяснишь. Что это за место? Кто все эти существа? Что произошло в столовой?

— Я не обяз…

— А придётся. Иначе, как я и говорила, я отсюда не уйду. И твои угрозы не имеют смысла. Если бы ты мог, то давно уже порвал меня на куски. Знаю, что ты хочешь этого. Но не сделаешь. Твоя верность брату не позволит.

Малышка замолкла. Молчал и Хесед. Он внимательно всматривался в девочку и увидев что-то, сел напротив по-турецки.

— Я все рррасскажу тебе, только ответь мне на один вопрррос. Почему ты не боишься её? — зверь мотнул мордой, указывая на химеру.

— Она ещё ребёнок. Она боится меня больше, чем я её, — просто ответила т’эрка.

***

1 Нигварх — аналог «черт/проклятие»

2 Шшир — ящероподобные обитатели мира Кор'т'аф

3 Денром — химеры, представители расы мира Денром.

4 Мяргина — «друг» на языке денром.

***

В незапамятные времена, когда не существовало ни низа, ни верха… Запада и востока… Когда день и ночь были единым целым, представляющим собой вселенское пространство, насыщенное всевозможными красками… В те далёкие времена, истории о которых передают лишь из уст в уста, не было ничего.

Кроме НЕГО.

Хаоса. Отца Всего и Ничего. Великой сущности, породившей все вокруг. В своём вечном путешествии и пребывании в межпространстве Хаос создал Истинный Мир. Прихоть, которую в дальнейшем прозвали Днём Великого Зарождения…

В ту же секунду, когда первые лучи небесного светила, отныне озарявшего сие творение, коснулись глади воды и скользнули по листве, в Истинный пришла Старшая Дочь. Та, Что Несёт Жизнь. Дарующая. Повелевающая Светом. Госпожа населила Мир множеством разнообразных созданий, каждое из которых было уникальным и удивительным. Любимые Жизнью, создания жили вечно. И долгое время все в Истинном было спокойно, тихо, приветливо. Пока под влиянием очередного импульса, Хаос не привнёс в быт населения Мира несколько новшеств.

Основным было появление трёх его сыновей — Войны, Голода и Болезни. Три Безжалостных Безумца. Каждый из них нашёптывал свои идеи и мысли существам Мира. Началась эпоха Раздора и Боли. Расы нападали друг на друга, пытаясь завоевать, поработить, уничтожить. Хаос захлестнул Мир. Проткнутые мечами и копьями продолжали сражаться. Оголодавшие отгрызали куски от собственных тел и питались себе подобными. Заражённые бились в конвульсиях и страданиях бесконечные часы. Не вынеся подобного по отношению к своим созданиям, Старшая Дочь взмолилась к Отцу.

И тогда, в мире появилась ОНА. Юное Дитя. Младшая Дочь. Та, Что Дарует Покой. Освобождающая. Мать Мёртвых и Хозяйка Тьмы. Смерть. С её приходом страдания прекратились и Мир снова уравновесился. Но вскоре и этому пришёл конец. Посчитав Истинный Мир скучным, несовершенным, и слишком упорядоченным, Хаос решил уничтожить его и всех его обитателей. Прознавшие об этом Сестры воспротивились воле Хаоса. Они создали множество других миров. Проводниками в эти миры стали кагэми. Эти порождения Младшей Дочери открывали проходы и уводили существ вглубь Вселенной, подальше от Истинного. Узнавший об этом Хаос направил свою разрушительную мощь не только на ранее созданный мир, но и на кагэми. В одночасье тысячи существ, служивших Тьме и спасшие остальные виды, были уничтожены вместе с Истинным Миром. Довольный этим, Отец Всего и Ничего отвёл своё око от деяний своих детей и оставил их новые творения в покое.

Но среди всех этих разрушений, он не заметил, что кагэми были уничтожены не все. Объединившись в один общий сгусток, сотканный из собратьев, кагэми нашли единственный уцелевший оплот от Истинного Мира, ставший аллодом и навеки застывший в центре всего мироздания.