– Вы долго спали, – продолжил он, глядя в свой планшет и что-то проверяя на терминале. – Для ваших повреждений это хорошо. Заживает отлично.

Может быть, мне удастся уйти отсюда пораньше? Стоит спросить у него?

– Двумя этажами ниже есть прогулочная терраса. Пройдитесь немного, отдохните в саду.

После его ухода, я задумалась. В чем же мне выйти? Где мои сапоги я не знала. И нормально ли будет ходить здесь в комбинезоне и босиком? И я явно вчера была не в себе, раз до сих пор не проверила, где же моя сумка! Вскочив с кровати, я ринулась к шкафу, так как больше не могла придумать, где еще она может сейчас быть. В шкафу сумки не было. Но было что – то вроде халата и легкого костюма из свободных штанов и безрукавки. Внизу стояла странная обувь, состоящая только из подошвы и верхней передней части. В момент разглядывания всего этого вошла медсестра.

– Решили переодеться и погулять? – она все время улыбалась, чтобы не сказала.

Направившись к кровати, она что-то потыкала на терминале и пошла на выход.

– Лифт – справа по коридору, – сказала она прежде, чем выйти, и конечно улыбнувшись.

Я задумалась. Может быть, это какая-то униформа для больницы? И она выдается всем? Не зная как быть, я подошла к двери и немного приоткрыла ее. По коридору в это время проходили несколько человек. Врач с медсестрой и еще пара людей. К счастью, на них оказалась такая же одежда, что висела у меня в шкафу. Значит, я правильно поняла ее назначение. Нужно переодеться и выйти. Иначе доктор будет недоволен и задержит меня здесь еще дольше.

Сад я нашла быстро. Но вот с обувью была проблема. Притом те, кто был одет так же как я, справлялись с ней легко. Я почти не ощущала это приспособление на ногах, и мне все время казалось, что я в снегоступах. Идти пришлось очень медленно, и стараться не задирать слишком высоко ноги. К тому же они все время пытались соскочить с ноги. В саду почти никого не было, и я с облегчением дошла и уселась на скамью, сняв и положив обувь рядом. Интересно, сколько я должна тут “гулять”? Может быть, просто посидеть тут. Доктор не узнает, что я сидела, а не ходила? И зачем меня выгонять из палаты было? Как сложно тут все устроено.

Раздумывая над этим, я даже не заметила, что ко мне подошли.

– Привет!

Рядом со мной стоял тот парень, Кайс.

– Я заходил в палату, но тебя там не было. Эйнар сказал, что ты, наверное, здесь, – и улыбнулся.

Наверное? Он же точно знал, что я здесь. Разве не доктор меня сюда отправил?

– Можно? – и указал на скамью рядом со мной.

Я кивнула, хотя не поняла, почему он спросил. Если он хочет сесть, зачем спрашивать, можно ли сесть на общую скамью? Разве она какая-то особенная?

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – и немного подумав, добавила: – Спасибо.

– Тебе понравились цветы?

Я огляделась, не понимая, о каких цветах он спрашивает. Здесь их было довольно много.

– Наверное, не нужно было их посылать, – он говорил немного запинаясь. – Мы практически незнакомы…

– Меня зовут Эмма.

Что значит “посылать цветы”? Нужно спросить у старшей. С цветами что-то слишком много непонятных мне тонкостей. Все о них говорят и, оказывается, даже “посылают”. Наверное, я тоже должна что-то говорить о них и “посылать”? Но сейчас я понятия не имела, что нужно сказать! Осторожно взглянув на Кайса, я надеялась разобраться, какого ответа он ждет. Но, кажется, он ничего не ждал. Просто смотрел на меня. И очень странно. Совсем как тогда, когда держал меня на руках на полу в коридоре.

– Эмма, – медленно произнес он. – Как красиво.

Я посмотрела себе за спину, подумав, что он увидел там что-то. Но ничего нового там не появилось. И красивого тоже. То есть тут вообще было красиво – деревья, кусты, трава. Но о чем именно он говорил, я не понимала.

– Прости, я смутил тебя.

Смутил? Почему? Не то, что я не знала, что это такое. Однажды мне было очень стыдно. Еще во время обучения, на тренировке я провалилась под лед, и группа задержалась, сначала вытаскивая меня, а потом потому, что я не могла двигаться быстрее в обледеневшей одежде. Из-за моей невнимательности мы сильно задержались. Было очень стыдно за то, что так подвела группу. Когда наставники ругали, тоже стыдно бывало. О чем же он говорит сейчас?

– Кстати, я Кайс!

– Я знаю.

– Правда? – почему-то обрадовался он.

– Доктор, – напомнила я ему о том, что они называли друг друга по имени.

– А, да, – теперь он выглядел чем-то расстроенным.

Заговорив о докторе, я вспомнила, что у него была моя сумка, когда я видела его в последний раз. Это нормально? Спросить о ней сейчас? Я решила, что можно, ведь он сам говорил, что принес ее, тогда, в операционной.

– Моя сумка, она все еще у тебя?

– Я оставил ее в твоей палате.

Услышав это, я тут же встала и хотела пойти в палату, но вовремя вспомнила о распоряжении доктора и уселась обратно. Кайс смотрел удивленно, а потом перевел взгляд на мои ноги.

– Почему ты босиком?

Ох! Я совсем забыла!

Он увидел мою обувь, лежащую рядом, и взял ее.

– Почему такие огромные? Тебе, наверное, нелегко было в них досюда дойти? – посмотрев на мои босые ноги, он спросил: – Можно?

Я кивнула, на всякий случай, внимательно наблюдая за ним. Он присел передо мной, а потом осторожно взял мою ногу и надел на нее обувь. Кайс так невесомо касался моей ноги, что мне стало немного щекотно. Но я все вытерпела. Потом он что-то нажал, и тканевая часть сжалась, плотно облегая носок. Тоже он проделал со второй ногой. Так было гораздо удобней!

– Может быть, пройдемся? Если ты хорошо себя чувствуешь! – поспешно добавил он, глядя на меня снизу вверх.

Я согласно кивнула. Теперь доктор не сможет сказать, что я не гуляла!

Мы медленно пошли по дорожке сада. Я старалась не сбиваться с неторопливого передвижения, так ходить было непривычно.

– Эйнар говорит, что ты сможешь пойти домой уже завтра.

– Правда?

Это была хорошая новость. На целый день меньше, чем мы рассчитывали. Он, кажется, заметил, что я обрадовалась:

– Тебе скучно здесь? – И улыбнулся.

Скучно? Скорее непонятно и от этого тревожно. Все время что-то происходит, и я почти ничего не понимаю.

– Нет, – все-таки ответила я максимально честно.

– Если ты не против, – он замолчал и искоса посмотрел на меня. – Я встречу тебя завтра?

– Зачем?

– Помогу добраться до дома. Или тебя кто-то заберет? Твоя семья?

– Нет.

– Тогда, может быть, – он почему-то слегка запнулся. – Твой – парень?

Я совсем перестала что-либо понимать. Что это значит? Я не знала никаких парней! Что значит – “твой парень”? Разве они чьи-то? И зачем помогать мне ехать до казармы? Я сама знаю, как туда можно добраться. А управлять перемещателем может и ребенок.

Он, кажется, неправильно понял мое молчание.

– Значит, я прав, – его лицо стало грустным, и он тихо добавил: – Тебя будет провожать твой парень.

– Не знаю никаких парней, – не выдержала я. А потом уточнила: – Кроме тебя.

Мне действительно почти не приходилась сталкиваться с мужчинами. Негде и незачем. Постоянно натыкаюсь на такие вещи. Непонятно, о чем все они говорят и зачем делают.

Я сделала несколько шагов, прежде чем поняла, что Кайса нет рядом. Я обернулась и увидела, что он стоит и смотрит на меня. Такое странное выражение. Глаза широко распахнуты и как будто горят.

– Ты такая… удивительная, – сказал он.

Что я могла ответить на это?

Тем временем он снова подошел ко мне, и мы продолжили идти.

– Так я могу проводить тебя завтра? – он был явно чем-то доволен, еще бы понять, чем именно.

Я неопределенно пожала плечами. На самом деле, это было бы проблематично. Не могла же я ехать в казармы вместе с ним. Нужно будет уйти отсюда до того, как он появится.

– Где твой коммуникатор?

Опасно! Что сказать? Говорить, что у меня его никогда не было явно не следовало, ими пользовались абсолютно все. Кроме нас.