Туу-Тикки встала.

— Я пойду напишу Коту. Потом едем. Вьюн с нами?

— Нет, Вьюн останется. Он не любит города. Какая снаружи температура? Нужно что-то сверху на рубашку?

— Плюс двадцать три по Цельсию, западный ветер, солнечно, — Кодзу уткнулся в новенький планшет. — И мне нужны темные очки.

— А мне шнурок или резинка для волос, — Князь отставил пустую тарелку. — Спасибо. Я отведу Вьюна на место и вернусь.

========== 14 ==========

Резинку для волос дала Туу-Тикки. Алекс попытался заплести свою гриву в косу, но пальцы слушались плохо, он плюнул и просто стянул их в хвост. Система протестировала последствия активации летальных программ и выдала неутешительные результаты — мелкая моторика отключена на тридцать процентов, двигательные мышцы по группам, какие-то больше, какие-то меньше. Такую бы скорость да в мирных целях. Князь покачал головой. Чья-то паранойя стоила ему слишком дорого. В очередной раз.

Вьюн зевнул с прискуливанием. Хозяин вспомнил про него и велел лечь куда-нибудь на место. Кобель улёгся на коврик у кровати и изобразил отличничка — лапы вместе, хвост подобран, уши затянуты к затылку. Алекс хмыкнул.

Попытка завязать шнурки на ботинках закончилась ничем. Князь поморщился. Надо искать детскую пальчиковую гимнастику и попросить кого-нибудь с ним заниматься. Заодно уточнить у Доминика, в какой области он учёный. Хорошо бы физиолог, но на такую удачу Алекс не рассчитывал.

Князь спустился вниз, там были Туу-Тикки и Грен.

— Прошу прощения, я не могу завязать шнурки.

— Садись, — велел Грен, опустился на корточки и быстро и сноровисто зашнуровал башмаки. У него самого на Титане были ботинки схожей модели. — Годится?

Князь встал и прошёлся.

— Отлично, спасибо. У меня с нервной системой хуже, чем я ожидал.

— Что мы можем предпринять? — спросила Туу-Тикки.

Доминик, в зеленой рубашке и светло-зеленых брюках, в темных очках и со шляпой в руках, спустился вниз. Кодзу, уже натянувший коричневые джинсы и желтую футболку, оглядел его.

— Элита всегда элита, — высказался он. — Выйдешь в море — держи шляпу, ветром унесет.

Доминик посмотрел в его сторону и покачал головой.

Разница в манерах одеваться Доминика и Кодзу была очевидна, как их разница в манерах поведения. Князь мельком подумал, что их история должна быть интересна.

— Представляете себе, что такое пальчиковая гимнастика? Мне нужно несколько занятий. И чтобы кто-нибудь посмотрел, как я делаю тестовые упражнения, и потыкал пальцем, какие мышцы не работают, это видно. Тогда система подключит и активирует нервные окончания.

— Вечером, — пообещал Доминик. — Я биотехнолог и достаточно разбираюсь в человеческой анатомии.

— Будет быстрее, если ты расскажешь про пальчиковую гимнастику по дороге, — предложила Туу-Тикки. — Заодно купим все, что для нее надо, я знаю подходящий магазинчик недалеко от Аламо-Сквер.

— Отлично, — повеселел Алекс. — И можно ещё купить мягкий мячик для Вьюна?

— И мячик, и подстилку, — кивнула Туу-Тикки.

Когда они усаживались в машину, Кодзу немедленно устроился на пассажирском сиденье, отодвинул назад кресло, как смог, вытянул длинные ноги и спросил:

— Курить можно?

— Неа, — покачала головой Туу-Тикки. — И учти, что нигде в городе тоже курить нельзя.

— Блин!

— Хочешь, я тебе никотиновые пластыри куплю? — спросила она.

Кодзу посмотрел на нее так, словно Туу-Тикки предложила ему пожевать веточку вместо нормальной чистки зубов.

— Ну купи, — вздохнул он.

Алексу осталось заднее сиденье. Машина у Туу-Тикки была не очень большая и рассчитанная не на двухметровых пассажиров. Впрочем, салон «акуры» Грена был еще меньше.

Туу-Тикки выехала за ворота, освобождая Грену проезд, помахала ему рукой и начала съезжать с холма. Чтобы добраться до центра города, надо было проехать районы малоэтажной жилой застройки, которые Туу-Тикки и любила, и нет. Любила за то, что они были зеленые и не многоэтажно-панельные. Не любила за недостаток индивидуальности. Типовая застройка есть типовая застройка. Хотя, конечно, двухэтажные домики куда приятнее панельных высоток.

Князь кое-как поместился за сиденьем Туу-Тикки. В машинах с бензиновым двигателем он не ездил уже лет двадцать, если не больше, и это было в какой-то мере ностальгично.

— Я бы хотел посмотреть Разукрашенных леди, пирс с морскими котиками, китайский квартал и кабельные трамваи, — сообщил Алекс, когда они выехали с холма.

— Хорошо, — кивнула Туу-Тикки. — Ты понимаешь современный английский?

— Скорее всего да. Я хорошо говорю на земном английском конца двадцатого века.

— Вот и замечательно, — улыбнулась Туу-Тикки и свернула направо.

— Это что такое? — спросил Кодзу, увидев самолет.

— Самолет. Тут аэропорт рядом.

— Угу. — Он подумал и добавил: — Я бы попросил заехать в табачную лавку. Хочу выбрать себе… чего-нибудь. Какую сумму ты можешь на меня потратить?

— Достаточную, — сказала Туу-Тикки. — И давайте перекусим где-нибудь в городе. Можно в том же Чайна-Тауне. Я заодно чаю куплю и благовоний.

Машина свернула ещё раз, и перед ними развернулась панорами города — спускающиеся с холмов одно-двух-трёхэтажные домики, небоскрёбы делового района, вантовая конструкция Золотых ворот над мерцающим под ярким солнцем заливом. Князь невольно приказал системе записывать видео.

Рекламы в жилых кварталах почти не было, а дома, непривычно близко стоящие друг к другу, без солнечных батарей, глиссерных причалов и датчиков систем «умный дом» производили странное впечатления.

— Потрясающе, — сказал Алекс, — я такую скученность заселения видел только на «чистых» колониях. Это норма для этого времени?

Туу-Тикки невесело рассмеялась.

— Это еще не скученность, — сказала она. — Один дом, одна семья. Видел бы ты Гонконг! Да что Гонконг! Я жила в Москве до приезда сюда. Многоэтажки на несколько сотен квартир, комнат меньше, чем жильцов… И вечная нехватка жилья.

— Нет, я имею в виду так много маленьких домиков вплотную друг к другу, — объяснил Князь. — Я видел спальные районы Москвы и Ленинграда.

— Да, здесь это норма, — кивнула Туу-Тикки. — Дороговизна земли в сочетании с желанием жить все-таки поближе к центру.

— А ты была в Гонконге и Москве? Я читал, что самая чудовищная плотность заселения до две тысячи тридцатых годов была в Большом Токио.

— В Гонконге не была, в Москве жила. В Токио все же лучше, чем в Гонконге, больше площадь квартир. Даже не знаю с чем сравнить… Представь себе квартиру для семьи размером с нашу ванную.

— Пф! — Алекс представил и передёрнулся. — Так мне не кажется, что ты говоришь по-русски на самом деле?

— Не кажется, — согласилась Туу-Тикки. — Я родилась и выросла в СССР, мой родной язык русский.

Кодзу молчал, грыз вынутую из бардачка зубочистку и смотрел в окно.

Князь проводил взглядом громоздкий внедорожник с множеством наклеек на бортах.

— Моя жена родилась и выросла в Ленинграде. Мы сначала куда поедем? Мне кажется, Разукрашенные леди ближе всего?

— Да, мы как раз туда, — Туу-Тикки глянула на навигатор. — Через три квартала. Сейчас я найду место для парковки.

Они остановились и вылезли из машины. Алекс потянулся, для него машина была слишком низкой. Квартал вокруг словно сошёл со страниц викторианского романа — ухоженные деревца, небольшие особняки с эркерами, чисто отмытые улицы, подстриженная трава сквера. Туу-Тикки махнула рукой на восток.

— Самые известные Леди вон там.

Князь кивнул. Домики его очаровали, в них было что-то необъяснимо-колдовское. Несмотря на высокотехнологичные оконные рамы и ряд столбов электропередач. Перед одним из особняков висела табличка на состаренном дереве «Сегодня первый день твоего умирания». Алекс хмыкнул. Пожалуй, стоило остаться тут до захода солнца и подождать вылета ведьм на мётлах. Или на чём они традиционно летали?