— Люди… — протянул Лин. — А что ты умеешь?

— Стрелять из винтовки и из пистолета. Договариваться с людьми. Убивать.

— И еще множество всего, о чем ты не хочешь вспоминать, — заметил Лин. — Это читается по твоим глазам. Успел ты многое. Идем есть.

За ужином Грен молчал. Лин не прогнал его, но и не дал ему ответа. Грен размышлял, как будет искать кельтскую арфу — можно ли заказать ее в Сан-Франциско? А купить готовую? Где искать учебники и ноты, как играть? Учиться и знать, что это не более чем суррогат… Ждать менестреля с арфой, чтобы попроситься к нему в ученики, и знать, что, может, он никогда не придет. И правда, что делать эльфам на Земле, откуда их изгнали люди? Чудо, что здесь оказался хотя бы Лин.

Над столом витал разговор, к которому Грен не прислушивался. Быстрых внимательных взглядов он не замечал. Когда все ушли в гостиную пить кофе, Грен задержался, помогая Дэну убирать со стола.

— У тебя есть дорожные деньги? — неожиданно спросил Дэн. — Мобильник? Рюкзак хотя бы?

— Мобильник есть, — отозвался Грен. — Может, я еще никуда и не…

Дэн поморщился.

— В твоем случае, это вопрос времени. Сегодня или завтра, так или иначе — ты уйдешь. Тебя что-то зовет. Это бросается в глаза.

— Так сильно?

Дэн кивнул и включил посудомойку.

— Есть дорожные телефоны, заряжаются от солнечных батарей, берут по всей Дороге. Нужные номера я тебе забью. Деньги… деньги есть.

— Я верну.

— Мы убьемся переводить средства из мира в мир. Разберемся. — Он положил руку Грену на плечо и несильно сжал. — Я желаю тебе найти то, что ты ищешь.

— А то, что я оставлю дом на Туу-Тикки?

— Это ничего. Мы поможем. В твоем нынешнем состоянии от тебя все равно не будет проку.

Грен извелся, ожидая решения Лина. А тот не спешил. Они со средним сидели в гостиной и вспоминали общих знакомых, шутили и смеялись, потом Дэн принес гитару и они с Лином играли уже вдвоем. Тами и Туу-Тикки курили, сравнивали свои трубки, обсуждали то ли сорта табака, то ли рукодельные магазины. Пылал огонь в камине, собаки затеяли возню, коты устроили драку на каминной полке и свалили оттуда кучу каких-то мелочей. Наконец Лин отставил арфу и сказал Грену:

— Приходи завтра на рассвете. Выйдем рано.

И Грен прикрыл глаза, чтобы успокоить заметавшееся, как птица, сердце.

Сборы были короткими. От Дэна Грен получил кожаный мешочек с деньгами и мобильник, в который были забиты все нужные номера. Странное сочетание предметов, но Грену было все равно. Он вернулся в свой дом, чтобы собрать рюкзак. Его зачем-то купила Туу-Тикки. Еще предстоял разговор с ней, но сейчас Грену было не до того. Он трепетал от предвкушения, у него, казалось, звенела каждая жилочка.

Брал он с собой немного — зубную щетку и пасту, белье, куртку, пару сменных футболок, запасные джинсы, нож, который он совершенно случайно купил на выставке охотничьего оружия. Едва не забыл расческу и резинки для волос. Принял душ напоследок. А когда духи расчесывали ему влажные волосы, попросил:

— Срежьте половину длины. Срезанное сожгите.

И взрогнул, когда за спиной щелкнули ножницы.

Даже укороченные вдвое, волосы спадали ниже лопаток. Грен собрал их в тугой хвост и спустился в гостиную. Туу-Тикки там не было. Грен нашел ее на кухне. Она паковала в пергаментную бумагу копченое мясо, складывала в стопку плитки шоколада, пересыпала в тканевые мешочки орехи и курагу.

— Тебе понадобится какая-то еда на первое время, — сказала она. — И не забудь взять воду.

— У меня нет фляги.

— У меня есть. Купила, потому что красивая. Но во флягу лучше вино или джин. А воду — просто возьми бутылку. Пластиковая бутылка вообще пригодится.

Грен встал рядом с ней и принялся помогать. Припасов было немного — на день, много на полтора дня пути.

— Почему бумага и ткань?

— Пластик не разлагается и воняет, когда горит. Возьми еще мыло.

— Точно. Про мыло я забыл.

— Чай возьмешь?

— Нет, не вижу смысла. А вот кружку возьму. У нас есть металлические кружки?

— Сейчас посмотрю. Свитер брать будешь?

— Свитер и куртку. Как ты думаешь, лучше беговые кроссовки или трекинговые ботинки?

— Ботинки. Кроссовки не держат серьезной нагрузки. Планируешь пешее путешествие?

— Да.

Грен обнял Туу-Тикки.

— Я постараюсь вернуться, — пообещал он. — Прости, что вот так бросаю тебя, но…

Она прижала пальцы к его губам.

— Тс-с-с… По тебе и так все было видно. Когда ты уходишь?

— Перед рассветом.

— Тебе бы поспать.

— Я все равно не усну.

Собранный рюкзак, в который в последний момент добавили спички, соль и душистый перец, весил килограммов девять. Немного. Груз пехотинца на Титане был больше. Правда, на Титане была другая сила тяжести. И песок.

Всю ночь до утра Грен просидел в гостиной с Туу-Тикки. Она свернулась клубком в его объятиях — немного нервная, чуть печальная и, кажется, все понимающая, хотя о главном они не сказали друг другу ни слова. Говорили о музыке. О доме-у-дороги. О том, что написать Йодзу. Грен совсем забыл про связывающие его обязательства. Просто не хотел про них думать. Вряд ли Йодзу ринется по его следам, чтобы притащить Грена обратно, а остальное не имело значения. Туу-Тикки пообещала отписаться Йодзу сама. У нее были планы — освоить профессию медсестры-травматолога, воплотить задуманные рукодельные проекты, обойти все городские музеи. Грен молчал. Кроме как выйти с Лином на Дорогу и научиться играть на арфе, других планов у него не было.

Когда небо за окнами начало светлеть, Грен поцеловал Туу-Тикки, обулся, тщательно зашнуровал ботинки, забросил на плечи рюкзак и подошел к зеркалу. Обернулся от него и сказал:

— Я люблю тебя. Я постараюсь вернуться.

Туу-Тикки улыбнулась. Улыбка получилась грустной.

— Хорошей тебе Дороги, — пожелала она.