— Не знаю, — Всадник пожал плечами.

— Тогда не будем. Спасибо, Гинко, дальше я сама.

Она поцеловала Гинко в щеку. Он недоуменно посмотрел на нее и принялся заваривать себе улун.

— Для чего в кофе добавляют пряности? — поинтересовался Всадник. — Это же не мясо.

— Для аромата, — ответила Туу-Тикки. — Я и в чай добавляю пряные травы, и в выпечку. К вечеру приготовлю сливовый пирог с имбирем, корицей, бадьяном и гвоздикой.

— А что твоя музыка? — спросил Гинко. — Надоела?

— Я руку перетрудила, — вздохнула Туу-Тикки. — Придется сделать перерыв, а то доиграюсь до воспаления мышцы.

— Интересный подход. Земля очень изменилась, если тут живут такие существа, как вы.

— Мы исключение из всех правил, — сказала Туу-Тикки. — Я и Грен. — Она помешала кофе в джезве. — Первый Дом усилил в нас составляющую сидхе — мы полукровки.

Всадник некоторое время разглядывал женщину. Ощущение от его пристального взгляда было неприятным.

— Я вижу, — он спохватился и опустил взгляд, — прошу прощения.

— Все в порядке.

Туу-Тикки сняла со сковород последние оладьи, переложила их в миску и едва успела поймать норовящий перелиться через горлышко джезвы кофе. Духи немедленно занялись грязной посудой.

Гинко заварил чай в чашке и медитировал над раскрывающимися сверточками листьев.

Туу-Тикки отцедила кофе в чашку, поставила ее на поднос, добавила туда же салфетки, сахарницу, ложку, тарелку с оладьями, мед и варенье.

— Отнесешь сам или попросить духов? — спросила она.

— Я отнесу, — Всадник поднялся, — мы спустимся, когда Тар проснётся.

Маг на запах еды проснулся, как настоящий солдат. Или по крайней мере открыл глаза и за две минуты смёл всё, что было на подносе.

— Ещё еды? — уточнил Всадник.

— Не, — Тар плюхнулся обратно на подушку. — Не уходи?

— Я отнесу поднос.

— Ладно. И приходи.

Всадник спустился, поставил опустевший поднос на стол у раковины.

— Благодарю.

— Пожалуйста, — флегматично отозвался Гинко. — Туу-Тикки ушла заниматься своими делами. Тут хороший сад.

Всадник молча кивнул. Когда он поднялся в комнату, маг ещё не спал. Он просто лежал и смотрел в потолок.

— Ты жив?

— А, — Тар повернулся на голос, — не знаю. Ну если ел, то наверное. Что это вообще было?

— Линька? Ну линька, — Всадник сел на кровать и стянул рубашку. — У тебя же такое бывает.

— Боги! Я маг. У меня линька — это нормально. Но ты-то почему?

— Я не знаю. Это происходит без объяснений, знаешь ли.

— А другие?

— Я не знаю. Тар, мы между Войнами не то чтобы живём… целыми. То есть войны, смерть, голод существуют всегда. Но мы… я не знаю. Я обычно не думаю, как человек.

Маг нахмурился.

— Ладно, я в сортир. И спать. А ты никуда не ходи.

Всадник прыснул.

— Ты меня привяжешь за ногу?

— Э… — Тар выбрался из постели, почесал обеими руками встрёпанную шевелюру. — Об эротических играх я подумаю попозже.

Всадник расхохотался в голос.

Грен устаналивал на холме мишени для стрельбы из лука. Их привезли рано утром. Солнце поднялось уже высоко, но он все никак не мог добиться ровной постановки. Треножники путались в траве, шелестящей под ветром, духи все не могли понять приказ, и Грен начинал сердиться — в основном на себя.

— Пусть они вкопают ножки в землю, — посоветовала Туу-Тикки, подошедшая совсем неслышно. — Тебе не будет мешать ветер?

— Хорошая идея, — Грен отдал приказ духам. — Я поставил мишени в соответствии с преобладающими ветрами.

— А почему сразу три?

— Чтобы можно было стрелять на разное расстояние с одной точки.

— Так далеко… Я и не думала, что стрелы могут пролететь такое расстояние.

— Большой английский лук стреляет на тысячу ярдов, — улыбнулся Грен. — Эльфийский меньше, но пятьсот ярдов — не предел. Мне нужно практиковаться.

— Не сомневаюсь, — улыбнулась она. — Наш линяющий гость перелинял и выполз позавтракать. Тебе бы тоже не помешало.

— Для меня это будет обед. Уже к полудню.

— Вот и славно. Я оладьев наготовила. Иди поешь, а я переоденусь. Скоро надо везти Гинко к врачу.

— Когда начнется физиотерапия?

— Когда кости окончательно срастутся.

— Уже больше месяца прошло.

— Когда переломов много, они срастаются медленнее. И так очень быстро, врач удивляется.

— Первый Дом… — пробормотал Грен, в последний раз оглядел мишени, обнял Туу-Тикки за плечи и повел к дому. — Что из себя представляет линючий гость?

— Вэйд его зовут. Брюнет, волосы до плеч, мощный костяк, но мышц на этом скелете почти не осталось. Взгляд очень неприятный. Глаза как у тебя — в смысле, радужка шире человеческой, только черная, а взгляд тяжелый. Как дуло танкового ствола.

— И часто ты заглядываешь в танковые стволы? — улыбнулся Грен, открывая перед Туу-Тикки калитку.

— Бывало в детстве. Рядом с нашим домом был мемориал воинской славы, мы туда часто ходили. А при нем — выставка военной техники. Пушки, танки, все такое. Времен второй мировой войны.

— Я бы в детстве душу отдал за возможность побывать в таких местах, — признался Грен. — Я был очень милитаристски настроенный мальчик.

Они поднялись на крыльцо и вошли в дом. Киану с мурлыканьем подбежал к Грену. Тот подхватил его на руки и начал начесывать за ушами.

— Какой ты большой кот, — сказал он. — Большой и тяжелый. А где Сесс?

— Вон, — Туу-Тикки указала на кошачий домик. Сесс лежал в нем и с подозрением смотрел на них. — Он оказался совсем не ручным котом. Но спать ко мне приходит.

Грен сгрузил Киану на кресло и пошел мыть руки. Выйдя из ванной, он спросил:

— Гинко в саду?

— Да. Рисует. Мне кажется, его злит, что левая рука не так послушна, как правая.

— Думаю, за пару месяцев он научится пользоваться ею не хуже. Посидишь со мной, пока я буду есть?

— Хорошо. Но не проси составить компанию, я сыта.

Пока Грен обедал оладьями с медом, Туу-Тикки заварила свежий зеленый чай в прозрачном чайнике и смотрела, как распускаются листья.

— Чай стал намного лучше того, что был поначалу, — заметил Грен. — Ты сменила магазин?

— Да. Закупаюсь в Чайна-Тауне, там в одну лавку идут прямые поставки с китайских фабрик. У владельца родственники с собственными плантациями. Ты знал, что чай — это дерево, если ему дают вырасти?

— Давай съездим в Китай, — предложил Грен, наливая себе чаю в полупрозрачную фарфоровую чашечку.

— Там очень много людей, — покачала головой Туу-Тикки. — Но давай, только сначала пусть Гинко выздоровеет. Если никто еще не придет.

— Кто-то придет обязательно, — пожал плечами Грен. — У нас восемь гостевых комнат, а заполнены сейчас только две. Рано или поздно случится, что заняты будут все восемь.

Туу-Тикки кивнула.

— Знаешь, что меня беспокоит? — спросила она. — Что рано или поздно на нас обрушится кто-то не просто больной или раненый или в линьке, а просто придет умереть. Я никогда не имела дела с умирающими.

— Я имел, — коротко вздохнул Грен. — Не самое приятное переживание. Понимаю тебя. Но сделать мы ничего не можем. И дорожники умирают, и им нужно место, чтобы умереть. Но давай решать проблемы по мере поступления.

— Я вот думаю — а куда девать тело? Сжечь его мы не можем, хоронить кого-то в ситтине тоже не стоит…

— Озадачь этим Йодзу. Пусть придумывает.

========== 9 ==========

— Слушай, что это за место?

Всадник повернул голову и изумлённо уставился на мага.

— Это ты нас сюда притащил.

— Поправка: не я, а твоя лошадка, — Тар сел на постели и потянулся.

— Моя лошадка?

— Ну да, когда ты впал в линьку. Я тоже впал. В ахуй. Куда тебя было девать? И тут твоя лошадка, как он вообще нас нашёл в этом веере — непонятно.

— Конь видит своего Всадника где угодно, — Вэйд сбил одеяло вбок. — Я даже не уверен, кто из нас больше магический объект — он или я.